—

Вот, — дернув плечом, сказал Павлюк. — Хочешь не хочешь, а придется. Любыми средствами вы, Демьянко, уговорите девчонку поехать завтра с вами.

—

У нее рабочий день.

—

Наплевать! — скривился Павлюк. — Придумайте что угодно, лишь бы она согласилась ехать к «Бесовой скале». Самое подходящее место. Под скалой река, которая скроет следы. Поняли? — глаза цвета спитого чая уставились на Демьянко.

—

Да, — коротко ответил молодой человек.

—

Затем — сюда, — продолжал приказывать Павлюк. — Вы тоже, пан отец, позаботьтесь, чтобы вас ничто не задержало. Надо действовать как можно быстрее, пора кончать игру…

Вечером, когда пани Гелена вышла из комнаты, Демьянко сказал:

—

Богданна, завтра утром мы поедем за город, и ты все поймешь.

Девушка посмотрела с удивлением и надеждой. Длинные ресницы ее дрогнули.

—

Я не могу, мне надо на работу.

—

Ничего, потом скажешь, что была больна.

—

И после этого ты сделаешь, как я просила?

—

Все узнаешь, Богданна. Все узнаешь завтра.

И вот опять они в кабине «мерседеса», за рулем — Торкун. Дорога на «Бесову скалу» заброшенная, пользовались ею мало, и контрольно-пропускной пункт здесь не ставили, к обманным уловкам прибегать не пришлось. Выехали из города все вместе.

Километрах в десяти от скалы их обогнала ничем не примечательная легковая машина.

—

Кто такие? — испугался Торкун. — Не за нами?

Ростислав не ответил.

—

Куда и зачем мы едем? — спросила Богданна.

—

Не надо задавать вопросов, объясню потом.

Перебросились еще несколькими словами — пустыми, ничего не значащими. Настоящая беседа не налаживалась.

Вот наконец прибыли к цели путешествия.

—

Машину оставлять без присмотра нельзя. Торкун посидит здесь, мы к скалам, — сказал Демьянко, выходя из автомобиля, когда «мерседес» остановился.

Богданна молча приняла приглашение. В руках девушка держала большую хозяйственную сумку.

—

Мама пирожки положила, — объяснила спутнику, ласково улыбнувшись.

—

Оставь, мы сейчас вернемся.

—

Хорошо.

На лесной тропинке под ногами шуршали листья. Свежий осенний воздух бодрил. Богданна еще девочкой приезжала сюда с отцом и матерью. До войны «Бесова скала» была у горожан одним из любимых мест воскресных пикников. Сейчас, тем более в будний день, тут царили безлюдье, тишина, покой.

Вышли на просторную, залитую солнцем поляну. Красавец бук раскинул пышные ветви. За буком оборвалась пропастью каменистая площадка. Это и была «Бесова скала» — мрачное, хаотическое нагромождение валунов. Со дна пропасти несся шум горного потока.

—

Как приятно! — невольно сказала Богданна, вздохнув всей грудью. — Красиво.

—

Да, очень красиво, — равнодушно отозвался Демьянко. Остановился, посмотрел на девушку. — А ты знаешь, что я обещал сделать, когда приедем сюда?

—

Нет, — с удивлением ответила Богданна. — Откуда мне знать.

—

Когда приедем сюда, — он говорил странным, неживым голосом, без всякого оттенка, — когда приедем сюда, я обещал застрелить тебя и труп бросить в реку.

Ей стало так страшно, что она даже не испугалась. Смотрела на Демьянко, не понимая слов. Полным обиды голосом воскликнула:

—

Как не стыдно! Что за шутки!

—

Не бойся! Не бойся! — заторопился он, увидев побелевшее лицо девушки. — Я не убить тебя хочу, а спасти. Лишить тебя жизни хотел…

—

Кто?

—

Отец Иваньо, которого ты так почитаешь. Ты должна понять, сколько бед могла натворить своей слепотой.

Демьянко не догадывался, какова религиозная нерассуждающая и безграничная вера, воспитанная с детства. При имени священника страх на лице Богданны сменился гневом. В глазах заиграли мутные фанатические огни.

