— Напротив каждой магической области, будь то теория или практика, должно быть начертано «МЕЙЖ» или «ДУОМЕЙЖ», может, правда быть и «ТРИПЛМЕЙЖ», но этот вид в основном идет на звание архимейжей, — Севем по буквам произнес последнее слово, но шкатулку так и не отдал. — А это значит, по каждой отрасли вы получаете как минимум «зачет», как вы успели выразиться. Итого у вас двадцать один мейж. К вашему сведению, мадемуазель демро Нат, у Драхема их пока восемнадцать. Знаете, что это значит? — ухмыльнувшись, спросил, давая ей возможность самой оценить полученную информацию.

«Что? Правда?» — вскинув голову, с надеждой подумала, боясь даже облечь ее в слова.

— А что именно? — фыркнула, опуская взгляд, так как Севем внимательно изучал ее лицо.

— Какой профиль вы себе выбираете — пора бы уже определиться? — невозмутимо предложил, справедливо считая, с мейжами и званием разобрались. — С таким званием это давно пора делать и решение должно быть окончательным.

— Я не знаю.

— А кто же должен знать, если не вы? — сложив руки на груди, потребовал, пренебрежительно взглянув на нее.

— А что за звание хоть? — не вытерпев, попросила, не очень хорошо помня, как классифицировал их Арсен.

— Младший этремейж, — усмехнувшись, ответил дем Гор, внимательно следя за ее реакцией.

— О, — посмотрев на Искусника, в удивлении приоткрыла рот, но никакие слова не срывались с языка.

«Теперь я могу не только на ярмарку выходить, но и в город. Неужели мне дали такое звание лишь из-за того, что не желают возиться? Или я хорошо показала себя во время обучения, доказывая, необходимую информацию найду, а магические следы прячутся самостоятельно? Здесь должен быть подвох и необходимо найти, кому это все нужно».

— А эта поощрительная регалия, как вы успели выразиться, может служить ключом к официальному выходу из Крепости, пропуском в некоторые секции Высшей Магии и многие другие привилегии. Когда ваше звание будет повышаться, то медальон магически изменится — появятся дополнительные штрихи. Когда звание изменит свой вид, допустим с этремейжа на орфимейжа — пегас преобразуется в мантикору, а если архимейжа — дракона.

«Такого просто не может быть. Он явно издевается», — пролетела непрошеная мысль и Лео отвела взгляд.

— Может вы? Я еще не могу категорично судить о собственном направлении, — через мгновение снова поднимая глаза, предложила и, не дожидаясь ответа, продолжила. — Я бы оставила все те области, что изучала до этого. Расписание такого количества основных проектов меня вполне устраивает, кроме того, мне теперь могут помогать, так как этремейжи вправе раздавать проекты, правда?

— Вас не смущает, что при таком звании нагрузка на каждый проект увеличится в несколько раз? Кроме того, есть в Крепости еще такие личности, чьим наставником вас могут сделать, а если какая-то из областей будет на высоком уровне, то и читать индивидуальные или дополнительные часы. Каждый волшебник, достигший такого уровня, старается сбросить с себя максимум ненужных отраслей и направлений, так как потом профиль вы не поменяете.

— Уверена, все успею, — быстро заверила Клеопатра, и сама боясь передумать. — Мне очень нравятся символическая магия — звучит хорошо, руническая, начертательная магия и алхимия и, собственно говоря, я не знаю ни одного профиля, который бы совмещал в себе все эти области. Далее, Метаморфология — очень полезный предмет, а Защита даже в исполнении Сирсилиса — довольно интересна, ведь это не только защитная боевая магия.

— Первый человек, который искренне хвалит Сирсилиса не за его внешность, за исключением Арсена. За все двадцать с хвостиком лет близкого с ним знакомства о нем хорошо отзывался только его крестник да несколько подхалимов и не помню, чтобы хоть кто-то говорил о его теоретических или практических часах что-то лестное, особенно среди алхимиков.

— На эстетической магии всегда можно отдохнуть, а иногда и пользу получить — продолжала она, решив оставить слова без ответа, но запомнить. — Что не говорите, а Пегасис со своими пушистиками — чудо. Чем животное магически сильнее и сложнее в поведении — тем милее оно выглядит в его глазах.

