– Уитни слушает.

– Майор, прошу прощения, что звоню вам домой, но в ходе следствия произошел коренной перелом.

– Я всегда рад хорошим новостям.

– Я только что закончила опрос Стефани Финч. Завтра в тринадцать ноль-ноль у нее назначено свида­ние с подозреваемым в Гринпис-парке.

– Он перешел на дневное расписание?

– Сэр, это соответствует его психологическому про­филю. Риск повышается. Финч идет на сотрудничество. Она согласилась остаться у себя в квартире. Я приставила к ней двух полицейских, которые будут дежурить круглосуточно. С подозреваемым у Финч договорен­ность, что, если она не свяжется с ним до завтрашнего полудня, он придет на свидание. Я собираюсь занять ее место.

– У вас есть физическое сходство?

– Мы примерно одного роста и веса. Об остальном я позабочусь. Во всяком случае, он ни о чем не догада­ется, пока не даст мне наркотик. И тут мы его схватим.

– Что вам для этого нужно?

– В дополнение к моей бригаде шесть полицейских в штатском, которые займут стратегически важные по­зиции. Сегодня вечером я составлю диаграмму и определю точки. Мне нужны Фини, электронщик, которого он выберет сам, и машина, из которой они будут вести наблюдение. Неплохо иметь дополнительные машины и вертолеты на случай, если подозреваемый уйдет от меня. Я хочу провести совещание всех членов команды и кратко проинструктировать их в своем домашнем ка­бинете в восемь ноль-ноль. Нужно, чтобы к одиннадца­ти все заняли свои места.

– Вас понял. Возьмите людей и держите меня в курсе. Что это за шум, черт побери?

– Сэр, у меня барахлит кондиционер.

– Раз так, поставьте в известность технический отдел.

Ева услышала скрежет собственных зубов.

– Есть, сэр.

Приехав домой, она прошла прямо в кабинет Рорка.

– Ты можешь устроить взрыв?

Муж оторвался от работы и взял бокал с бренди.

– Возможно. А что нужно взорвать?

– Это оскорбление рода человеческого, которое сто­ит под окнами. Превратить в сто миллионов лохматых кусков, которые нельзя будет собрать вместе, как ни старайся!

– Ага. – Он раскрутил янтарную жидкость и сделал глоток. – Снова транспортные проблемы, лейтенант?

– Издеваешься, да? – Кровавый туман вновь за­стлал ей глаза. – Издеваешься? Ну, держись! – Она на­чала засучивать рукава.

– Ах, насилие? Прекрасно! Ты знаешь, как это ме­ня возбуждает.

Ева издала короткий стон и яростно вцепилась в соб­ственные волосы.

– Дорогая Ева, почему ты не хочешь предоставить это дело моим механикам? Или взять в гараже любую машину, которая тебе понравится?

– Потому что это значит сдаться. Но подлым ублюд­кам из технического отдела не удастся сломить меня! – Она шумно выдохнула. – Ладно… Сейчас приедут Мэвис и Трина. Возможно, и Леонардо тоже. Они прове­дут здесь ночь.

– У нас будет вечеринка в пижамах? И бой подуш­ками?

– Погоди смеяться. Ты хочешь услышать послед­ние новости или предпочитаешь представлять себе по­луодетых женщин, колотящих друг друга подушками?

Рорк порочно улыбнулся.

– Попробуй догадаться сама.

Ева опустилась в кресло и коротко ввела мужа в курс дела.

Рорк взял на руки Галахада и наблюдал за ней, по­чесывая кота за ухом. Он понимал, что Ева не просто рассказывает, но одновременно составляет план опера­ции и ищет в нем недостатки. Они оба знали: какой бы тщательной ни была подготовка, достаточно одной ме­лочи, чтобы все рухнуло.

– На моем месте кое-кто стал бы возражать против того, чтобы его жена отправилась на пикник в парк с другим мужчиной, – сказал Рорк, когда она закончила рассказ.

– Я привезу тебе немного картофельного салата.

– Вот что, детка. Ты сказала, что Фини с выбран­ным им помощником будут сидеть в машине и вести наблюдение. Думаю, капитана можно будет убедить взять с собой гражданского эксперта-консультанта.

От этого неожиданного предложения у Евы глаза полезли на лоб.

– Это полицейская операция. Как-нибудь обойдем­ся. Тебе что, делать нечего?

– Есть, но я с удовольствием послежу за тем, как ты делаешь свое дело. – Рорк почесал Галахада за ушами, и тот заурчал от удовольствия. – Впрочем, давай пре­доставим решать Фини.

