Такер решил, что сделает все возможное – и Сай будет учиться в колледже.

– Мистер Такер… – Сай почувствовал, что слезы снова наворачиваются на глаза, словно он плаксивая девчонка, но все-таки решился спросить:

– Как вы думаете, это я его убил?

Такер хотел сразу же возмущенно отвергнуть подобное предположение, но решил, что от этого не будет толку. Он неторопливо вынул сигарету и протяжно вздохнул, – Как это ты до такого додумался?

– Но ведь я не послушался его, и ему пришлось бежать. Он, наверное, с ума сошел от злости на меня и напал на мисс Уэверли. Я не почитал своего отца, и из-за этого он умер.

Такер задумчиво, словно размышляя над сказанным, чиркнул спичкой.

– По-моему, ты должен задать себе один вопрос: неужели заповедь «чти отца своего» означает, что ты должен был помочь ему убить безоружного человека?

– Нет, сэр, но…

– Вчера, Сай, ты спас мне жизнь. Это непреложный факт. Если бы ты исполнил его приказание, то он, возможно, остался бы жив, но, наверное, все равно постарался бы убить Кэролайн. А я уж точно был бы мертв. Это бесспорно, правда?

– Да, сэр, думаю, что так.

– Остин сам себя обрек на смерть, и это тоже бесспорно. Саю отчаянно хотелось в это верить, но была еще одна вещь, которая не давала ему покоя.

– И все-таки мне должно быть его жалко! А когда шериф сказал мне, что он умер, я обрадовался. Теперь я попаду в преисподнюю и буду гореть вечным огнем.

Такер глубоко вздохнул. Они вступили на зыбкую почву: когда дело касалось неба и ада, он был плохим наставником. Впрочем, мальчику и не нужны сейчас расхожие, банальные утешения.

– Я, знаешь, не очень силен в проблемах религии. Но когда я об этом задумываюсь по-настоящему, то не могу понять, как можно посылать людей в ад за чувства, в которых они не властны. На мой взгляд, гораздо важнее, как ты поступаешь, как ведешь себя по отношению к другим людям, что ты делаешь со своей собственной жизнью.

– Но грешные помыслы…

Такер сбил на затылок кепку и позволил себе ухмыльнуться.

– Сынок, если бы люди отправлялись в ад за грешные мысли, то небо стало бы очень пустынным местом. – Он посерьезнел и погладил мальчика по голове. – Не знаю, почему твой отец поступал так, а не иначе, но он не имел никакого права бить тебя и твою маму. И неважно, сколь часто и много он цитировал при этом Священное писание. Если бы он вел себя по-другому, ты, наверное, оплакивал бы его. Атак… Нет никакого греха чувствовать то, что ты не в силах не чувствовать. Я хотел бы, чтобы ты это понял, чтобы подумал об этом.

Саю показалось, что тугой узел у него внутри начал потихоньку рассасываться, – Да, сэр…

– Делла сказала тебе, что ты можешь оставаться у нас сколько захочешь?

Взгляд Сая стал испуганным.

– Я не буду вам в тягость, мистер Такер! Я не буду много есть, обещаю, а работать я могу гораздо больше…

– Придержи язык, тут нужно все хорошенько обдумать. – Такер потер лоб. – Наверное, ферму унаследует Вернон и сможет позаботиться о твоей матери. А Русанна уже почти взрослая.

– Она копит деньги, чтобы уехать… – начал Сай и осекся. – Только это секрет.

– Не беспокойся, я ничего так не люблю, как хранить дамские тайны. Ну, а что касается тебя, то, думаю, ты мог бы продолжать работать. Часть жалованья мы будем посылать твоей маме, а я могу обеспечить тебе жилье и содержание. Конечно, когда опять начнется учеба, все изменится… Но мы что-нибудь придумаем.

В горле у Сая набух комок.

– Вы хотите сказать, что я могу переехать в «Сладкие Воды»? Насовсем?!

– Ну, если ты не хочешь еще куда-нибудь переселиться. Я думаю, твоя мама согласится, чтобы я стал... чем-то вроде официального опекуна. Конечно, если ты сам против этого не возражаешь.

Сай только таращил на Такера глаза: он и надеяться не смел на что-либо подобное.