— И он давно мечтает завести собственный лес, в котором будут водиться драконы, аналогию не проводите? — насмешливо проговорил Севем дем Гор.

— Не всем так везет, — ухмыльнувшись, кивнула, давая понять, все понимает и его намек по поводу ее Авреля тоже. — Единственное, над чем бы не хотелось мне продолжать работать, так это обряды. Можно их заменить на углубленное изучение магии разума и ментального комплекса?

«Именно он мне и нужен, если я не хочу постоянно слышать голоса, а заодно и смогу разобраться в их природе».

— Значит, вы предпочитаете оставить расписание прежним?

— Ну, да, только без дополнительных часов по предметам, которые мне вводились, для успешного прохождения эшеминга. Вместо них мне бы не помешало изучать магию мысли, слов и высшую метаморфологию…

— К сожалению, это невозможно, — перебил Искусник, не давая ей продолжить предпочтительные области работы.

— Конечно, это все для Коннера, — пробормотала себе под нос, но Главный Защитник ее услышал, только вида не подал. — Вы мне расскажете о том союзе волшебников?

— Каком? — сделал непонимающий вид Севем, явно пытаясь замять тему.

— Помните, мы говорили о нем? В котором много очень могущественных магов.

— Вы о нем ничего не знаете и уже хотите попасть?

— Так расскажите мне, — наклоняясь вперед, попросила с заинтригованным блеском в глазах.

— У меня на это нет ни времени, ни желания, — устало отказал Севем, поднимаясь со стола и отходя в сторону.

«Не того спросила. С этим нужно идти к Сирсилису. Может, удастся его уговорить рассказать правду на добровольной основе?» — подумала Лео, начиная строить планы по добыче необходимой информации.

«Заняв место Музы?» — ответил внутренний голос с язвительными интонациями, так похожими на манеру Севема дем Гор, что Лео перевела взгляд на него, желая убедиться, не он ли это послал ей мысль, но тот смотрел куда-то поверх ее плеча.

«Нет, место я хочу занять другое, а заодно интересно узнать, кто такая Вишенка? Или как он меня вчера назвал?» — думала, пытаясь блокировать свои мысли, не желая давать прочесть их Искуснику. Во всяком случае, не так легко.

Но тут по всему периметру прохода вспыхнул свет, оповещающий об окончании практических часов, и Защитник ушел в свою лабораторию, оставив Лео наедине с мыслями.

Заметив, осталась одна, отбросила все мысли, закинула медальон в сумку и отправилась на дополнительные часы, где вот уже неделю разбирала один из древних манускриптов, вытащенных Аврелем из ее библиотеки в Лаваприксе. Свиток заколдовала таким образом, чтобы постороннему текст казался обычным словарем для начинающего переводчика с рунического языка.

Руническая магия осталась единственной отраслью, на которую Лео тратила по нескольку часов в день, но не только на расшифровку текста, а и на слияние символов с начертательной магией, получая в результате рунические заклинания, которые легко творить при помощи целенаправленного желания и мысли. И не обязательно при этом иметь волшебную вещь, а внутренней магии на такие комплексы тратилось намного меньше, особенно после того, как Лео научилась ее экономить еще на стадии создания. Заклинания получались сильные, эффектные и неимоверно красочные, когда, закрываясь в своей комнате, выпускала их, желая посмотреть на результат своих долгих трудов.

Уже ближе к середине декабря с помощью рун ей удавалось преобразовывать предметы и вызывать довольно сложные иллюзии, практически мгновенно создавать щиты и боевые заклинания, а главным достижением считала найденный способ делать собственные порталы, не засекаемые кем-либо, так как почти сразу след стирался самостоятельно.

Однажды, даже без просьбы, Аврель принес ей странную на вид книгу, состоящую из золотых табличек с выгравированным на них текстом и закрытой на замок с мощным заклинанием. Так и не разобравшись, как открывается талмуд, активировала заклинание чтения. Это оказалась книга о порталах, написанная в далекой древности магом, имя которого ни о чем не говорило, но магия, освобожденная из книги чуть не свела ее с ума, настолько сильной оказалась, вызывая реальные галлюцинации и пугающие сны. И очень удивилась на следующий день, когда узнала, прошла лишь ночь, а ей казалось, долгие десятилетия.