– Чем ты собираешься его подкупить?

Рорк насмешливо выгнул брови.

– Лейтенант, вы ранили меня в самое сердце! Если бы я легко обижался, то не сказал бы, что собрал, обра­ботал и сравнил интересующие вас данные.

– Серьезно? Молодец! Давай-ка посмотрим. – Она подошла к стойке. Рорк нажал на какую-то клавишу, затем опустил кота на пол и посадил Еву к себе на ко­лени.

– Только не смеяться! – велела она.

– А кто смеется? – Рорк слегка укусил ее за мочку уха. – На третьем экране ты видишь фамилии сыновей участников проекта, которым сейчас от двадцати до тридцати пяти лет. Таких двадцать восемь человек. Ес­ли добавить к ним внуков, а также мужских потомков второстепенных служащих, то список увеличивается еще на пятнадцать имен.

– Итого сорок три потенциальных преступника? Что ж, с таким количеством можно работать.

– Не торопись. – Рорк поцеловал ее в шею. – Если оставить в списке детей только тех сотрудников, кото­рые получили выговоры, были уволены или обвинены в нарушениях закона, число кандидатур уменьшается до восемнадцати. Я уверен, что ты захочешь начать с них. Сейчас я выведу фамилии на четвертый экран.

– Еще немного, и наш шеф предложит тебе посто­янное место в штате.

– Пугаешь, да? Не выйдет!

– Можешь выкинуть тех, кому больше тридцати. Держу пари, что он моложе.

Рорк нажал несколько клавиш.

– Осталось восемь.

– Это уже лучше. Начнем с них. Выведи, пожалуй­ста, биографические данные всех тех, кто остался на четвертом экране.

– На это уйдет несколько минут, – сказал Рорк, и его губы переместились с шеи на подбородок Евы.

– У тебя нет права обольщать следователя в его слу­жебное время.

– У меня большой опыт по части нарушения зако­нов. – Рорк нашел ее губы и впился в них.

– Черт побери, они опять лижутся!

В дверях стояла Мэвис Фристоун в ядовито-розовых высоких сапогах на четырехдюймовой платформе. Ее волосы, окрашенные в тон, торчали в разные стороны, словно разметанные взрывом. Подол платья, представ­лявшего собой водоворот голубого и розового, спускал­ся до самых сапог. В уголки рта Мэвис были вставлены бриллиантовые заклепки, отчего ее улыбка казалась еще более ослепительной.

Стоявшая за ее спиной Трина, волосы которой бы­ли собраны в эбеновый водопад высотой сантиметров в тридцать, фыркнула.

– Если это часть обязанностей копа, то я тоже не прочь получить значок!

Ева инстинктивно вцепилась в мускулистые плечи Рорка.

– Не бросай меня, – прошептала она. – Делай что хочешь, только не бросай!

– Крепись. Добрый вечер, леди.

– Леонардо подскочит позже. Пока он занят. Соммерсет сказал, что мы можем подняться. – Мэвис вплыла в комнату. – Ну, Даллас, держись! Сейчас мы за тебя возьмемся. У нас все с собой.

У Евы похолодело в животе.

– Убийцы…

– Ну, где мы расположимся? – спросила Трина, изучая Еву алчным взглядом, от которого крутому лей­тенанту полиции захотелось заплакать, как младенцу.

– В моем кабинете. Но учтите: это дело не личное, а официальное.

– Не имеет значения. – Трина выдула огромный пурпурный пузырь из жевательной резинки, а потом втянула его обратно. – Покажи мне, как ты хочешь выглядеть, и я это сделаю.

Оказавшись в своем кабинете, Ева вывела на стен­ной экран фотографию с удостоверения личности Сте­фани Финч и даже сумела не вскрикнуть, когда Трина обхватила ладонями ее щеки. Пальцы подруги заканчи­вались сапфировыми ногтями в дюйм длиной.

– Угу… Знаешь, использование губной помады в этом штате не считается преступлением. Тебе давно сле­довало попробовать.

– Я была занята.

– Ты всегда занята. И подаренным мной гелем для глаз тоже не пользуешься. У тебя что, нет двух минут в день? Хочешь, чтобы у тебя появились морщины и меш­ки под глазами? Урвала лучшего жениха во вселенной и собираешься заставить его любоваться на твои морщи­ны и мешки? Интересно, что ты будешь делать, если он бросит тебя ради женщины, которая находит время уха­живать за своим лицом?