Литмир - Электронная Библиотека

При изящных вращениях и поворотах их ступни взлетали вверх абсолютно синхронно и так же синхронно двигались назад и вперед по отполированному до блеска паркету в такт веселой мелодии, которую играли флейты, и быстрому ритму, который отбивали барабаны.

— Вам когда-нибудь хотелось летать? — не удержавшись, все-таки спросила Франсин.

— Летать? — усмехнулся граф.

— Да, летать, — настаивала дама. Теперь, раз уж она завела этот разговор, нужно было все выяснить. — Подобно ястребу.

— Довольно необычное сравнение, — заметил он, не отвечая на вопрос.

Сдерживаемая сила, которую она ощутила в нем утром, теперь стала явной, несомненной. Прижатая к его крепкому боку, она почувствовала, как сжимаются и разжимаются тугие мышцы на его руках, когда он без всяких усилий снова поднял ее вверх и повернулся вместе с ней. Затаив дыхание, она посмотрела в его прекрасные глаза, — глаза, которые, казалось, обещали невыразимое удовольствие той женщине, которой посчастливится привлечь его внимание.

Каждый раз, когда он с удивительной легкостью поднимал Франсин, у нее начиналось головокружение, усиливающееся с каждым поворотом его мощного тела. Она пыталась побороть его. На очередном витке она, прижимая одну руку к его крепкому плечу, другой схватилась за его рукав, желая удержать равновесие.

— Осторожно! — взмолилась она.

— Не беспокойтесь, леди Уолсингхем, — заверил ее Кинрат, озорно улыбнувшись. — Я не уроню вас.

Франсин рассмеялась.

— Если я и упаду, шотландец, то не одна, — предупредила она его, хихикнув. — Ведь я крепко держусь за ваш рукав и не собираюсь его отпускать. И если вид моих голых коленей повергнет в шок весь двор, то в этом будете виноваты вы.

— Тогда держитесь крепче, миледи, — сказал он, глядя ей прямо в глаза. — Я не собираюсь снижать темп, и пошел ваш двор к черту.

Лахлан еще крепче прижал к себе эту великолепную женщину, когда они выполняли быстрые па танца. Каждый раз, поднимая ее и кружась вместе с ней, он чувствовал на своем лице нежное, словно морской ветерок в тихую ночь, дыхание.

В этот момент ее мягкие груди оказывались всего в нескольких дюймах от его губ. Эти соблазнительные полусферы приподнимались и опускались в глубоком квадратном вырезе ее платья в такт веселому ритму; тонкая талия была затянута в расшитый узорами атлас; изящные округлые бедра прижимались к нему. Он чувствовал гибкость и пластичность ее упругого тела.

Веселый мелодичный смех женщины как бы дарил радостное ожидание, и тело Лахлана ответило на него необычным жаром. Желание обладать ею было подобно мощному удару заградительного огня с грабительского корабля.

Глядя, как мечтательно и невинно улыбается леди Франсин, он понял, что она не имеет ни малейшего представления о его мыслях. «Вот и хорошо…» Танцуя, он уже видел, как бледно-лиловый атлас медленно скользит вниз по соблазнительным округлостям ее тела и стекает к прелестным пальчикам, словно ручеек…

— Где вы научились танцевать лавольту? — спросила она, удивленно глядя на него. Леди явно не ожидала, что дикий шотландский наемник знаком с новомодными придворными развлечениями.

— Я не всю свою жизнь провожу на корабле, — ответил он. — Когда мы приходим в порт, то я схожу на берег и время от времени вращаюсь в приличном обществе.

От удивления она даже рот открыла.

— И приличное общество охотно общается с… с…

— С пиратом? Не бойтесь говорить то, что думаете, леди Уолсингхем, — сказал он. Его шотландский акцент стал более отчетливо слышен, когда он прижал ее к себе чуть сильнее. — Кстати, миледи, комедия, которую мы посмотрели сегодня вечером, была довольно забавной.

Неуверенная улыбка застыла на ее лице в форме сердечка. Карие глаза внезапно округлились от страха. Ему никогда не доводилось видеть таких огромных глаз, как у нее, обрамленных невероятно длинными ресницами. И в это самое мгновение в них была такая тревога, что он едва сдержался, чтобы не прыснуть от смеха. Для женщины она невероятно искренняя и открытая. Он подумал, что ей, наверное, очень трудно, почти невозможно скрывать свои истинные чувства как от друзей, так и от врагов.

