Пока они кружили по комнате и размахивали руками, Луиза выскочила на кухню. Когда она вернулась, потные соперники барахтались на полу. Поняв, что медлить нельзя, Луиза с размаху вылила на них ведро ледя­ной воды.

– Думаю, этого будет достаточно. – Она опустила ведро и подбоченилась. Растерянные мужчины устави­лись на нее во все глаза. – Вам должно быть стыдно. Обоим. Драться из-за женщины, как будто она кусок мяса! Если вы думаете, что Пибоди это понравится, то сильно ошибаетесь. А теперь вставайте.

– Он не имел права обижать ее… – начал Макнаб.

– Я бы не обидел Делию ни за что на свете. А если бы обидел, то сделал бы все, чтобы загладить свою ви­ну. – Чарльз пригладил мокрые волосы. Он наконец начал понимать, что к чему. – О господи, какой же ты осел! Ты хоть сказал Делии, что любишь ее?

– С чего ты это взял? – Лицо Макнаба, разукра­шенное синяками, побелело. – Я просто… Замолчи! Если Делия хочет спать с тобой, хотя ты спишь с кем угодно за деньги, это ее дело. Но ведь она – это не ра­бота? – Йен показал на Луизу.

– Верно. Не работа.

– Так как ты смеешь обманывать Пибоди?

– Слушай, похоже, ты считаешь, что мы с Делией были…

– Йен, так уж получилось… – поспешно вмешалась Луиза, бросив на Чарльза предупреждающий взгляд. – Это вышло нечаянно. Прошу прощения. Это я вино­вата.

– Я не виню вас.

– И все-таки это моя вина. Мы с Чарльзом… Похо­же, у нас что-то может получиться. Надеюсь, вы меня понимаете.

– А Пибоди вам мешает?

– Мне очень жаль. – Наконец Чарльз догадался, что к чему, и вступил в игру. – Я не сомневаюсь, что мы с Пибоди сумеем остаться друзьями. Она чудесная женщина. Думаю, я ее не заслуживаю.

– Вот тут ты прав, приятель.

Мокрый, окровавленный Макнаб поднялся с пола. Голова у него кружилась.

– Тебе давно следовало сказать ей это и не моро­чить девушке голову.

– Скажу. Честное слово. Сейчас я дам тебе поло­тенце.

– Не нужно мне твое проклятое полотенце!

– Тогда послушайся моего совета. Дорога свободна. Постарайся не споткнуться.

– Ага… Ладно. – Макнаб вышел, скрипя ботинка­ми на воздушной подушке.

– Ну и ну… – покачал головой Чарльз. – Вот это визит!

– Постойте спокойно, – велела Луиза. – У вас губа разбита.

Пока она вытирала салфеткой кровь, Чарльз по­ежился.

– Кроме того, я весь мокрый.

– Да.

– И все ребра болят. Надеюсь, этот идиот мне ни­чего не сломал.

– Посмотрим… Снимайте мокрую одежду. Сейчас я схожу за пластырем. На этот раз я профессионал.

– Подождите. Мне нравится играть в больницу, но сначала я хочу вам сказать… Делия действительно очень дорога мне. Но мы никогда не были любовниками.

– Да. Я догадалась. – Она бережно прикоснулась к синяку на щеке Чарльза. – Не могу поверить, что вы были готовы сказать об этом Йену. Ведь он бы все рав­но не поверил вам, и все запуталось бы еще больше.

– Когда он заехал мне кулаком в лицо, у меня едва не отказали мозги… Мы просто друзья, – добавил Чарльз. – У меня никогда не было лучшего друга, чем Делия.

– И вы просто оказывали ей дружескую услугу… А теперь пойдемте. Доктор Луиза вас полечит. – Она обняла его за талию. – Все-таки Макнаб очень трога­тельно защищает ее.

– Очень. – Чарльз подвигал челюстью, и у него по­темнело в глазах. – Он думает, что я сплю с ней, и страшно злится. Потом думает, что я перестал спать с ней, и злится еще больше. Поэтому он приходит сюда и дает мне в зубы. Да, очень трогательно.

– Все зависит от точки зрения. А теперь раздевай­тесь. Скажите спасибо, что вам не придется вызывать врача на дом.

Ева стояла на тротуаре у дома Стефани и пыталась разобраться в собственных мыслях. Наступило лето. Приближалась жара.

– Пибоди, как по-твоему, пойдет дождь?

Пибоди потянула носом.

– Нет, мэм. Просто влажность повысилась. Похо­же, завтра будет жарко и душно.

– Это еще туда-сюда… Но гроза мне не нужна. Она сорвет нам операцию.

– Даллас, если завтра у нас не будет наживки, мы сможем припаять ему только обладание наркотиками. Да и то если он принесет их с собой.

– Принесет. И наживка у нас будет.

Пибоди обвела взглядом дом.

– Но ведь она не сказала вам, что согласна пойти на свидание.

– А она на него и не пойдет. Пойду я.

