— Постойте! — перебил Бурунц.- Будьте добры, попозже позвоните.
Он ждал более важных донесений. Самое главное было — поскорее узнать, что делает слепой спекулянт.
Агент, следивший за Минасом, не звонил очень долго. Наконец и он дал о себе знать. Сообщение было странное. Слепой вышел из дома поздно. Никуда по дороге не заглядывал, ни с кем не встречался. Пришел на городской бульвар, выпил в киоске воды, теперь сидит на скамеечке и ест мороженое. Сюда же чуть попозже явился Товмас. Устроился в той же аллее, но на другой скамье. Читает газету. Похоже, что у них тут свидание — оба кого-то ждут.
— Следите за ними внимательно! — приказал Бурунц.- Возможно, не они пойдут за шелком, а шелк придет к ним. Не упустите того, кто принесет…
И сразу, как только он дал отбой, раздался новый звонок.
Голос, который прозвучал в трубке, смутил Бурунца — уж очень он был знакомый. Вот только чей — не угадать. Но разговор начинался с какой-то ерунды.
— Алло, алло,- кричала женщина, — это ты, Розочка?
— Какая еще Розочка! — возмутился Бурунц.
— Вот хорошо, Розочка, что я тебя застала,- настаивал женский голос.- Это говорит Амалия… Амалия Алоян.
— Да-да! — Обрадованный Бурунц даже привстал.- Вас слушают. Говорите! Что случилось?
— Розочка,- с нажимом повторила женщина,- то, чем ты интересуешься, уже у меня. Принесли.
— Как? — не понял Бурунц.- Что принесли?
— Ну, бразильский…
— Кто принес? Кто?
— Знаешь, почему-то Минае не смог. Он, кажется, болен. Вместо него пришел молодой человек — тот, что был с Минасом вчера. Симпатичный такой… Сейчас сидит у меня на диване… Но материал тот же самый, бразильский…
Значит, у нее сидит Хорен. Принес шелк. Откуда же он взял? И эта женщина при нем говорит по телефону, Маскируется. Как бы Хорен не заподозрил обмана…
Бурунц молча дышал в трубку и думал.
— Розочка,- встревоженно сказала женщина,- чтэ же мне теперь делать? Ведь ты хотела этот материал. А у меня, знаешь ли, нет сейчас денег…
— Да-да,- пробормотал Бурунц,- одну минутку…
Надо было срочно принимать какое-то решение. Ничего толкового он не мог придумать.
— Розбчка, — взмолилась женщина, — почему ты молчишь? Может быть, ты раздумала?
— Вот что,- медленно проговорил Бурунц:-задержите у себя этого парня сколько можете… Минут хотя бы на десять… Кофе ему дайте! — вспомнил он.- А потом пошлите его к Розочке…
— Послать к тебе, Розочка? — громко переспросила женщина.
— Да-да, ко мне. Розочка живет в студенческом общежитии…- Бурунц назвал номер комнаты Норайра.- А вам спасибо за помощь,- тепло закончил он.
— Что ты, Розочка! — лукаво ответила женщина.- Мы же друзья. И потом, этот шелк замечательно подойдет к твоим черным кудряшкам…
Бурунц смущенно усмехнулся. Кудряшек не было. Черных тем более. Редкие, седеющие, коротко подстриженные волосы — вот что сейчас росло у него на голове. Он тихонько положил трубку.
Машина ждала его у выхода. Он приказал шоферу ехать к дому инженера Алояна. В толпе возле автобусной остановки легко разыскал сотрудника, которому поручено было следить за Хореном, и пригласил его в свою машину.
— Быстро информируйте,- попросил он.- Вы начали по телефону, да я сдуру оборвал вас…
Вчера перед вечером какой-то подросток принес Хорену записку. После этого Хорен вышел из дома. Не заглядывал ни к Товмасу, ни к слепому спекулянту. Тем не менее в руках у него вскоре появилась сумка — видимо, с шелком. Отрез он получил в угловом доме, что стоит возле самого базара. Хорен заходил в квартиру номер три. Кто живет в этой квартире — пока не выяснено. Затем он, забросив сумку к себе домой, направился к университету…
— Дальнейшее мне известно,- вздохнул Бурунц.
— А сегодня утром понес шелк к инженеру Алояну.
— Это тоже знаю. Важно, что открыли место, где он взял материал. Дом у базара… Значит, там у них тайник…
Машина сделала круг и снова подъехала к той же автобусной остановке.
