Высадив начальницу из сауны на колесах, Пибоди поехала дальше, а Ева вошла в прохладный вестибюль. Боже, какое блаженство… По лестнице спустился Галахад и приветствовал ее целой серией звуков, которые у кошек означают крайнюю степень досады.

— Что, тоскуешь по Соммерсету? Подлый предатель! — Все же она присела на корточки и погладила кота. — Черт побери, чем вы тут занимались с ним целыми днями? Ладно, не бери в голову. И знать не хочу.

Затем она нажала на кнопку сканера, и тот ответил, что Рорка в доме нет.

— Вот черт… — Ева посмотрела на. кота, который старался вонзить когти в ее ботинок. — Странно. Дома только мы с тобой. Ну что ж, у меня есть дела. Пошли. — Она схватила Галахада в охапку и понесла наверх.

Нет, она ничего не имела против одиночества. Про сто отвыкла от него. В доме было чертовски тихо.

Ничего, с этим она как-нибудь справится. Включит аудиозапись книги Саманты Гэннон, а сама тем временем сделает зарядку. Поплавает, расслабится, примет душ и позаботится о некоторых деталях.

— Когда тебя не отвлекают, можно сделать очень многое, — сказала она Галахаду. — Большую часть жизни меня никто не отвлекал, так что с этим у меня проблем нет.

Черт возьми, конечно, нет проблем! До того, как в ее жизни появился Рорк, она возвращалась в пустую квартиру каждый вечер. Конечно, можно было позвонить закадычной подруге Мэвис. Но даже если бы у нее было время слегка выпустить пар с признанным специалистом по выпусканию пара, это бы ничего не изменило. Она бы все равно осталась в доме одна.

«Я всегда любила одиночество, — думала Ева. — Когда я перестала его любить?.. «

Она опустила кота на письменный стол, но Галахад жалобно замяукал и ткнулся мордой ей в руку.

— О'кей, о'кей, подожди минутку, ладно?

Ева отодвинула кота в сторону и нажала на кнопку автоответчика.

— Привет, лейтенант, — прозвучал голос Рорка. — Думаю, это твоя первая остановка. Я загрузил аудио-версию романа Гэннон — не могу представить тебя с книгой в руках. Увидимся вечером. В холодильнике есть свежие персики. Съешь персик вместо шоколадки, о которой ты думаешь.

— Тоже умник нашелся… — сказала Ева коту. — Он считает, что видит меня насквозь, знает вдоль и поперек! И самое обидное, что он прав…

Ева уже собралась надеть наушники, когда зазвонил ее сотовый телефон, сигнализируя о получении сообщения. Она отпихнула кота, нажала на кнопку и снова услышала голос Рорка:

— Ева, я вернусь поздно. Возникло сразу несколько проблем, с которыми нужно разобраться. Если я справлюсь с ними, то вернусь еще до того, как ты получишь это сообщение. Если нет, то постараюсь вернуться, как только смогу. Если понадобится, ты сможешь связаться со мной. Не работай допоздна.

— Ты тоже, — пробормотала Ева, отключив связь. Она надела наушники, включила запись и, к облегчению Галахада, пошла на кухню. Как только в миске оказался тунец, кот спрыгнул с ее рук.

Слушая повествование о похищении бриллиантов, Ева достала бутылку воды, взяла персик на закуску, прошла по всему пустому, тихому дому и спустилась в спортивный зал. Там она разделась, повесила портупею с кобурой на крючок и натянула коротенький скинсьют. Потом подошла к тренажеру и поставила программу, предусматривавшую гладкий бег, скалолазание, греблю, езду на велосипеде и кросс по пересеченной местности.

Когда настала очередь упражнений с отягощениями, Ева уже знала главных героев книги и представляла себе жизнь в Нью-Йорке и маленьком американском городке в начале века.

Сплетни, преступления, плохие парни, хорошие парни, секс и убийство.

«Многое меняется, но еще большее остается неизменным», — подумала она.

Приняв душ, Ева переоделась, вернулась в кабинет и выключила запись. Нужно было обдумать кое-какие детали и сделать заметки.

