О ее подлинном статусе не было произнесено ни слова, и Кайла была признательна Годфри за это. Должна она благодарить Брета или Годфри, Кайла не знала, но так или иначе, с тех пор, как миссис Уилсон покинула дом, никто из слуг не выказывал ей даже намека на неуважение.

Через несколько минут Годфри и Кайла ехали на красивых горячих скакунах по лесу, который начинался сразу за конюшней и тянулся на многие мили. Временами лес сменялся поросшими травой лугами. По ясному голубому небу ветер гнал легкие белесые облака. Вначале Годфри и Кайла пустили лошадей рысью, затем заставили их перейти на шаг.

Годфри сидел в седле так, будто составлял с лошадью одно целое. Длинные мускулистые ноги крепко сжимали бока скакуна, и казалось, что Годфри мог вполне обойтись без седла и стремян. Кайла сидела, конечно же, в дамском седле и завидовала непринужденности, с какой восседал Годфри, о чем не преминула ему сказать.

Он засмеялся:

— У нас дома женщины ездят так же, как и мужчины. Это более практично. А учатся они этому сызмальства.

— Все это сильно отличается от того, к чему я привыкла. В Индии, где я провела детство, существуют огромные, различия между классами, или кастами. К тем, кто не входит в одну из четырех высших каст, относятся так, словно они вообще не существуют. Их называют неприкасаемыми и считают нечистыми.

— Только четыре касты? В Америке много различных каст, только их называют племенами. Я из племени команчей, но оно подразделяется на различные кланы. Некоторые живут совсем в других районах, у них свои законы, есть враждующие друг с другом кланы. А четыре касты — это очень мало.

— Это не совсем так. Четыре главные касты. Брамины — каста священников, кшатрии — каста воинов, вайшьи — каста купцов и шудры — каста рабочих. Помимо них, существует множество различных каст и подкаст, в зависимости от рода занятий. В Индии очень сильно влияние семьи. Как правило, семьи очень велики и тесно спаяны. Управляет ими старейший. Мне все это казалось чрезвычайно любопытным.

— В самом деле. Возможно, вы когда-нибудь приедете в Америку. Думаю, вам там понравится. Там нет такого строгого деления на классы или касты, о тебе судят по твоим действиям, а не по происхождению или состоянию. Конечно, как и повсюду, могут найтись люди, которые будут подходить к вам со своими мерками.

Кайла потеребила повод и нахмурилась. От свежего ветра лицо у нее разгорелось. Она взглянула на Годфри, но он смотрел прямо перед собой. Когда Кайла попыталась что-то сказать, он поднял руку, призывая к молчанию.

— Хотите пережить небольшое приключение? Если, конечно, у вас хватит смелости.

Не зная, о чем речь, но уверенная в том, что Годфри не подвергнет ее опасности, Кайла после небольшой паузы кивнула:

— Конечно. Что-нибудь вроде катания на слонах?

— Почти, — засмеялся Годфри. — Вероятно, не столь экзотично, но довольно интересно. В таком случае, вперед.

Кайла последовала за ним. Они углубились в лесную чащу. Весело щебетали птицы, ритмичный бег лошадей настраивал на умиротворяющий лад. Вдруг до нее донеслись звуки веселой мелодии, довольно своеобразной — во всяком случае, ничего похожего она никогда не слышала.

Потянуло дымком. Внезапно на дорожке появился смуглолицый мужчина, одетый в разноцветные одежды и до зубов вооруженный. Кайла едва не вскрикнула от испуга и резко остановила лошадь. Мужчина расплылся в улыбке, очевидно, узнав Годфри, и поприветствовал его на языке, который походил на испанский.

Затем он перевел взгляд на Кайлу, и в его глазах отразился неподдельный интерес. Он низко поклонился и произнес по-английски с заметным акцентом:

— Добро пожаловать, прекрасная леди!

Кайла вопросительно взглянула на Годфри, который, похоже, также был удивлен поведением мужчины. Он сказал громко, но спокойно:

— Экий ты повеса, Джованни. Не пяль глаза на леди, она принадлежит Уолвертону.

Джованни театрально вздохнул.

— Всегда так: ангелов разбирают еще до того, как я их увижу. Ну хорошо, проходите. У нас есть жаркое в горшке и доброе вино. А малышка Санчия соскучилась по тебе.

