«Как бы то ни было, Большой Джек далеко не уйдет, — подумал Макс. — Потому что на кону стоит доля Вилли. Видимо, он где-то прячется и готовит очередной план. Что ж, это неплохо. Можно успеть поймать его и вернуть владельцам еще одну четвертую часть добычи».

Макс не собирался передавать Большого Джека копам — он ведь дал слово Лейн. Но зато собирался стряхнуть будущему тестю пыль с ушей за то, что тот подверг Лейн опасности.

Это снова заставило его подумать о Крю.

Этот тип тоже где-то неподалеку. Теперь он знает, что поиски ведутся в самом городке, и будет вдвойне осторожен. Но не захочет находиться слишком далеко от своего приза.

Он уже убил одного человека ради четверти добычи. А ради половины не остановится ни перед чем. Крю считает, что часть денег находится у Лейн, а остальное у Большого Джека. В любом случае, ниточка к двадцати восьми миллионам была только одна — Лейн.

Лучше всего было бы вернуть клиенту бриллианты, обнаруженные в собачке, умыть руки, сказать: «Я сделал все, что мог», взять Лейн и увезти ее в Саванну Конечно, пришлось бы усыпить ее, связать и посадить под замок, но он пошел бы на это, если бы знал, что другого способа спасти ее нет.

Однако сколько можно держать ее в таком состоянии? Несколько лет? Едва ли это доставит удовольствие им обоим. Нет, следует придумать другой способ.

Крю будет ждать. Ждать и искать удобный момент для нападения. Будет лучше, если он сделает это на их территории, где они смогут встретить врага в полной боевой готовности.

Должно быть, Лейн обо всем догадывается. Она кто угодно, только не дура и не тугодумка. Она знает, что человек, который крал миллионы и убивал ради них, не станет жизнерадостно подсчитывать убытки и уди рать с половиной пирога. Да и для Макса это дело давно перестало быть захватывающим расследованием, в конце которого его ждал внушительный гонорар. Отныне речь шла о жизни и смерти. Ради их с Лейн мирного и спокойного будущего он был готов на все.

Макс снова просмотрел досье Крю и задумался, барабаня пальцами по распечатке.

Алекс Крю женился на Джудит П. Файнс 20 мая 1994 года. Свидетельство о браке выдано в Нью-Йорке.

Один ребенок, мальчик, Уэстли Файнс-Крю, родился в больнице «Гора Синай» 13 сентября 1996 года.

Брак расторгнут: решение о разводе вынесено судом города Нью-Йорк 28 января 1999 года.

Джудит Файнс-Крю переехала с сыном в Коннектикут в ноябре 1998 года. Впоследствии переехала еще раз. Местонахождение в настоящий момент неизвестно.

— Ничего, найдем, — пробормотал Макс. До сих пор он не слишком усердно занимался этим направлением. Предпринятый им опрос соседей, знакомых и родных Джудит почти ничего не дал. Ничто не указывало на то, что она продолжает поддерживать связь с бывшим мужем.

Он перелистал распечатку и нашел собственные за метки, посвященные Джудит Крю, урожденной Файнс. Когда они поженились, ей было двадцать семь. Служила менеджером художественной галереи в Сохо. Под судом и следствием не была. Выросла в семье, принадлежавшей к верхушке среднего класса, получила хорошее образование и была чрезвычайно привлекательна — Макс скопировал газетную фотографию, когда проводил компьютерный поиск.

У Джудит была сестра, на два года младше, но ни сестра, ни родители не получали от нее вестей и не слишком горевали из-за этого. Джудит порвала с семьей, с друзьями и куда-то исчезла летом 2000 года. Вместе с маленьким сыном.

«Крю наверняка знает, где она», — подумал Макс. Человек с таким самомнением и таким самолюбием должен видеть в сыне отражение самого себя и считать мальчика залогом собственного бессмертия. Может быть, он не поддерживает связь с бывшей женой: пока мальчик маленький, он требует слишком много внимания. Но в том, что Крю следит за ними, сомневаться не приходится. Потому что в один прекрасный день мальчик вырастет, а каждому мужчине хочется иметь наследника.

