Молодой человек смотрел на нее, не в силах скрыть восхищения.

— Черт возьми, вы танцуете восхитительно, госпожа!

— В самом деле? — Она радостно улыбнулась, счастливая тем, как он смотрит на нее, — не по-хозяйски, как Рауль, и не цинично, как Брет, а с искренним восхищением. Было чертовки приятно, ей это от души нравилось. Здесь она получала гораздо большее удовольствие, чем в танцевальном зале, где было слишком много важных мужчин и пожилых женщин, которые начинали осуждающе смотреть на нее, стоило ей слишком громко засмеяться или станцевать лишний танец с одним и тем же партнером. А сейчас она не чувствовала себя старой, не считала, что ее жизнь уже прошла, не успев даже начаться. Конечно, все это очень скоро закончится — Кайла понимала это даже во время танца — и придется возвращаться назад, пока ее не хватились, но сейчас ей было так хорошо.

Кайла смеялась и танцевала в самом центре круга, отдаваясь танцу и музыке, ловя на себе горячие, жаждущие глаза мужчин и совершенно не беспокоясь о том, что о ней думают.

Здесь ее и нашел Брет, обратив внимание на светлые волосы и белое лицо среди черноволосых смуглых креолок. Он резко остановился, не веря своим глазам, и услышал смешок Годфри за спиной:

— Я вижу, что она нисколько не скучает по тебе. Тебе так не кажется?

— Заткнись! — зарычал Брет и стал через толпу пробираться к Кайле, а добравшись, схватил ее за руку, вынуждая остановиться.

Возглас возмущения замер на ее губах, когда она, отбросив со лба волосы, замерла, широко раскрыв глаза от удивления.

— Брет?!

— Господи! Что за представление ты устроила! Танцуешь словно какая-нибудь цыганка! Что ты здесь делаешь?

Слова Брета, похоже, вывели Кайлу из состояния шока. Она выдернула руку и вызывающе вздернула вверх подбородок. До чего же знакомое движение!

— Я делаю то, что мне нравится, и ты не имеешь никакого права мне препятствовать.

— Еще как имею!

— Нет! — Она толкнула его в грудь, когда Брет попытался снова схватить ее за руку. На сей раз в глазах ее сверкнул гнев, она выглядела откровенно разъяренной. — Я обручена с другим мужчиной.

Неожиданно для себя Брет тоже разозлился:

— В таком случае ты должна быть с ним, а не здесь, среди слуг!

Без всякого предупреждения Кайла залепила ему звонкую пощечину, сделав это настолько быстро, что он не успел догадаться о ее намерении. Не на шутку рассвирепев, он поймал ее руку.

— Я предупреждал тебя однажды, что сделаю с тобой, если ты снова ударишь меня…

Грудь Кайлы вздымалась от гнева, она пыталась выдернуть руку.

— Отпусти меня немедленно!

— А если не отпущу?

— А если не отпустите, — послышался ледяной голос сзади, — я проткну шпагой вашу спину, мсье. Немедленно отпустите мою невесту и повернитесь ко мне лицом, чтобы я мог подобающим образом бросить вам вызов.

Брет отпустил руку Кайлы и повернулся, несколько удивленный тем, что Годфри не предупредил его, но тут же понял причину: перед ним стоял Рауль Ренардо с искаженным от гнева лицом и полными ненависти глазами. Ренардо — человек, который предал его, человек, который украл его документы на право владения рудниками.

— Право, cherie, ты выбрала неудачное время, — мягко сказал Рауль, обращаясь к Кайле, но не спуская глаз с Брета. — Можно ли оказывать столько внимания слугам, когда другие гости истосковались по тебе? Пожалуйста, возвращайся домой. Мадемуазель Дюфур обыскалась тебя.

Брет не смотрел на Кайлу, однако нисколько не удивился, услышав ее слова:

— Нет. Я хочу остаться здесь, Рауль.

Очевидно, Ренардо не привык, чтобы ему перечили. Чертыхнувшись по-французски, он жестом показал слуге, чтобы тот увел ее с площадки. Кайлу увели, несмотря на ее протесты.

Брет проводил ее взглядом, при этом его лицо явно выразило удивление. Рауль Ренардо шагнул к Брету и чопорно поклонился:

— Выбор оружия за вами, мсье. Назовите время и место.

— Не будь дураком, Ренардо. Ты поступаешь слишком легкомысленно.

