Рори сурово сдвинул брови. Судя по всему, он начинал терять терпение. Придвинув к кровати стул, он сел на него.

— Как только ты пришел в себя, я сказал тебе, что эта леди жива и невредима, — сказал он. — Она, черт возьми, почти всю ночь просидела возле твоей кровати. Она была рядом, когда ты очнулся в первый раз, разговаривала с тобой. Ты просто не помнишь этого. Она не хотела уходить до тех пор, пока мы не убедили ее, что ты будешь спать всю ночь и мы по очереди будем дежурить у тебя до самого утра.

Рори посмотрел на мать, которая стояла по другую сторону кровати.

— Мама, я хотел бы поговорить со своим братом наедине, — сказал он.

Леди Эмма поставила тарелку с ложкой на прикроватный столик и улыбнулась, посмотрев на своих сыновей.

— Только не кричите друг на друга, — попросила она с присущими ей спокойствием и невозмутимостью и посмотрела на Лахлана своими выразительными зелеными глазами. Это был серьезный, строгий взгляд. — Мы все очень огорчены из-за того, что тебя избили. А больше всех огорчен Рори. Он, как старший брат, чувствует себя в ответе за тебя и Кейра. Прислушайся к тому, что он скажет тебе, дорогой.

Она вышла из комнаты, шурша шелковыми юбками.

Скрестив на груди руки, Рори посмотрел на брата внимательным, изучающим взглядом.

— Неужели эта женщина стоит того? — спросил он. — Стоит того, чтобы постоянно терпеть из-за нее жестокие побои?

— О да, она этого стоит, — ответил Лахлан. — Она носит под сердцем моего ребенка, и я собираюсь жениться на ней.

— Наша мать сказала нам, что она беременна. — Рори удивленно выгнул бровь, всем своим видом показывая, что сомневается. — Ты уверен, что она носит именно твоего ребенка?

— Абсолютно уверен, — ответил Лахлан. — До того, как мы с Франсин стали любовниками, она была девственницей.

Рори изумленно уставился на брата.

— А… как же ее дочь? — растерянно пробормотал он, пытаясь оправиться от потрясения.

— Я расскажу тебе, но сначала дай мне слово, что сохранишь все в строжайшей тайне, — сказал Лахлан. — Анжелика — дочь ее покойной сестры.

— А кто отец ребенка?

— Неизвестно.

Встав со стула, Рори принялся расхаживать по комнате. Повернувшись, он снова посмотрел на брата.

— Как такое может быть?

— Сестра Франсин никогда не упоминала имени своего женатого любовника. Сесилия умерла во время родов в Неаполе, унеся эту тайну с собой в могилу.

В этот момент кто-то тихо постучал в дверь, прервав их разговор. В комнату осторожно заглянула леди Эмма.

— Лахлан, к тебе пришли, — сказала она. — Леди Уолсингхем очень хочет видеть тебя.

Она открыла дверь, и в комнату вбежала Франсин. Женщина переоделась, сменив рубашку и килт на желтое шелковое платье. Ее золотистые волосы свободными локонами падали на плечи. Она подошла к кровати, с тревогой глядя на Лахлана. В ее карих глазах стояли слезы.

— Умоляю, Кинрат, прости меня, — произнесла она дрожащим от волнения голосом. — Это из-за меня тебя избили. Эллиот предупреждал, чтобы я держалась от тебя подальше, а я не послушала его.

— Ты здесь ни при чем, любимая, — заверил ее Лахлан и протянул руку. — Во всем виноват Личестер.

— О нет! — протестующе воскликнула Франсин. — Это моя вина. Я не поверила ему, хотя прекрасно знала, на что способен этот злобный и мстительный человек, — объяснила она, посмотрев на Рори и его мать.

— Подойди сюда, Фрэнси, — потребовал Лахлан. — Возьми меня за руку, a ghaolaich.

Покачав головой, она попыталась утереть слезы.

— Я пришла только для того, чтобы сказать тебе, что очень сожалею о случившемся. А теперь мне нужно идти.

Разозлившись, Лахлан посмотрел на мать и брата, которые, стоя в стороне, с интересом слушали их разговор.

— Мы хотели бы поговорить наедине, — сердито рявкнул он.

Кинрат злился, а они довольно усмехались, совершенно не стыдясь того, что подслушивали. Тем не менее они моментально вышли из комнаты и закрыли за собой дверь.

— Фрэнси, если ты сейчас же не подойдешь и не сядешь на этот стул, я встану и притащу тебя силой, — заявил он, сурово сдвинув брови.