—

Теперь я поняла, все поняла, — гадливо и презрительно сказала девушка. — Ты и Долгий обманывали пана отца и теперь клевещете на него, боясь расплаты. Звери! Проклятые звери, которые недостойны сапоги целовать святому человеку. Погоди, за меня отплатят и тебе и Долгому!

—

Долгого уже нет, — он старался говорить спокойно. — Нынешней ночью «боёвку» окружили, в перестрелке Долгий убит.

—

Ложь! Все ложь! — кричала, ничего не понимая, не слыша и не желая слушать. — Проклятые!

—

Богданна, успокойся, пойми…

Вместо ответа девушка плюнула ему в лицо.

Не сознавая, что делает, Ростислав схватил ее, стиснул ей рук0.

—

Ой, — сказала покорно и жалобно. Глаза ее были совсем близко от глаз Ростислава, и молодой человек увидел в них слабость, печаль и еще что-то, от чего чувства его пришли в окончательное смятение. Ни о чем больше не думая, обнял Богданну. Она прижалась к нему теплым, послушным телом.

—

Прости, — сказала Богданна. — Если можешь, прости.

Он ответил на ее поцелуй, робкий, неумелый. Напрягая всю волю и всю любовь свою, подумал, что так, как он готов поступить, нельзя поступать. Во имя любви, будущей любви на всю жизнь, тихонько отстранил Богданну. Она послушалась — трепещущая, покорная.

Он сказал:

—

Сейчас мы должны расстаться.

Она молча смотрела на него. Провела ладонью по его щеке. Заплакала тихо, виновато.

—

Не надо, родная, не плачь. Послушай меня.

—

Да, милый, да.

—

По этой тропинке выйдешь на дорогу…

—

Да…

—

Там тебя ждет автомобиль — номер сорок восемь — тридцать два. Шофер в штатском.

—

Да…

—

Садись в автомобиль, не спрашивай ни о чем. Тебя отвезут куда надо, все объяснят.

—

Да, милый…

—

Все будет хорошо, не бойся, сделай так, как я тебе сказал. От этого зависит наша жизнь и наше счастье.

—

Я все сделаю, милый. Ты простил меня?

—

Глупая, ты сама не помнила себя.

—

Да, я не виновата.

—

Иди, нам нельзя здесь долго. Не заблудись. Прямо по тропинке, автомобиль сорок восемь — тридцать два.

—

Я иду, милый, не беспокойся за меня. Мы еще увидимся?

—

Может быть, даже скоро… И еще — вот карандаш, бумага. Пиши.

—

Да… Что писать?

—

Пиши: «Дорогая мама! Не беспокойся за меня, я неожиданно уехала на десять дней по очень важному делу. Вернусь точно в срок. Целую, твоя Богданна». Готово?

Все еще ошеломленная, не понимая, что с ней происходит, девушка выполнила полупросьбу, полуприказ.

—

Теперь иди.

Демьянко долго смотрел, как стройная фигурка мелькает между деревьями. Потом достал из-под пиджака парабеллум, выстрелил в воздух.

Когда пассажиры вышли из машины и скрылись в лесу, Торкун поудобнее уткнулся в угол сиденья, стал ждать их возвращения. Цель поездки его нисколько не интересовала.

Ждал долго. В лесу была мертвая тишина. Вдруг со стороны скал донеслись выстрелы — один, другой.

Торкун не придал им значения, даже увидев-выходящего из леса Демьянко.

—

Поехали, — сказал Демьянко, садясь в машину.

—

А девушка? — недоуменно спросил Торкун.

—

Она… ушла.

—

Куда ушла?

—

Не ваше дело. Поехали!

Торкун ничего не понимал. И вдруг вспомнил о выстрелах. Почувствовал, как на голове зашевелились волосы.

—

Вы! Вы! — больше не мог выговорить ни слова.

Демьянко стиснул его плечо. Сказал с холодным бешенством:

—

Да! Я! И если вы не тронете сейчас же машину с места, я и вас прикончу как собаку.

Торкун понял: Демьянко готов привести угрозу в исполнение. Плохо соображая, что делает, нажал на стартер, развернул «мерседес», помчался к городу.

Старенький мотор выл, захлебывался, а полуобезумевший от ужаса Торкун старался еще и еще прибавить скорость. То и дело поглядывал через плечо, надеясь, что все это лишь почудилось, девушка сидит рядом с Демьянко.