Света не было, пришлось зажечь свечи. Он тут же вспомнил о Мег.

Оделся, с сомнением посмотрел на телефон. Тоже, наверное, не работает. Кроме того, нельзя же звонить женщине в половине седьмого утра только потому, что накануне делил с ней постель. Не стоит о ней беспокоиться. Она в этих краях с рождения. Сидит себе в доме. С собаками и запасом дров.

И все же он волновался. Он спустился вниз, светя себе фонариком.

Впервые в ресторане не оказалось людей. Столы чисто вытерты, стойка бара — тоже. Судя по отсутствию запаха, кофе еще не варился и бекон не жарился. Не слышно обычных для утренних часов голосов. Нет и мальчика, с улыбкой поднимающего лицо ему навстречу.

Только темень, завывание ветра и… храп. Он пошел на звук. Луч фонарика выхватил из темноты братьев Мэки.

Они лежали «валетом» на бильярдном столе, укрывшись одеялом, и дружно храпели.

Нейт прошел на кухню и не без труда отыскал булку. Оделся, сунул булку в карман и потянул на себя дверь.

Ветер чуть не сбил с ног. Невероятной силы ветер, швыряющий горсти колючего снега в глаза, в рот, в нос. Он с трудом сошел с крыльца.

От фонаря почти не было толку, но Нейт все же направил луч вперед и отыскал шнур-поводырь. Запихнул фонарь в карман, обеими руками ухватился за веревку и, подтягиваясь, стал продвигаться шаг за шагом.

На тротуаре снег лежал выше колен. Мелькнула мысль: чем от переохлаждения, скорее от удушья погибнешь, если в сугроб провалишься.

Он все же осилил небольшое расстояние до проезжей части, где благодаря бульдозеру Бинга — и его фирменному виски — снег лежал не выше щиколоток. Главное — не попасть в наметенный за ночь сугроб.

Придется вслепую перейти улицу и как-то добраться до участка. Он закрыл глаза, мысленно представил расположение улиц и домов. Потом втянул голову в плечи, выпустил из рук шнур, достал фонарь и тронулся в путь.

С таким же успехом он мог находиться в безлюдной глуши, а не в городе с асфальтовыми улицами и тротуарами, чье население сейчас поголовно укрылось за каменными и бревенчатыми стенами. Ветер гудел в ушах и норовил отбросить его назад, но он упорно двигался вперед.

Нейт сказал себе: люди частенько гибнут при переходе улицы. Жизнь полна опасностей и неприятных сюрпризов. Случается, выйдут двое из бара, а одного потом находят в кювете с ножом под ребрами.

Какой-нибудь идиот может запросто выйти на улицу в пургу, попытаться перейти улицу и, заблудившись, окоченеть на морозе в каких-нибудь трех футах от жилья.

Нейт споткнулся и чуть не упал. Представив себе расположение дороги и тротуара, Нейт, как слепой, выставил руки вперед и нашел веревку.

Перебирая трос руками, он дошел до пересечения с другой веревкой, повернул в нужную сторону и наконец добрался до входа в участок.

Недоумевая, зачем ему понадобилось накануне запирать дверь на ключ, он достал ключи, посветил фонарем на замочную скважину. Открыл дверь, вошел, отряхнулся от снега, но раздеваться не стал. Как он и подозревал, участок промерз насквозь. Настолько, что окна изнутри покрылись морозным узором.

Кто-то — более предусмотрительный, чем он, — оставил у печки вязанку дров. Нейт развел огонь и долго грел перед ним руки, даже не снимая рукавиц. Когда дыхание восстановилось, он закрыл печку, взял свечи, фонарь и попробовал заняться делом.

Отыскал радиоприемник, работающий на батарейках, настроил на местную станцию. Как и было обещано, вещание велось без перерыва, и кто-то с сомнительным чувством юмора завел «Бич Бойз». Под стать погоде!

Нейт сидел за своим столом, слушая одним ухом радиопередачу, другим — рацию на столе у Пич, и, горюя об отсутствующем кофе, жевал свою булку.

В половине девятого он все еще был в участке один. Сочтя, что время подходящее, сел за коротковолновый передатчик. Пич уже учила его с ним обращаться, теперь надо было попробовать себя в деле.

— Полицейский участок вызывает… — Он назвал позывной Мег. — Мег, ты меня слышишь? — Из приемника лился треск, шум, какой-то скрип. — Полицейский участок вызывает… Ну же, давай.

