Шарлотты, о ее безумных обвинениях в том, что французский император пытался ее отравить и подсылал наемных убийц.

«Бедный-Макс, — думала Джинни. — Что он теперь будет делать?»

Она действительно жалела императора. Такой хороший, добрый человек! Что ждет его?

Поддавшись просьбам Эгнес, Джинни умолила Мишеля остаться в Мехико до последнего дня. Она и сама полюбила эту страну, и, кроме того, в Мехико по-прежнему царило веселье, устраивались балы, вечеринки и маскарады. Даже Мишель, казалось, меньше тревожился, обрел некоторую уверенность в себе и часто говорил о Париже и о жизни, которая их ожидает.

— Ты и сама в душе парижанка, — шутил он. — Подумай, как будут счастливы твои тетя и дядя, когда ты вернешься! Хотел бы я видеть лицо Пьера!

Мишель старался занимать Джинни, повсюду сопровождал ее, когда был в городе, но она все больше нервничала — ходили слухи, что войска хуаристов совсем близко. Кроме того, она волновалась за судьбу асиенды дона Франсиско.

Невозможно представить, что этот несгибаемый старик может бежать, бросив все на произвол судьбы. А Ренальдо! Получил ли он ее письмо? Она ничего не знала ни о нем, ни о семье Альварадо. Все новости, услышанные в последнее время, относились лишь к победам хуаристов. Порфирио Диас, которого Стив когда-то называл своим другом, сумел ускользнуть из тюрьмы в Оаксасе и теперь вел в бой огромную армию. Талыщко пал, за ним — Гвадалахара. Единственным верным императору городом остался Веракрус, и дипломатический корпус начал медленно, незаметно покидать Мехико.

В октябре Эгнес примчалась к Джинни с плохими новостями.

— Боже! Только что пришла телеграмма! Шарлотта действительно сошла с ума, врачи это подтверждают!

Ее брат нашел сиделок присматривать за ней!

— Какой ужас, — потрясение прошептала Джинни. Бедный Макс! Теперь он, наверное, должен отречься!

— Не знаю! Никто не знает! Его пытаются уговорить, но думаю, он понимает, что происходит. Кстати, двор отправляется в Оризабу, а мы все приглашены на маленькую асиенду Макса в Халапилье — в прелестное, мирное местечко!

Ты должна ехать со мной, Джинни! Пожалуйста! Не останешься же ты в Мехико без друзей.

— Но Мишель — его снова послали в Дуранго!

— Ба! Мишель поймет! Я уже говорила с маршалом Базеном, и он пошлет Мишеля в Оризабу, как только тот вернется. Соглашайся, Джинни, умоляю!

Кто мог устоять перед Эгнес дю Сальм? Как только княгиня решила, что Джинни должна ехать с ней, ничто не могло заставить ее отступить. Кроме того, Эгнес была права — Мишель все поймет и, конечно же, приедет в Оризабу, как только узнает, где невеста. И нельзя же оставить бедного Макса на произвол судьбы!

— Ну хорошо, хорошо, — устало пробормотала Джинни. Дай мне время сложить вещи и написать письмо Мишелю.

— Я буду здесь с экипажем через два часа, — предупредила Эгнес. — Поспеши, дорогая, хотя у нас будет эскорт, не стоит путешествовать по ночам!

Несмотря на страхи Эгнес, путешествие оказалось спокойным и неспешным. Среди сопровождающих оказался немец-иезуит, отец Фишер. Джинни поморщилась — она никогда не любила тощего лысого человека в черной сутане.

Но еще больше она расстроилась, узнав, что Мигель Лопес тоже едет с ними.

Эгнес, как обычно, была окружена поклонниками. Ее фаворитом в этот момент был блестящий молодой гусарский офицер-австриец в безукоризненно белом мундире. Она и Джинни ехали в двух легких открытых колясках, и было похоже, что они просто отправляются на пикник. Вся обстановка крайне раздражала Джинни. Они останавливались на каждом шагу и были вынуждены провести ночь в Пуэбло.

Единственное, на что не могла пожаловаться Джинни, — безупречное поведение Мигеля Лопеса по отношению к ней. Почти против воли она была вынуждена признать, что полковник — настоящий джентльмен. Верно, он целый день ехал рядом, помогал ей выходить из экипажа, но в разговоре касался лишь общих тем, а комплименты были вежливыми, отнюдь не дерзкими, как раньше.