Франсин подбежала к нему и плюхнулась на стул, стоявший возле кровати.

— У тебя сломаны два ребра и еще бог знает сколько синяков и шишек, — строго сдвинув брови и забыв о том, что всего минуту назад горько плакала, возмущенно воскликнула она. — Тебе повезло, что другие кости остались целы. Ты вообще чудом выжил. Поэтому не смей подниматься с кровати до тех пор, пока доктор тебе не позволит.

Поймав руку Франсин, Лахлан поднес ее к губам.

— Обещаю, что буду лежать в постели весь день, если ты будешь сидеть рядом со мной, — сказал он. — Рори и Кейр перебинтовали мне грудь, а мама проследила за тем, чтобы они все сделали правильно. Мне кажется, что даже купцы, завязывая мешки с серебром, не перематывают их так туго, как перемотали меня. — Он похлопал по матрасу, многозначительно посмотрев на нее. — Почему бы тебе, дорогая, не залезть под одеяло и не составить мне компанию?

Услышав столь возмутительное предложение, она расхохоталась.

— Ты не забыл, что за дверью стоят твои родственники? Нет уж, уволь. Кроме того, я не могу здесь долго сидеть. Меня ждет Анжелика.

Сокрушенно вздохнув, Лахлан погладил Франсин по щеке.

— Мне очень жаль, что Мерлин погиб при пожаре. И твои лошади тоже, — сказал он. — И принцесса Маргарет лишилась своих лучших лошадей. Это для нее невосполнимая потеря.

Держа его руку в своих ладонях, Франсин грустно вздохнула и сказала:

— Эллиот поступил подло и мерзко.

Кинрат сжал ее пальцы, выражая сочувствие.

— Личестер приказал своим слугам избить меня, но он никогда бы не оставил тебя в конюшне, понимая, что ты можешь сгореть заживо. Я в этом ничуть не сомневаюсь, — сказал он.

Услышав столь странное умозаключение, Франсин удивленно посмотрела на Лахлана.

— Тогда кто же это сделал?

— Тот, кто нанял бандитов, которые устроили засаду на дороге, когда мы ехали из Йорка. Если бы наши с тобой тела нашли на пепелище, то они сказали бы, что это я, обезумев от ревности, устроил поджог, который привел к таким трагическим последствиям.

— Значит, они по-прежнему хотят убить нас, чтобы расстроить свадьбу принцессы и разорвать мирный договор между нашими странами, — сказала она. — Я думала, что нам с тобой уже нечего бояться. Однако, судя по всему, я ошиблась.

— Мы сможем вздохнуть спокойно только после свадьбы Маргарет и Джеймса. Как только я смогу двигаться, мы с братьями перевезем всю нашу семью в Эдинбург. Ты вместе с Анжеликой и со всеми своими слугами тоже поедешь с нами. У меня и у Рори есть дома в Эдинбурге. Его детей, которые сейчас живут в его доме, охраняют люди из клана Мак-Линов.

— Но если я поселюсь в твоем городском доме, то сразу поползут сплетни, — возразила она. — Все подумают, что мы с тобой…

Прижав палец к губам Франсин, Кинрат заставил ее замолчать.

— Фрэнси, весь английский двор знает о том, что я сплю в твоей комнате с тех пор, как мы приехали в Грентам. Пусть люди думают что хотят. Леди Эмма согласилась пожить вместе с нами. Чтобы, так сказать, не нарушать правила приличия. Хотя сейчас меня, честно говоря, беспокоит только одно: я хочу, чтобы ты и твоя дочь были в безопасности.

Наутро после пожара король Джеймс примчался в замок Далкейт, чтобы утешить принцессу Маргарет. Она лишилась всех своих скаковых лошадей, которые везли ее от самого Колливестона. Казалось, оборвалась последняя нить, связывавшая ее с прошлым, и поэтому принцесса искренне горевала. Ее охватила тоска по родине. Зимой она лишилась матери, а летом ей пришлось расстаться со всеми остальными родственниками. Она понимала, что, скорее всего, больше никогда не увидит отца, брата и сестру. Да и в Англию она уже не сможет вернуться.

Пытаясь утешить свою невесту, шотландский король приказал перевезти ее и всех фрейлин в другую резиденцию. Они переехали в замок Ньюботтл, который находился всего в одной миле от Далкейта. Там стали устраивать званые вечера, балы и карточные игры, чтобы повеселить гостей и отвлечь принцесс от грустных мыслей. Всем хотелось, чтобы она как можно быстрее забыла о страшном пожаре в конюшне Далкейта.