– Вы?! – Пибоди покачала головой и смерила Еву критическим взглядом. – Если он следует прежнему сценарию, то наверняка знает, как она выглядит. Вы на нее не похожи. Рост примерно тот же, но расцветка у вас другая. И черты лица тоже. Кроме того, грудь у нее больше. Не в обиду вам будь сказано.

– Завтра к часу дня я смогу сойти за нее. Сию ми­нуту позвоню Мэвис.

– Ох… – Пибоди широко улыбнулась. – Нако­нец-то!

– Тебе легко говорить. Это не ты, а я буду выслуши­вать нотации от нее и Трины, почему я давно не меняла форму бровей, не пользовалась кремом для задницы и тому подобное. Боюсь, что после окончания операции мне придется согласиться на полный курс обслужива­ния. – Это было сказано с нескрываемой горечью.

– Я горжусь вами, Даллас! Вы образцовый солдат, приносящий себя в жертву ради успеха дела.

– Сержант, немедленно прекратите улыбаться!

– Уже прекратила, мэм.

– У нас есть… – Ева посмотрела на часы, – четыр­надцать часов, чтобы все подготовить. Поезжай домой и немного поспи. Прибудешь в мой домашний кабинет в шесть ноль-ноль. В штатском. Сообщи Фини и Макнабу, чтобы тоже приехали. Майору Уитни я позвоню сама. – Она шумно выдохнула. – Держу пари, что к те­лефону подойдет его жена.

Ева села за руль, включила автопилот и велела ему ехать домой. Двигатель заработал и тут же заглох.

Она откинулась на спинку сиденья и с ненавистью уставилась на приборную доску.

– Это нечестно! Я офицер высокого ранга! – Ева стукнула по доске кулаком. – Черт побери, я заслужи­ваю приличного обращения! – Ева нажала клавишу ди­агностики автопилота, и на маленьком экране высветился текст:

НЕСАНКЦИОНИРОВАННОЕ ИСПОЛЬЗОВАНИЕ ДАННОГО ТРАНСПОРТНОГО СРЕДСТВА ЯВЛЯЕТСЯ ПРОТИВОЗАКОННЫМ ДЕЙСТВИЕМ, КАРАЕМЫМ ПЯТЬЮ ГОДАМИ ТЮРЕМНОГО ЗАКЛЮЧЕНИЯ И ШТРАФОМ В ПЯТЬ ТЫСЯЧ ДОЛЛАРОВ США. ЕСЛИ У ВАС НЕТ САНКЦИИ НА ИСПОЛЬЗОВАНИЕ ЭТОГО ТРАНСПОРТ­НОГО СРЕДСТВА, ПОЖАЛУЙСТА, НЕМЕДЛЕННО ПО­КИНЬТЕ ЕГО. ОТКАЗ ВЫПОЛНИТЬ ЭТО ТРЕБОВАНИЕ ПРИВЕДЕТ К АВТОМАТИЧЕСКОМУ БЛОКИРОВАНИЮ ВСЕХ ВЫХОДОВ И ИЗВЕЩЕНИЮ БЛИЖАЙШЕЙ ПАТ­РУЛЬНОЙ МАШИНЫ.

Глаза Евы застлал кровавый туман.

– Ты хочешь, чтобы я удостоверила свою личность? Ну ты, дьявол из преисподней, я лейтенант Ева Даллас! Мой код ноль пять ноль шесть один Чарли. Я вооруже­на и очень опасна. Через пять секунд я достану оружие и поджарю одну из твоих цепей!

Ева ввела в компьютер свой код, и экран осветился ровным зеленоватым светом. Это означало, что код правильный.

– Тупица! А теперь проведи эту чертову диагно­стику.

Через некоторое время на экране появилась следую­щая надпись:

АВТОНАВИГАЦИЯ ЭТОГО ТРАНСПОРТНОГО СРЕД­СТВА ИСПЫТЫВАЕТ СИСТЕМНЫЕ ТРУДНОСТИ. ХО­ТИТЕ НЕМЕДЛЕННО ПОСТАВИТЬ В ИЗВЕСТНОСТЬ ТЕХНИЧЕСКИЙ ОТДЕЛ?

– Я хочу послать технический отдел и всех его со­трудников к чертовой матери! И не говори мне, что это приведет к штрафу или тюремному заключению. Я сама знаю, что они того заслуживают.

Чертыхнувшись в очередной раз, Ева включила руч­ное управление. Двигатель заурчал.

Ева отъехала от тротуара и, не доверяя встроенному телефону, достала мобильник. Ей ответила миссис Уит­ни, хмурая и очень недовольная.

– Миссис Уитни, прошу прощения за беспокойст­во, но мне необходимо поговорить с майором.

– Лейтенант, уже двенадцатый час. Неужели нельзя подождать до утра?

– Нет, мэм, это невозможно.

– Минутку, – проворчала она. Зазвучала записан­ная на пленку музыка. Ева прислушивалась к звукам скрипок и флейт и правила одной рукой, пытаясь впи­саться в поток машин.