— Слышу вас, полицейский участок. А есть ли у тебя лицензия на пользование этим каналом, Бэрк? Прием.

Он понимал, это смешно, но при звуке ее голоса испытал большое облегчение. И радость.

— Я шеф полиции. Мне по статусу полагается.

— Скажи: «Прием».

— Да, правильно. Прием. Нет, подожди, у тебя там все в порядке? Прием.

— Так точно. У нас тепло и уютно. Сидим и слушаем таку. А у тебя? Прием.

— А мне удалось самостоятельно перейти через дорогу. А что такое таку? Направление в рок-музыке? Прием.

— Это ветер так называется, Бэрк. От которого у тебя окна дребезжат. А что тебя в участок понесло? Прием.

— Я на службе. У тебя тоже света нет? Она подождала, потом ответила:

— Придется сказать «прием» за тебя. Конечно, света нет, в такую погоду иначе и быть не может. У меня генератор работает. Не беспокойся. Прием.

— Подавай голос время от времени, чтобы я не беспокоился. Угадай, что мне вчера перепало? Прием.

— Помимо меня? Прием.

— Ха! — Господи, как хорошо. И плевать на мороз! — Да, помимо тебя. Мне достался самогон и жаркое из лосятины. Прием.

Она громко рассмеялась.

— Мы из тебя сделаем настоящего полярника, Бэрк. Ладно, пойду собак кормить. И дров надо подбросить. Пока. Отбой.

— Отбой, — повторил он.

В помещении стало теплее, можно было снять парку, но шапку и теплый жилет он оставил. Чтобы чем-то заняться, он принялся просматривать досье. В этот момент вошла Пич.

— Я уж думала, сегодня не найдется безумцев идти на работу.

— Я один. А ты как добралась?

— Бинг меня на бульдозере подвез.

— А, это у вас вместо такси. Давай помогу. — Он взял у Пич сумку. — Ты могла сегодня не приходить.

— Работа есть работа.

— Это так, но… У тебя тут случайно не кофе? — Нейт увидел в сумке термос.

— Не знала, завел ты генератор или нет.

— Не только не завел, но даже не знаю, где он. Да я особо и не искал, с техникой у меня отношения сложные. Так, кофе… Стань моей женой и нарожай мне детишек, дорогая!

Пич по-девчачьи хихикнула и шлепнула его по руке.

— Поосторожней с такими предложениями. Пусть у меня и было три мужа, это не значит, что я откажусь от четвертого. Давай, налетай на кофе. И булочки с корицей не забудь.

— Могли бы жить во грехе… — мечтательно протянул Нейт и незамедлительно наполнил кружку. В нос ударил чудный аромат. — До конца дней…

— Если будешь и дальше так часто улыбаться, могу тебя и на слове поймать. Смотри, что этот таку натворил, — прибавила она, видя, как в дверь вваливается Питер, а вслед за ним — снежный вихрь.

— Ну и погодка! Аж с ног валит. Отто уже в пути, я с ним говорил.

— Тебя тоже Бинг доставил?

— Нет, мы с отцом на собаках приехали.

— На собаках, — задумчиво повторил Нейт. Какой-то другой мир. Но Пич права: работа есть работа. — Вот и хорошо. Питер, давай займемся генератором. Пич, ты свяжись с пожарными. Надо собрать команду, чтобы расчистили тротуары, как только посветлее станет. Люди должны иметь возможность передвигаться. Первым делом — дорогу к больнице и к участку. Придет Отто — скажи, братцы Мэки в бессознательном состоянии валяются в «Приюте» на бильярдном столе. Пусть проследит, чтобы они попали домой в целости и сохранности.

Он стал натягивать куртку, мысленно составляя список первоочередных дел.

— Надо прикинуть, когда дадут свет, люди будут интересоваться. И когда телефонную связь наладят. Как вернусь, составим текст для объявления по радио. Я хочу, чтобы люди знали, что мы тут и им есть куда обратиться в случае чего.

Как хорошо! Нейт сам удивился этому давно забытому чувству.

— Питер?

— Я здесь, шеф.

Запись в дневнике 18 февраля 1988 года

Сегодня мы чуть не потеряли Хэна. Он провалился в расщелину. Все произошло так быстро! Мы шли наверх и были полны энтузиазма, до вершины всего несколько часов. Замерзли, оголодали, нервничаем, но полны воодушевления. Только альпинист поймет цену этому сочетанию, Дарт — впереди, это единственный способ избежать его очередного взбрыка, за ним — Хэн, я — сбоку.