Приемщик перебил, не дослушав:

— Ссыпь пшеницу в ларь и получи у кладовщика муку. Давай веселей, не топчись!

Лешке не удалось побывать внутри мельницы, посмотреть оборудование. Но и того, что он видел, было достаточно. Даже больше чем достаточно!

На обратном пути он попросил проехать мимо дома.

Афанасий молча повернул лошадь, легонько толкнул Лешку в бок.

— Вон, по левому порядку, под красным флагом.

Можно было и не показывать. Ему ли забыть место, где родился и вырос, откуда ушел и куда уже не мог вернуться… Афанасий зло вытянул лошаденку кнутом. Она рванула, откинув седоков назад, и Лешка успел лишь заметить резные наличники, высокое, чисто подметенное крыльцо и вывеску над ним: «Правление колхоза».

Через два дня Лешка собрался к отцу. Афанасий дал ему триста рублей денег, жена напекла подорожников. На прощанье как следует выпили, обнялись, и Лешка ушел к ночному поезду.

А еще через день Афанасий узнал новость, оглушившую его словно гром. Воронкова схватили в селе, когда он напал на председателя колхоза Барского и пытался его зарезать.

Афанасий перепугался не на шутку. Ну-ка если узнают, что он привечал его и возил даже в село! Чтобы уйти от беды, он быстро собрался и уехал в дальний извоз.

Но опасения его оказались напрасны: Лешка ни словом не обмолвился о друге своего отца, приютившем его.

Тогда следствие вели другие работники, но Алексей Петрович знал все обстоятельства дела, так как давал им материал по первому преступлению Воронкова.

«Гора с горой не сходится, а человек с человеком сойдутся». Да, права поговорка!

Кто бы мог подумать, что через шестнадцать лет снова скрестятся пути чекиста Коржа и бандита Воронкова…

Алексей Петрович сначала и сам удивился, встретив в ту ненастную ночь «старого знакомого». Но потом, поразмыслив, пришел к убеждению, что, пожалуй, ничего удивительного в этом нет.

Вернувшись в Управление, он прежде всего отдал пленку в фотолабораторию.

— Срочно проявите и сделайте отпечатки. Вне всякой очереди.

Затем Алексей Петрович позвонил в архивный отдел и попросил найти и принести дело Воронкова Алексея. Отчество он не помнил.

Через пятнадцать минут толстая папка со слежавшимися и пожелтевшими на краях листами была перед ним. Он открыл ее с конца. Быстро перелистал несколько страниц, остановился на копии приговора. Вот то, что нужно. Воронков Алексей Данилович. Так… Приговорен к восьми годам. Так, так… Ага! Для отбытия наказания направлен в лагерь №… Это в Белоруссии, Пинская область. Очень хорошо!

Корж захлопнул папку и позвонил начальнику отдела кадров.

— Скажите, нет ли среди эвакуированных работников кого-нибудь из Пинского лагеря, — он назвал номер. — Есть? Да что вы!.. Даже начальник! Оч-чень хорошо! Где мне его найти?..

Через некоторое время начальник лагеря был в кабинете Коржа. Тот показал ему фотографию Воронкова из архивного дела.

— Вы не помните вот этого человека? Он отбывал срок у вас. Фамилия — Воронков.

— Воронков… Воронков… — несколько раз в задумчивости повторил начальник, пристально всматриваясь в портрет. — Ах, Воронков!.. Помню. Проходил по второй судимости. К нам был, сослан, кажется, за покушение на жизнь председателя колхоза.

— Совершенно верно, — улыбнулся Корж. — Когда вы эвакуировали заключенных?

— Немцы бомбили и обстреливали лагерь в первый день нападения. В это же время они начали выброску десантов малыми группами. Почти все пути отхода были уже отрезаны, пришлось выбираться лесами и болотами. Немцы непрерывно обстреливали нас с воздуха. Многие из заключенных потерялись в пути. Может быть, бежали или просто отстали, может быть, погибли.

— А тех, что вывели, вы помните всех? Или у вас есть список?

— Вас интересует Воронков? О нем я могу сказать точно: он не вернулся из Пинских болот.

— И вам неизвестна его судьба?

— Нет.

— Предположения?

— Никаких. Но вообще-то он не из тех, кто быстро сдается.