– Я буду делать все, что скажете! У вас не будет из-за меня никаких неприятностей…

– Ладно, мы это все обмозгуем. Ну, а теперь я должен сообщить тебе свои условия – чтобы ты знал, с чем связываешься, – заявил Такер, решив дать Саю возможность успокоиться. – Первое и главное правило – ни капли спиртного до совершеннолетия.

– Да, сэр.

– И никаких разгульных вечеринок без моего присутствия! Сай хмыкнул и смутился.

– Нет, сэр.

– Еще одно важное условие – не флиртовать с моими женщинами.

Сай снова покраснел:

– Нет, сэр.

– Ну, а я не буду флиртовать с твоими подружками. – Он подмигнул Саю и ухмыльнулся. – Ты уже завел себе девочку, а, Сай?

– Нет, сэр… Я просто иногда смотрю на них – и все.

– Ну, у тебя еще будет достаточно времени, чтобы не только смотреть. А ты смотришь на какую-нибудь девочку в особенности?

Сай облизнул пересохшие губы. Такеру он соврать ну никак не мог. Не из страха, конечно, как это было с отцом. Такеру он не мог солгать из любви к нему.

– Я... э... ну... я часто гляжу на Лиэнн Хардести. Она стала совсем не такой, как раньше. У нее грудь выросла за этот год…

Такер едва не подавился паштетом и осторожно опробовал зыбкую почву:

– Ты только смотришь на нее?

– Ну… – Сай опустил голову, щеки его пылали. – Однажды мы стояли в очереди за ленчем. Ее кто-то толкнул, и она прямо грудью уткнулась мне в спину. А груди такие мягкие… И она на минуту обняла меня за пояс – просто чтобы равновесие не потерять. И я… – Он с трудом сглотнул слюну. – Я ничего не мог с собой поделать, мистер Такер! Не мог остановить это, и точка.

– Чего не мог остановить?

– Ну, вы, наверное, знаете, как это случается… Орудие Сатаны восстает.

– Орудие Сатаны?!

Такеру ужасно захотелось расхохотаться, и он бы, конечно, так и поступил, если бы у Сая не было такого виноватого вида.

«Остин Хэттингер и эту проблему не обошел вниманием», – подумал Такер и сделал глубокий вдох.

– Никогда еще не слышал такого названия, – сказал он задумчиво и долго поглаживал подбородок, чтобы скрыть улыбку. – Но сдается мне, что если господь вложил это орудие нам между ног, то оно все же имеет больше отношения к нему, чем к сатане.

– Но от дурных мыслей и плохих женщин оно твердеет!

– И слава богу. – Такер глотнул еще лимонада, пожалев, что это не виски. – Послушай, сынок. Нет в мире мужчины, который не чувствовал бы то же самое, что ты, – и порой в самые неподходящие моменты. Это совершенно естественно.

Он быстро прошептал про себя молитву и спросил:

– Ну, ты ведь знаешь, как зачинаются дети, правда?

– Ага. – Уж это-то Сай знал: Джим ему рассказал все, что слышал от отца. – У женщины внутри помещается яйцо, а у мужчины сперма. Но лучше делать детей, когда есть любовь и все такое…

– Точно. – Такер почувствовал большое облегчение. – И лучше подождать их делать, пока не будешь уверен, что сможешь нести ответственность за новую жизнь.

Такер был очень доволен собой: как чудесно он все растолковал Саю.

Комната Бернса в Инносенсе была маленькая, убранство – самое спартанское, однако он был доволен, что Нэнси Куне содержала ее в безукоризненной чистоте. В комнате стояли двуспальная кровать, комод и платяной шкаф. Потребовалось три дня, чтобы убедить Нэнси подыскать ему еще письменный стол и крепкий стул. Поскольку ему удалось получить одну из двух комнат, смежных с ванной, Бернс решил, что у него есть все необходимое для пребывания в Инносенсе. Он никаких излишеств и не ожидал.

В данный момент он был на скрипучей железной кровати не один: рядом с ним лежала Джози Лонгстрит, а Бернс еще дрожал от их второго бурного соития. Ни за что на свете он бы не мог объяснить, как они перешли от распития лимонада в закусочной к объятиям на старом матраце. Но он не имел ничего против этого.

Такого неистового, дикого секса он не знал с… Да нет, такого секса он не знал никогда. Женщины, с которыми он обычно встречался, были довольно сдержанны – и в постели, и вне ее. А сегодня, через пять секунд после того, как Джози влетела по черной лестнице в его комнату, она уже сорвала с него одежду.