Он не отказался бы побеседовать с ней обо всех этих вещах. Подобные темы не казались ему скучными, и это было действительно так. Ему, казалось, доставляло удовольствие заводить разговоры на темы, которые ей были близки, так чтобы самому принять противоположную сторону в споре и попытаться выставить ее дурочкой. Змей.

И он продолжал делать это. Кейт прилагала все силы, чтобы избежать его общества, так чтобы ей не приходилось спорить с ним, особенно после той сцены в огороде. Она проводила целые часы в деловых совещаниях с мистером Поггсом, и все же, когда она выходила из комнаты, Алексис оказывался тут как тут— он либо проходил в этот момент мимо ее дверей, либо гулял во дворе с собакой. Она брала с собой книгу в самые уединенные уголки сада — он проходил мимо, делая вид что проверяет, как растут его цветы и деревья. Этот человек был необыкновенно надоедлив.

И кроме того, он поступал нечестно. Он провоцировал ее на спор, а затем обвинял ее в невоспитанности, когда она в пылу ссоры пыталась отстоять свое мнение. После четырех дней такого обращения Кейт была готова послать в Калифорнию за отрядом полицейских и веревкой.

На четвертый день она оставила всякую надежду понять Алексиса де Гранвиля. Она тщательно выбрала укромное местечко, в котором можно было бы спокойно почитать. Он нашел ее в Красной гостиной, в Кедровой гостиной и в оружейной. На этот раз она попыталась скрыться в Часовой башне.

Башня была построена в XIV веке, и в ней было более пятидесяти комнат. Она стояла вблизи внешней стены укреплений прямо перед подъемным мостом. Кейт выбрала заброшенную комнату, забитую средневековой мебелью. В комнате был также камин, достаточно большой для того, чтобы в нем мог поместиться человек, стоящий в полный рост. Эта комната привлекла ее своим высоким окном, в которое лился утренний свет. Яркие солнечные лучи врывались в комнату и отражались от побеленных стен башни.

Она подтащила тяжелое ореховое кресло к открытому окну, а затем устроилась в нем поудобнее и открыла принесенную с собой книгу. В окно ей было видно бирюзово-голубое небо и единственная тонкая прядь облака, которая была похожа на фату невесты, развеваемую ветром. Единственным звуком, который доносился до нее, был шорох страниц книги, когда в комнату залетал легкий ветерок. Она постепенно погрузилась в мир яркого света и прекрасных слов.

— Рр-р…

Кейт подпрыгнула. Ее колено ударилось о ручку кресла, и она вскрикнула. Раздался скребущий звук, а затем дверь в комнату приоткрылась под напором плеча Яго. Спаниель тут же проскользнул внутрь. Он подпрыгнул, стал на задние лапы, опершись передними на ноги Кейт, и снова залаял.

— Яго! —у слышала она голос Алексиса, который звучал слишком невинно.

— Проклятье, — сказала она и оттолкнула Яго от своих колен. — Иди прочь, песик.

Яго зарылся головой в ее юбки. Она поднялась и начала тянуть пса за ошейник.

— Давай, Яго. Если ты не выйдешь из комнаты, он найдет меня.

Она как раз принялась подталкивать пса сзади, когда маркиз вошел в комнату.

— А вот и ты, старина, — сказал он. — Кейт, какой сюрприз!

— Я не вижу никакого сюрприза. Если считать и этот раз, то он выследил меня уже трижды.

— Я знаю. Странно, не правда ли? Мы выходим с ним на прогулку, и он тут же бросается отыскивать вас.

Яго залаял, потерся об Алексиса и выбежал из комнаты.

— А сейчас он куда направился? — спросила Кейт. Она попыталась, чтобы в ее голосе не было слышно раздражения.

Маркиз с притворным отвращением вскинул руки вверх.

— Понятия не имею. Иногда мне кажется, что он общается с эльфами и поэтому может исчезать и появляться, когда ему вздумается. А что вы читаете?

Прежде чем она смогла остановить его, он схватил книгу с кресла, на котором она ее оставила.

— «Le morte d’Arthur», [3] — сказал он. — Я не думал, что вы читаете такую романтическую ерунду о рыцарях и дамах. Вы любите рыцарские романы, мисс Грей? — Он не стал ждать, пока она ответит. — Мне почитать вам?

И вновь он не стал ждать ее согласия. Он начал читать, еще ведя ее к креслу. Кейт нахмурилась, когда он опустился на пол у ее ног. Он был так близко, что почти касался ее колен. Никогда раньше мужчина не читал ей. Она была так удивлена его желанием почитать ей, что позволила ему сделать это. Поначалу она чувствовала себя неловко, но звук его голоса заставил ее забыть обо всем. Это был низкий, чувственный, слегка вибрирующий голос, от звука которого у нее начало странно покалывать внутри.

Это покалывание заставило ее забыть о словах. Она вслушивалась теперь лишь в звук этого голоса. Когда он положил руку на сиденье, она подвинулась в кресле, чтобы освободить больше места для его руки.

Он посмотрел на нее снизу вверх и улыбнулся. Не глядя в книгу, он продекламировал:

— «Затем сэр Мордред стал пытаться снискать расположение королевы Джиневры всеми честными и бесчетными способами, побуждая ее покинуть Лондонскую Башню. Однако все оказалось тщетным: королева ответила ему прямо и честно, что скорее убьет себя, нежели согласится стать его супругой».

Кейт опустила взгляд на него. Внутри она ощутила легкую волнующую дрожь. Его голос плел чары. Она чувствовала, как его волшебные звуки, соединяясь с ясным холодным воздухом, запахом старого дерева и теплом его тела, околдовывают ее. Она остановилась, балансируя на магической нити сказочной паутины, протянутой между его чарами и ее осторожностью. Он все еще смотрел на нее снизу вверх, но выражение его глаз изменилось. Они стали похожи на озера жидкого металла. Она вздрогнула, когда он взял ее руку и поднес к своим губам.

— Если бы я был Мэлори, — сказал он, — я бы дал Джиневре огненные волосы и кожу цвета глазури на старинном фарфоре. У нее были бы карие глаза и маленькие руки, которые исчезают, когда я накрываю их одной своей рукой.

Его рука опустилась на ее руку. Она посмотрела на нее, чтобы заметить, что она действительно исчезла, но в этот момент его губы устремились навстречу ее губам, и она приоткрыла рот, как будто бы ей больше ничего не оставалось делать.

А поделать действительно ничего было нельзя. Она хотела поцеловать его, и поэтому она сделала это. Неуверенно, как бы колеблясь, она положила руки ему на грудь. И он сразу же, как будто бы это было приглашением, обнял ее и устремился еще глубже в ее рот. Она почувствовала, как его рука скользнула вниз по ее руке, чтобы затем подняться вверх по грудной клетке и остановиться на груди. Это простое прикосновение вызвало в ее теле такую боль, что заставило ее тесно прижаться к нему.