Хитро улыбнувшись и мотнув головой, Джованни нырнул в кусты. Кайла опять вопросительно посмотрела на Годфри.

— Я знаю дорогу, — сказал он. — Они всегда разбивают лагерь на одном и том же месте, когда приходят сюда.

Вскоре они подъехали к лагерю, и Кайла поняла, что это цыгане. Она слышала о них, но никогда не видела, и ей было очень интересно. На женщинах были яркие пестрые юбки и кофточки. Еще они носили большие серьги и кутались в красочные шали. Мужчины также впечатляли: все были смуглые и черноволосые, многие носили пышные усы. Одеты они были в широкие разноцветные штаны самых различных фасонов, в рубашки с широкими рукавами и открытым воротом и в короткие жилеты. Выглядели они не менее экзотично и романтично, нежели женщины.

Горело несколько костров, с визгом гонялись друг за другом дети, лаяли собаки. Откуда-то доносилась исполняемая на неведомом инструменте зажигательная мелодия.

Годфри помог Кайле спешиться. К ним подошел мужчина, взял поводья лошадей и с притворной растерянностью заморгал, услышав, как Годфри сказал, что надеется получить от него тех же самых лошадей, когда они соберутся домой.

— Это цыгане? — шепотом спросила Кайла, и Годфри кивнул.

— Испанские цыгане. Или романские. Раз в год они проходят по этим местам. Брет в отличие от других не прогоняет их. Поскольку они ведут себя прилично и не причиняют вреда, он спокойно смотрит на их забавы и на то, что они задерживаются здесь на неделю-другую. Когда они снимаются с места, то убирают за собой. Если и воруют, то не здесь.

Кайла с любопытством огляделась вокруг, и Годфри подумал, что она еще совсем молода и невинна. О чем думал Брет, когда брал ее? Это не доведет до добра, и Годфри сказал ему об этом. В ответ Брет заявил, что у Кайлы алчная натура. Однако Годфри не мог представить, что эта молоденькая девушка была холодной, расчетливой хищницей, у которой на первом плане деньги. Это никак не соответствовало тому, что он увидел в ней за последнюю неделю. Порой она напоминала ему трепетную лань, в которой были и дерзость, и страх. Весьма интересная молодая леди, эта Кайла Ван Влит, нисколько не похожая на других женщин Брета, которые охотно продавали свое тело за пригоршню безделушек или за домик где-нибудь в центральной части Англии.

Годфри, протянул Кайле руку. Она доверчиво вложила затянутые в перчатку пальцы в его ладонь, и он повел ее через поляну туда, где ярко горели костры. На них поджаривались несколько зайцев и два фазана. От огромного котла шли аппетитные запахи. Пахло диким луком, мясом и приправами.

Подойдя поближе, Джованни толкнул Годфри локтем и, с улыбкой указывая на котел, сказал:

— Почему, мой ученый друг, ворованное мясо всегда самое вкусное?

— Я думаю, от привкуса опасности. Конечно, ты безумный человек. На земле какого-то другого хозяина вас бы сожгли или повесили на первом попавшемся дереве в назидание другим ворам.

— Но ты видишь, где мы разбиваем табор. — Он широко развел руки. — Это земля Уолвертона, тут человек может быть свободным и тут его не преследуют.

— Да. Но ты не знал об этом до того весьма неприятного разговора с герцогом в прошлом году. Я хорошо это помню. Только доброта герцога спасла тебя от быстрого конца, как ты понимаешь.

— Я думаю, помогли моя сообразительность и обаяние, сеньор… А эта леди вызвала у Санчии ревность своей красотой. Это жена герцога?

Перейдя на диалект Джованни, Годфри сообщил, что Кайла находится под защитой Брета.

— Так что не советую тебе бросать на нее жадные взгляды, если не хочешь, чтобы ваше пребывание здесь закончилось быстрее, чем вы рассчитывали.

— Какая жалость! — Джованни вздохнул, его темные глаза засветились, когда он посмотрел на Кайлу. — Может, ей захочется послушать наши песни и посмотреть танцы, а?

— Не могу говорить за молодую леди, но что касается меня, то мне веселье по душе.