Но, сколько ни оглядывался Торкун, на заднем сиденье видел одного Демьянко с сигаретой в плотно сжатых губах.

Когда предместье было совсем рядом, Торкуну пришлось резко остановиться — заскрипели тормоза. Прохожий, неторопливо шагавший навстречу, поднял руку. Это был Павлюк.

—

Жду вас давно, — объяснил он, открывая дверцу и плюхаясь на сиденье рядом с Демьянко. — В собор нельзя, приехало духовное начальство, пану отцу не до нас. Скверно, что очень затягивается дело.

После паузы спросил:

—

Ну что? Впрочем, понятно.

—

Прочтите, — коротко сказал Демьянко, протягивая записку Богданны. — Заставил ее написать.

Павлюк с восхищением хлопнул Демьянко по колену.

—

Ну и ловкач же вы! А я ломал голову, как устроить, чтобы мамаша не побежала заявлять о пропаже дочки. Вы обладили — лучше не надо. Через десять дней мы будем далеко. Вы ценный человек, Демьянко.

Павлюк заметил большую сумку. Раскрыл.

—

Ого, пирожки!

Достал пирожок, с аппетитом стал жевать.

—

Неплохие, попробуйте.

Торкун почувствовал тошноту. Зажав рот рукой, выскочил из машины.

Павлюк доел один пирожок, взял другой. Одобрительно поглядывал на Демьянко, думал: «Да, из него выйдет толк».

—

Эй, Торкун, поехали! Какого черта вы

удрали

.

Лезьте на свое место…

Той же ночью работники госбезопасности ликвидировали остатки националистского подполья.

Всех троих взяли живыми.