«Может, он изменился и больше не интересуется мной», — думала Джинни, не понимая, почему испытывает при этом легкое раздражение, и ругала себя за то, что становится неисправимой кокеткой. В конце концов, она невеста Мишеля и будет с ним счастлива. Зачем добиваться внимания любого встречного мужчины?! Кроме того, Лопес уже пытался объясниться и был отвергнут. Хорошо, что он недолго пробудет в Оризабе!

Они уехали из Пуэбло рано утром, закутанные в плащи, — с гор дул ледяной ветер. Джинни почти жалела, что приходится покидать этот великолепный город-крепость: как было бы интересно побывать в его бесчисленных древних соборах!

Обернувшись, она заметила два вулкана, возвышавшихся над городом, — двойные стражи Пуэбло; вечно белоснежные вершины золотило восходящее солнце.

Но тут рядом оказался Лопес, и минута печали прошла, сменившись почти лихорадочным весельем. Джинни невольно подумала о том, как очарователен полковник, когда не пытается доказать свое мужское превосходство. Кроме того, он прекрасно знает местность и может рассказать о том, что ждет впереди.

Дорога шла в гору все выше и выше, почти до облаков.

Потом начался медленный спуск, и стало теплее. Дамы сняли плащи и даже осмелились пригубить текилы из крохотных серебряных рюмок, предложенных полковником Лопесом. Экипажи то и дело останавливались — солдаты отправлялись на разведку, опасаясь нападения хуаристов.

— Самое подходящее место для засады, — нервно пробормотал кто-то из австрийцев. — Здесь все они сторонники хуаристов.

— Подожди, пока доберемся до Оризабы, — пообещала Эгнес. — Там такая красота — настоящие тропики!

И улыбнулась, заметив, что подруга приняла от Мигеля крошечный букетик и засунула в вырез платья. Вскоре им встретился тяжело груженный караван фургонов под охраной вооруженных солдат.

— Это серебро с ближайших рудников, — пояснил Мигель. — Сначала его везут в Пуэбло, а потом в Веракрус.

— Шахты? Здесь? Это невозможно, — удивилась Джинни, но полковник мило улыбнулся:

— Именно за этим мои предки являлись в Мексику — золото, серебро, драгоценные камни здесь повсюду. Но труд на рудниках адский, работают в основном каторжники. Туда отправляют и некоторых заключенных-хуаристов.

Он пронзительно взглянул на Джинни, словно ожидал ответа, но она только пожала плечами и отвернулась. К чему говорить о неприятных вещах в такой прекрасный день? Война казалась дурным сном, и она не желала ни о чем думать.

Какая красота вокруг! Джинни не думала, что Мексика — такая чудесная страна! Приятно путешествовать с удобствами, в компании очаровательных спутников и любимой подруги.

Когда до Оризабы осталось совсем недалеко, Эгнес и Джинни решили проехаться верхом. Эгнес в темно-красной бархатной амазонке, отороченной соболем, была похожа на юную богиню Диану.

— Возьми черную кобылу, — велела она Джинни, — а я сяду на белого жеребца. — Глаза Эгнес смеялись. — Покажи этим мужчинам, — добавила она, — что женщины сидят на лошади не хуже их!

По правде говоря, Джинни была рада вновь оказаться в седле. По настоянию Эгнес, она даже надела новую, очень дорогую амазонку, заказанную Мишелем специально для нее, и позволила Мигелю подсадить ее на смирную черную кобылку. Джинни показалось даже, что в его глазах блеснул огонек желания — по-видимому, она прекрасно выглядела!

Амазонка была из белого муара и облегала фигуру, не скрывая ни одной детали. Единственным цветовым пятном была отделка из зеленой ленты. Маленький белый цилиндр задорно сидел на сияющих волосах.

— Ангел… видение… — прошептал Лопес, стискивая ее руку и тут же разжимая пальцы.

Езда верхом, как всегда, возбуждала Джинни: ей хотелось петь, смеяться, пришпорить лошадь! Как не хватало ей ветра, бьющего в лицо!

Дорога становилась все шире; все больше встречалось тяжело груженных повозок — по-видимому, принадлежавших беженцам, спасавшимся от хуаристов.

— Почему бы им не дождаться, пока не будет построена железная дорога? Словно крысы, бегущие с кораблей, — фыркнул один из бельгийцев.