— Ну что ж, Джуди и маленький Уэс… — Макс раз мял пальцы, как пианист перед исполнением сложной сонаты. — Посмотрим, куда вы девались. — Потом он опустил пальцы на клавиатуру и начал поиск.

Идти в полицейский участок по собственной воле Джеку совсем не улыбалось. Он ничего особенного не имел против копов — в конце концов, они делали лишь то, за что получали деньги. Но, поскольку копам платили за то, что они ловили и сажали за решетку таких, как он, Джек предпочитал избегать их.

Надо же… Оказывается, даже преступник временами нуждается в полицейском.

Ладно, если он не сумеет обвести вокруг пальца какого-то деревенщину со значком, ему стоит бросить свое ремесло и начать зарабатывать на жизнь честным трудом.

Джек решил дождаться вечерней смены — логика подсказывала, что человек, дежурящий после семи, находится на нижней ступени полицейской иерархической лестницы. Одежду он позаимствовал в универмаге на окраине города, тщательно отбирая только то, что соответствовало личности человека, которого он собирался изобразить. Джек твердо верил, что одежда делает мужчину тем, кем он хочет быть.

Деловой костюм в полоску оказался ему не по фигу ре. Джеку пришлось самому укоротить брюки, но он сделал это вполне пристойно. Дополнял наряд клоунский красный галстук-бабочка, намекавший на то, что его носитель — существо безобидное.

Кроме того, Джек стянул в «Уол-Марте» очки без оправы. В очках он видел лучше, но не хотел этого при знавать: ему нравилось считать себя молодым и полным сил. Но очки требовались для завершения имиджа человека с претензией на интеллектуальность, который он хотел создать.

Хороший игрок обязан предусмотреть все. Поэтому Джек прихватил в универмаге коричневый кожаный чемоданчик (который потом пришлось изрядно поколотить, чтобы искусственно состарить) и тщательно набил его тем, что обычно берет с собой в дорогу чело век, приехавший на деловую встречу в другой город. Около часу он забавлялся, входя в роль личного секретаря со знанием компьютера. Ему нравились высокие технологии.

Когда Джек шел к полицейскому участку, его походка была угловатой, широкие плечи ссутулились. Он то и дело рассеянно поправлял очки, заранее отрепетировав этот жест перед зеркалом. Хотя никто не обращал на него внимания, О'Хара уже был в образе. Зачесанные назад волосы отливали фальшивым блеском гуталина, в чем следовало винить краску, позаимствованную сегодня днем в местной аптеке. Впрочем, его двойник, Питер ГГ. Пинкертон, был достаточно тщеславен, чтобы красить волосы, и достаточно наивен, чтобы верить, будто они выглядят естественно.

Он поднялся по ступенькам и прошел в захолустный полицейский клоповник. Как и следовало ожидать, приемная оказалась маленькой и неказистой. Тут были черные пластмассовые стулья и пара дешевых столов, на которых лежали старые номера журналов. В помещении пахло кофе и лизолом. За стойкой в задней части сидел помощник шерифа.

Джек — он же Питер — взволнованно потеребил галстук, поправил очки и приблизился к стойке.

— Чем могу служить?

Джек близоруко прищурился, посмотрел на помощника шерифа и откашлялся.

— Я не совсем уверен, сержант… э-э… Расе. Пони маете, сегодня днем я должен был встретиться с одним знакомым. В час дня в ресторане гостиницы «Путник». Понимаете, деловой ленч. Но знакомый так и не явился, и я не смог связаться с ним. Я навел справки в регистратуре гостиницы, но мне сказали, что он у них не останавливался. И тут я встревожился. Он очень пунктуальный человек, а я ради этой встречи прилетел из Бостона.

— Вы хотите подать заявление о пропаже человека, который отсутствует всего-навсего восемь часов?

— Да, но… Понимаете, я никак не могу связаться с ним, а встреча очень важная. Боюсь, с ним могло что-то случиться по пути из Нью-Йорка.

— Фамилия?

— Пинкертон. Питер П. — Джек сделал вид, что полез во внутренний карман пиджака за визитной карточкой.

— Мне нужна фамилия человека, которого вы ищете.

— Ах да, конечно. Питерсон. Джаспер Р. Питерсон. Он торгует редкими книгами и должен был привезти том, которым интересуется мой шеф.