Ренардо чуть прищурил глаза и пожал плечами:

— Как бы там ни было, я вызываю вас на дуэль. Вы отказываетесь?

— Нет.

— Очень хорошо. Я пришлю вам своих секундантов. — Он снова церемонно поклонился, затем перевел взгляд с Брета на Годфри и, повернувшись на пятках, зашагал прочь.

На площадке стало тихо, музыка доносилась лишь из дома за дубовой рощей — звучащая мелодия вальса казалась совсем неуместной в этот драматический момент. Люди медленно расходились. Брет взглянул на Годфри:

— Она, как я вижу, не теряет времени даром.

Годфри шел за Бретом, который решил не идти в дом, где Кайла наверняка высказывала Раулю свое возмущение. Проклятие! Брет никак не ожидал встретить ее здесь. Он и сам не оказался бы в этом доме, если бы ему не сообщили, что на вечере будет Ренардо. А сейчас, когда выяснилось, что Кайла с ним помолвлена, дуэль становится проблемой, поскольку она подумает, что он убил ее жениха из-за ревности, а не потому, что тот отъявленный негодяй и предатель.

— Ты еще не решил?

Брет посмотрел на Годфри:

— Ты о чем?

— Не решил сказать ей, почему должен убить человека, за которого она хочет выйти замуж?

— Ты бываешь порой весьма проницательным, — кисло заметил Брет.

— Ты мне уже говорил об этом.

— Наверное… Да, пожалуй, я скажу ей, если она позволит к ней приблизиться.

Годфри улыбнулся:

— Позволит. Готов биться об заклад.

Тьма стала густой и плотной, когда они покидали дом французского консула. Брет явственно слышал за собой чьи-то шаги. Ему не надо было поворачиваться к Годфри, чтобы удостовериться, что его друг их тоже слышал, — Годфри отличался удивительно тонким слухом. Он унаследовал его от предков, развил и усовершенствовал, живя в прерии, и никакая учеба в английском колледже не могла вытравить из него эту способность, которая не один раз спасала обоим жизнь.

Используя отработанный прием, Брет и Годфри одновременно разошлись, как только свернули за угол, и оказались вне поля зрения преследователя. Оба затаились. Шаги мужчины, потерявшего их из виду, стали громче и чаще. Едва незнакомец прошел мимо Годфри, как тот с поразительным для его габаритов проворством метнулся к нему, одной ручищей зажал ему рот, другой обхватил горло.

Брет выхватил из сапога нож и наставил его таким образом, чтобы слабый свет от фонаря на противоположной стороне переулка упал на острое лезвие.

— А теперь, приятель, — приглушенно сказал Брет, видя ужас в глазах незнакомца, — ты расскажешь мне все, что я хочу знать…

Была поздняя ночь, и в доме наконец наступила тишина. Кайла лежала в постели, все еще не в силах успокоиться и справиться с нервной дрожью. Брет здесь, в Новом Орлеане? Господи, каким образом он отыскал ее? И зачем? Он был безразличен к ней шесть месяцев назад, неужто воспылал желанием сейчас?

Впрочем, это не столь важно, потому что она не желает его видеть. Он жестоко ее обидел, обошелся с ней как с бездушной куклой. Она не позволит больше играть собой… Однако по какой-то необъяснимой причине Кайле вдруг вспомнилось, каким нежным и деликатным был Брет, когда вырвал ее из лап Нортуика, с каким терпением подавал ей воду, протирал влажным полотенцем лоб. Тогда он совсем не был похож на прежнего Брета, каким он был, когда они встретились. Впрочем, чему здесь удивляться? Он просто хамелеон, то и дело менялся у нее на глазах и в мгновение ока из нежного и деликатного любовника мог превратиться в грубого и порочного типа.

Нет. Она не может рисковать. И не станет. Тогда почему она не перестает думать о нем? Она выйдет замуж за Рауля. Да, она поспешит с замужеством, пока не передумала, и после этого ей не надо будет думать о Брете. Рауль по крайней мере был последовательным, несколько утомительным, но не жестоким и не таким непреклонным, как Брет.

Кайла перебирала возможные варианты, ворочалась с боку на бок, смотрела невидящим взором на тень растущего во дворе дерева, которая падала на стену. Фонари в саду из соображений безопасности горели всю ночь, иногда мешая ей спать. Сейчас Кайла была им рада, поскольку поднялся ветер, зашуршал в ставнях, раздул шторы, и ей вдруг стало не по себе.