— Да, это я знаю. Ну, что ж, спасибо вам за информацию. Это — все, что я хотел от вас узнать.

Начальник лагеря ушел.

Теперь Корж принялся за дело Воронкова с первых страниц. Он не останавливался на описании известных ему событий, мельком просматривал многочисленные протоколы допросов. Сейчас его интересовали сообщники Воронкова, его родные, знакомые, вообще все те люди, с которыми он общался. Их фамилии и имена Алексей Петрович, выписал на отдельный лист.

Лаборант принес пленку и снимки.

— Ну как? — встретил его Корж вопросом. — Получилось что-нибудь?

— Снимки в норме, только несколько последних кадров мутноваты…

— Ну-ка, ну-ка! — Корж торопливо взял фотографии, быстро перебирая, отыскивал нужные. Последние кадры и были самые важные для него. Неужели совсем ничего не получилось?.. — Эх, как вы напугали меня! — с укоризной посмотрел Корж на лаборанта, когда нашел нужные ему фотографии. — Тут же все в порядке. Лица видны совершенно ясно, а больше ничего и не нужно. Не в семейный альбом. Знали бы вы, в каких условиях это снято…

— Да, я вижу, что работа не павильонная, — улыбнулся лаборант.

— Нет, совсем нет, — согласился Корж, тоже с улыбкой вспоминая непогожую ночь у сторожки и холодные крупные капли, падавшие с кустов обязательно за ворот. Упадет и, как горошина, покатится по спине. Б-р-р!..

Корж вызвал лейтенанта Грачева.

— Что нового в делах поисковой группы?

— Все по-старому, товарищ капитан. Четвертый парашютист как в воду канул.

— Ну что ж, — помолчав, проговорил Корж, — этого и следовало ожидать. Но ничего, будем надеяться, что и он скоро выплывет… В Степанове у меня произошла очень интересная встреча со старым знакомым, если его можно так назвать. Вот, посмотрите, — Алексей Петрович подал Грачеву фотографию, сделанную через окно сторожки.

Лейтенант внимательно рассмотрел ее.

— Кто такие?

— Старик — сторож вырубленного сада Быхин. Теперь он — Быхин. А в прошлом — матерый кулак Воронков. Рядом с ним — его сынок Алексей Данилович. Бандит и налетчик в прошлом.

— Тот самый, про которого вы мне однажды рассказывали?

— Тот самый…

— Значит, сад-то — они?..

— Не совсем так. Сад вырубил старик с младшим сыном Антоном. К сожалению, в старых делах нет фотографии Антона, и сейчас мне не удалось его увидеть. Я даже представления не имею, какой он из себя. А это старший Воронков. Он явился с какими-то другими целями. — Корж рассказал о разговоре, подслушанном у сторожки.

— Вон оно что-о! — многозначительно протянул Грачев. — Летел через фронт и прыгал с парашютом!.. Немцы забросили?..

— Тут сейчас многое можно предполагать, — словно думая вслух, заключил Корж. — А нам нужны не догадки… Мы займемся Воронковым. Для ориентировки вам придется познакомиться с его архивными делами. Вот, возьмите их. Затем возьмите вот этот список. Я выписал имена людей, с которыми Воронков когда-то имел связи. Нужно выяснить, живы ли они, где находятся, чем занимаются. И в дальнейшем взять под наблюдение. Не исключена возможность, что Воронков явится к кому-либо из них. Старик Воронков скоро будет в городе. Так велел ему сын. Его придется вам взять под наблюдение. Вот пока все. Предупредите работников отдела, что сегодня в десять вечера оперативное совещание.

Грачев ушел.

Алексей Петрович снова погрузился в раздумье.

Больше всего его интересовал вопрос: кто такой Воронков теперь?..

Случайно отстал он при эвакуации заключенных из Пинского лагеря, сделал ли это умышленно — неизвестно. Но так или иначе, а он попал к немцам. Это определенно.

Можно предположить, что Воронков обучался в шпионско-диверсионной школе и лишь после этого был заброшен сюда. Из записки, найденной в сторожке, видно, что он прибыл недавно. А к немцам попал еще в первые дни войны.

Вопросов возникало много, но ответами на них могли быть лишь предположения и догадки.