Возглавляли перечень Джек О'Хара, Алекс Крю, Уильям Янг и Джером Майерс. Янг и Майерс были мертвы уже пятьдесят шесть лет; их жизнь завершилась еще до начала первого акта драмы. Крю убили в тюрьме, а О'Хара то появлялся, то исчезал, пока не умер пятнадцать лет назад. Следовательно, всех четверых участников знаменитой кражи в данный момент не было на свете. Но люди редко уходят из жизни, не оставив после себя связей. Связей с родственниками, друзьями и врагами. А тот, кто был связан с вором, мог считать, что имеет право на долю добычи. Как бы это ни называлось — наследством, возмещением, компенсацией. Тот, кто был связан с вором, мог знать, как забраться в запертый дом.

«Кровь дает себя знать, — думала она. — Так говорят на каждом шагу». Но она отчаянно надеялась, что это неправда. Если бы это было правдой, кем должна была стать она, дочь чудовища и трущобной проститутки? Если бы все определялось генами, ДНК и наследственностью, то что ждало ребенка, которого родили лишь для того, чтобы выгодно продавать? Чтобы растлевать его. Растить как животное. Хуже, чем животное.

Запирать в темноте. Одну. Бить. Насиловать. Уродовать до тех пор, пока в восемь лет она не совершила убийство, чтобы избавиться от этого кошмара.

На ее руках кровь. Много крови.

— К черту. К черту, к черту! — Ева крепко зажмурилась и велела страшным призракам убираться, пока они не превратились в очередной кошмар.

Нет, кровь не всегда дает себя знать. Нас создает не ДНК. Мы создаем себя сами. Конечно, если у нас хватает на это силы воли.

Ева вынула из кармана значок и изо всех сил сжала его в кулаке. Это был ее талисман. Ее якорь. «Мы дела ем себя сами, — снова подумала она. — Вот и все».

Она положила значок на письменный стол так, что бы его можно было видеть, затем снова включила запись и стала слушать, одновременно приказав компьютеру провести стандартные поиски на всех четверых. Потом она подумала о кофе, встала и пошла на кухню. Был соблазн заказать целый кофейник, но в последний момент Ева решила ограничиться одной чашкой. И тут в ее ушах прозвучал зов припрятанной шоколадки. В конце концов, она съела этот чертов персик и имела право себя побаловать!

Шоколадка лежала в морозильном отделении под слоем льда. Взяв чашку в одну руку, замерзшую шоколадку в другую, Ева пошла в кабинет — и чуть не столкнулась с Рорком.

Муж посмотрел на нее и поднял бровь.

— Обедаешь?

— Не совсем. — Ева почувствовала себя ребенком, укравшим конфету. Но в детстве ей просто нечего было красть. — Я только… Черт! — Она сняла наушники. — Я работаю. Решила сделать небольшой перерыв. А тебе какое дело?

Рорк засмеялся и притянул ее к себе.

— Добрый вечер, лейтенант.

— Добрый вечер. Не обращай на него внимания, — сказала она, когда Галахад замяукал и начал клянчить у Рорка еду. — Я его уже кормила.

— Наверняка лучше, чем поела сама.

— А ты ел?

— Нет еще. — Он положил ладонь на ее шею и слегка сжал. — Дай мне половину шоколадки.

— Она замерзла. Подожди, пока оттает.

— Ну, раз так… — Рорк забрал у нее чашку и фыркнул, когда Ева бросила на него сердитый взгляд. — Замечательный запах!

Он привлек ее к себе, и Ева поняла, что Рорк имел в виду вовсе не запах кофе.

— Назад, дружок! — Она ткнула его пальцем в грудь. — У меня возник план. Если ты еще не ел, почему бы нам не съездить в один итальянский ресторан? Он находится в Нижнем городе, я о нем много слышала.

Рорк молча уставился на нее поверх чашки, и Ева нахмурилась. — Что?

— Ничего. Просто пытаюсь убедиться, что это действительно моя жена. Ты хочешь пообедать в ресторане, где будут другие люди?!

— Мы уже обедали в ресторанах. Миллион раз. В чем дело?

— Гм-м… Какое отношение этот ресторан имеет к твоему последнему убийству?

— Тоже умник нашелся… Может быть, я слышала, что там готовят замечательную лазанью. Может быть, я заранее заказала столик. Откуда я знала, что ты придешь поздно и можешь не захотеть ехать в ресторан? Если так, то можно перенести заказ на завтра.

— Ты дашь мне время принять душ и переодеться? У меня такое чувство, словно я родился в этом проклятом костюме.