— что это было — обращаюсь я к лежащему на мне старшему группы

— да взорвал я его к чертовой матери — сквозь зубы раздражается он

— кого — не сразу понимаю я

— верховного черного мага — поднимаясь и отряхиваясь, объясняет он

— он же бессмертный — констатирую я

— да знаю я — с досадой отмахивается он, наклоняясь и поднимая с земли что-то шевелящееся при ближайшем рассмотрении оказавшееся человеческим указательным пальцем, настойчиво пытающимся сползти с его ладони на землю — сам лично его уже в третий раз убиваю.

— он все равно соберется по кусочкам…

— ну и пусть — ловко подбросив в воздух, и ударом ноги направив палец в кусты в противоположном от замка направлении, перебивает он меня: — главное кристалл у нас, его правая рука все-таки мертв, а пока он соберется, мы будем уже далеко. Уходим — рявкнул он на присевших, на траву парней и те послушно подскакивают на ноги. На плече одного из них я, наконец, замечаю расплывшееся багровое пятно

— ты ранен?

— да — улыбается он — один из упырей все-таки достал немного, ничего доберемся до дома, подлечу.

— ты как? — снова обращается ко мне старший, ставя меня на ноги — идти сама сможешь?

— я не ранена — возмущаюсь я — смогу — он удовлетворенно кивает, и мы направляемся обратно. Обратная дорога признаться, показалась мне более тяжелой, и даже не потому, что следом за нами шло несколько десятков упырей, или потому что проделали мы его почти безостановочно бегом. Просто потому, что мне пришлось всю дорог бороться с искушением, остановиться и позволить тварям разорвать меня, очевидно подозревая, наличие у меня таких мыслей позади меня всегда оказывался кто-либо из парней. До гор мы добрались вдвое быстрее чем накануне вечером, нас упорно подгонял старший то и дело, справляясь о состоянии раненого бойца. В горы поднимались тяжело, раненый парень начал терять силы, видимо яд, занесенный в рану, полуразложившимся упырем давал о себе знать в купе с усталостью. Поэтому приказав себе не думать ни о чем кроме подъема я старательно карабкалась по выступам вверх рядом с одним из парней не обращая внимание на боль в ободранных коленях или ладонях и пытаясь доставить им как можно меньше проблем. На вершину раненого уже затаскивали двое мужчин из группы. Старший сокрушенно молчал о чем-то ведомом только ему. Я, задыхаясь от усталости, присаживаюсь рядом с раненым и ложу ему на лоб свою руку, чтобы немного помочь, видимо произошел какой- то сбой иначе площадка уже должна была появиться перед нами. Собираю последние силы, оставшиеся от подъема, и сплетаю лечебное заклинание. Залечить рану без необходимых медикаментов я, конечно, не смогу, но я могу, с помощью магии заставить его кровь бежать по венам медленнее. Конечно, нам придется теперь нести его, зато его шансы на выживание значительно повышаются. Старший понимающе кивает мне и дает нам полчаса на отдых. Я послушно киваю и в изнеможении опускаюсь рядом с безмятежно уснувшим раненым. Я прекрасно понимаю, что за такой короткий период времени мои мышцы не получат и десятой доли необходимого им отдыха, однако почему то это сейчас безразлично. Спустя отведенное нам время площадка все так и не появляется

— чтож — мрачно произносит старший — переходим к варианту Б — он окидывает взглядом вершину — пойдем на самый верх там есть запасная площадка. — Ответа на его слова не следует и тогда он повышает голос — встать, наверх, бегом марш — парни послушно поднимаются, взвалив на себя кроме собственной усталости еще и раненого бойца. Я понимаю, что дополнительная нагрузка может стать губительной для них, тихо прошу старшего:

— оставьте меня здесь, я смогу на время задержать их — он некоторое время смотрит на меня пытаясь понять, шучу я или нет, затем рывком ставит меня на ноги, и яростно сверкнув глазами чеканя каждое слово произносит:

— я сказал вперед, и ты пойдешь со мной. Даже если мне придется тащить тебя за шкирку, а теперь не заставляй меня привязывать тебя к одному из бойцов, они итак на пределе и поднимайся черт тебя дери, поняла? — я киваю ему, понимая, что он выполнит свою угрозу и тогда из-за меня может погибнуть кто то еще. Этого я себе простить уже не смогу. Дальше мы снова карабкаемся молча и вовсе не потому, что боимся раскрыться, итак раскрылись дальше некуда, просто все порядком вымотаны и озабочены отсутствием площадки. За нами с отставанием всего в несколько часов по следам следуют упыри. Они уже подобрались к нам достаточно близко, чтобы мы могли различить стойкий запах их полуразложившихся тел. По очереди вся группа оглядывается по сторонам, предупреждая нападение. Каждому из нас еще с учебки известно, что упырь, попробовавший крови человека, не отстанет от него до тех пор, пока не добьет. Наконец на горизонте показалась алая полоса зари, наконец, то! Вся группа облегченно вздыхает при свете дня упыри, как правило, замедляют ход. Мы продолжаем медленно ползти на вершину. Острые камни впиваются мне в ладони, но в моем теперешнем положении это меня почти не беспокоит. Единственное что вызывает пока смутную еще не оформившуюся до конца тревогу это все более мрачнеющий старший. С каждым метром подъема он все сильнее сжимает губы в тонкую линию. Я сосредотачиваюсь на подъеме и продолжаю ползти.

— наконец-то — слышу я над головой радостный вздох одного из парней, подтягиваюсь из последних сил и оказываюсь на небольшой ровной площадке под отвесом скалы. Площадка представляет собой ровную поверхность размером примерно три на четыре метра, свободная от какой либо растительности. Парни моментально оценили обстановку и безрадостно замерли усевшись у самой скалы. Старший сумрачно глядя вниз присел на краю. Немного отдышавшись, подхожу к нему и так же смотрю вслед его взгляду. Под нами около пятнадцати метров крутого спуска, внизу уже расположился один из упырей пытаясь подтянуться к нам, а значит, где-то рядом отрезав нам, путь к отступлению, располагаются и остальные. Наверх мы тоже из-за отвесной скалы подняться с раненым не сможем, кроме того раненому не смотря на мое вмешательство необходима медицинская помощь, иначе долго он так не протянет. Да и мы со скудным запасом провизии больше трех дней не протянем, хотя о чем это я, учитывая группу наших почитателей там внизу, вряд ли мы сможем прожить и один.

— что дальше? — устало, интересуюсь я, старший смачно сплевывает и пожимает плечами

— кто бы знал

— почему нас не переместили? — решаюсь я, задать мучивший меня вопрос. Он снова пожимает плечами — а они вообще собирались это сделать? — он смерил меня долгим взглядом, и твердо произносит-

— уверен, что да

— значит, произошло что-то незапланированное — выдыхаю я, хотя сама в это не верю, должно было произойти что- то экстраординарное чтобы забыли забрать группу — есть запасной план?

— да — кивает старший — активная площадка как раз над нами. Только вот доберемся мы туда вряд ли.

— все вместе да — соглашаюсь я — но если послать одного или двоих…

— что нам даст их перемещение? — взрывается он — да и кого, по-твоему, я должен послать?

— мы поднимемся и дадим планерам наши координаты, они, подправив расчеты, заберут остальных.

— а если они не смогут подняться, или наверху окажется ловушка? Я не уверен, что могу рисковать своими людьми. Пока останемся здесь, а потом решим — он поворачивается к парням — разворачиваем лагерь, всем отдыхать я первый на посту через три часа ты меня сменишь — он ткнул пальцем в одного из парней, и снова повернулся к обрыву — надеюсь, что кроме упырей за нами никто не следует.

— это вряд ли — вырывается у меня, я вглядываюсь вдаль и вижу несколько выпей несущихся к склону горы. Лицо старшего вытягивается

— помоги ребятам — спокойно произносит он — и посмотри, пожалуйста, что с Киром

— кто из них Кир? — оглядываю я парней, и один из них, кивает мне на безмятежно спящего раненого. Я киваю в ответ и подхожу ближе, рана на плече значительно разбухла и кожа вокруг нее покраснела еще пока не слишком благодаря магии, однако даже такими темпами зараза, распространяясь по организму, убивает его. Его лоб на ощупь оказывается пока холодным, но я как впрочем, и все понимаю, что долго он не протянет, без вмешательства врача. Ко мне подходит еще один парень