— Вы… вы же не обиделись, я… я надеюсь, — заикаясь, затараторила она, тяжело дыша. — Если вы обиделись, лейрд Кинрат, то, прошу, позвольте мне извиниться перед вами от имени всего английского королевского двора. Просто мы как благодарные зрители смеялись над этим скандальным, даже возмутительным представлением. Прошу вас поверить мне, что это было сделано только для того, чтобы повеселить публику. Мы никого не хотели обидеть.

Лахлан улыбнулся, вдохнув аромат лаванды, который исходил от ее роскошных золотистых волос, стянутых сеткой с драгоценными камнями.

— Никто не обиделся. На самом деле, миледи, мне показалось, что вы были единственным человеком в зале, который не смеялся над забавными выходками акробатов. Словно вы почему-то чувствовали себя ответственной за весь этот фарс, боялись, что кто-нибудь будет жаловаться. Если кого-то и следует призвать к ответу, то это, скорее, должен быть Главный королевский комедиант.

Прежде чем она успела ответить, он приподнял ее и закружил, подхватив под ребра. Она обеими руками обняла его за плечи, их лица оказались почти напротив — между ними было всего несколько дюймов.

— О нет! — протестующе воскликнула Франсин. — Вы не должны обвинять Чарльза Берби. Он просто выполнял данные ему указания.

Не выдержав пристального взгляда Лахлана, она опустила глаза. Ее роскошные ресницы отбросили тень на нежно-кремовые щеки.

— Дело в том… Я только хотела… Если вы собираетесь пожаловаться королю на то, что вас и ваших соплеменников оскорбили… Что ж, я уверена, его величество не знал заранее, о чем будет спектакль. И будет очень стыдно заставлять господина Берби излишне краснеть и смущаться перед всем двором, — почти твердо сказала она, посмотрев ему прямо в глаза. В ее взгляде была тревога. — Его за это могут даже выгнать, лишив жалования, если вы потребуете наказать его за вашу поруганную честь и достоинство.

Крепко прижимая женщину к себе, Лахлан повел ее по паркету. Их ноги взлетели одновременно.

— Почему вы решили, что мы с моими соплеменниками можем почувствовать себя оскорбленными? — спросил он. — Этот фарс не имеет к нам никакого отношения.

— В самом деле? — воскликнула она, и на ее лице снова появилась улыбка. — Однако несомненно…

— Миледи, — сказал Лахлан, — совершенно очевидно, что римские акробаты изображали людей клана Кемпбеллов. Их нелепые, но забавные трюки не имеют никакого отношения к Мак-Ратам.

Она пристально посмотрела на него. Ее прелестное личико выражало смущение.

— Это правда? Вы действительно так думаете?

— Конечно, — ответил он, с трудом пытаясь сдержать улыбку. — Те цыгане были одеты в черно-белые пледы клана Кемпбеллов. Все, кто знаком с шотландскими горцами, знают это.

— Значит, вы не увидели в том человеке на ходулях обидную карикатуру на вас, — сказала она, облегченно вздохнув, и добавила: — Даже несмотря на то, что вы самый высокий мужчина в этом зале?

— Едва ли. Кроме того, что актер изображал Кемпбелла в черно-белом пледе, на его берете не было перьев. Лейрд клана всегда носит берет с тремя перьями, для того чтобы обозначить свой статус.

Подняв голову, она посмотрела на его берет и смущенно сморщила нос.

— Значит, вы смеялись из-за того, что думали, будто акробаты изображают каких-то людей, которых вы называете Кемпбеллами? Неужели то, что они притворялись шотландцами, не рассердило вас?

Когда она повернулась к Кинрату и тот увидел на ее лице тревогу, все, что он смог сделать, так это не остановиться в центре зала и не прижать свои губы к ее губам. Неужели она всегда лжет так неубедительно? Он обязательно выяснит это во время ночей, которые у них впереди.

— Уже несколько десятилетий Кемпбеллы соперничают с кланом Мак-Ратов, — пояснил он. — Когда мои соплеменники увидели, как смешно изобразили актеры наших старинных врагов, то нашли весьма забавным, что их смогли победить молоденькие девушки.

11
{"b":"235395","o":1}