— Следите за Хореном! — приказал Бурунц, высадив сотрудника.- Если направится к университету, оставьте его в покое. А вдруг захочет свернуть на бульвар или куда еще — тогда задержите.
Теперь надо было поскорее разыскать Норайра. По счастью, сегодня с утра он свободен — это еще вчера узнал Бурунц.
Норайр сидел в своей комнате — почему-то на подоконнике- и с увлечением писал карандашом в тетради бесконечные формулы.
Бурунц возмутился:
— Что за место для занятий!
— Двух зайцев тут убиваю,- смущенно объяснил Норайр.- Во-первых, очень светло. Во-вторых, увижу, когда она будет подходить.
— Кто?
— Дуся…
Бурунц стащил его с подоконника:
— Верно люди говорят: куда сердце лежит, туда и око глядит!
Он четко изложил Норайру сущность дела. Нужно разъяснить этому Хорену, что висит он над пропастью. За какое пакостничество взялся — воровать у государства!
— В общем, придет такой с длинной шеей,- давал Бурунц последние наставления.- Вежливо извинись: «Розочка, мол, явится сию минуту, а вы посидите». Поговори с ним, как мужчина с мужчиной. Постарайся убедить, пробрать насквозь, до совести докопаться, если она у него еще есть…
Норайр загорелся.
— А можно дать ему разок по шее? — спросил он с вожделением.
— Еще чего! — Бурунц погрозил кулаком.- Смотри, как бы он тебе не дал! По шее стукнуть — ума не требуется. Ты его так расшевели, чтобы он захотел нам помочь.
Уже в дверях крикнул:
— Во всяком случае, задержишь до моего возвращения!
И побежал к машине.
В прокуратуре он оформил разрешение па обыск в квартире номер три. Позвонил по телефону и попросил подготовить наряд милиции. Затем поехал обратно в общежитие. Шофер медленно вел машину вдоль зеленого бульвара. Товмас и слепой спекулянт все еще сидели на скамьях — заметно нервничали, поглядывая то в один, то в другой конец аллеи.
«Да вот же кого они ждут — Хорена! — сообразил Бурунц.- Они его послали, а теперь нервничают…»
В коридоре у входа в комнату Норайра он остановился. За дверью царило молчание. Бурунц вошел и сразу все понял. Широко расставив ноги, Норайр сидел на стуле посреди комнаты и взглядом, напряженным и устрашающим, гипнотизировал Хорена. А тот, затиснувшись в угол, держался рукой за щеку — багровую, словно обожженную.
Норайр вызывающе объявил:
— Не убедил, но задержал.-И, обернувшись к Хорену, добавил:- Выходи из угла, гад! Вот она, твоя Розочка!
Бурунц неодобрительно поцокал языком. Хорен смотрел на него с ужасом — голова на длинной шее качалась из стороны в сторону, как одуванчик под ветром.
— Бить человека не имеешь права! — сердито сказал Бурунц.- Вот если он принесет жалобу, мы тебя за хулиганство на десять суток…
Норайр искоса взглянул на него — не шутит ли?
И сразу понял-человек рассержен всерьез.
Хорен отрицательно помахал рукой. Жалобу он приносить не намерен. Ни к чему это.
— То-то! — презрительно фыркнул Норайр.
— Теперь помолчи! — приказал Бурунц.- Ты, парень, иди сюда,- подозвал он Хорена.- Хорошенько слушай. Кто украл шелк и каким способом он украден — это мы знаем. Где хранится награбленное и кто главные лица в преступлении-это нам еще неизвестно. Так вот, если хочешь, то можешь нам помочь.
— Почему я должен вам помогать? — невнятно пробормотал Хорен.
Норайр крикнул:
— Он от всего отказывается! Я доказывал, убеждал сначала по-хорошему. Что вы с ним нянчитесь?
— Не тебе бы это говорить,- негромко обронил Бурунц.
Он поднялся и несколько раз прошелся по маленькой комнатке.
— Все хочу понять,- мирно и с грустью произнес он,- за что тебя, Хорен, любит хорошая девушка… Значит, видит в тебе что-то такое, от других скрытое… Есть в тебе хоть что-нибудь или уже ничего не осталось?
Норайр опять вмешался:
— Вы и без него все знаете! Квартира номер три и тому подобное. На кой вам нужны его показания?
