– Сай!

При звуке своего имени Сай вздрогнул, и только быстрота его реакции спасла Бернса от опасности промокнуть. Так они и стояли друг против друга, разделенные потоком воды: мальчик-подросток с опухшим от слез лицом и испуганным взглядом и человек, который хотел доказать, что отец Сая в свободное время резал охотничьим ножом женщин.

Бернс благожелательно улыбался, но делал это так старательно, что Сай сразу насторожился.

– Я бы хотел недолго поговорить с тобой.

– Но мне нужно все тут полить. Бернс оглядел намокшую зелень:

– По-моему, ты уже справился с этим делом.

– У меня есть еще и другая работа…

Но Бернс решительно нагнулся и потуже завернул кран на шланге. Властность была так же свойственна ему, как привычка носить галстук.

– Ну, это будет недолгий разговор. Может быть, нам войти в дом? Здесь слишком жарко.

Сай ухватился за последнюю соломинку:

– Нет, сэр, я наслежу на чистом полу мисс Деллы. Бернс взглянул на мокрые и грязные кроссовки Сая.

– Да, пожалуй, не стоит. Ну, тогда пойдем на боковую террасу.

И прежде чем Сай успел возразить, Бернс взял его за руку и повел вокруг цветочных клумб.

– Тебе нравится работать в «Сладких Водах»?

– Да, сэр. И я боюсь, что если меня кто-нибудь застукает за болтовней…

Но Бернс уже вошел на террасу, уселся в один из шезлонгов и указал Саю на другой.

– Неужели мистер Лонгстрит такой строгий хозяин?

– О нет, сэр. – Сай неохотно сел. – Он мне еще мало работы задает, я бы больше мог сделать. И он всегда говорит, чтобы я не спешил и не расстраивался, он такой заботливый…

– Добрый эксплуататор, – проворчал Бернс и вынул свой магнитофон. – Ну, значит, он не будет возражать против короткого перерыва. Я бы хотел, чтобы ты ответил на несколько моих вопросов.

– Вы можете спрашивать, – сказал Такер, вышедший на террасу из кухни с охлажденной бутылкой колы. – Давай-ка, Сай, промочи горло.

– Я еще не все сделал, сэр… – Сай запаниковал, словно кролик, выхваченный из темноты светом фар. – Но мистер Бернс велел мне пойти сюда.

– Да все в порядке. – Такер мимоходом коснулся его плеча и расставил шезлонг для себя. – Никто и не ждал, что ты сегодня будешь работать, Сай. И вообще, пару дней можешь делать что хочешь.

Такер вытащил сигарету, оторвал половину и поглядел на Бернса над пламенем спички. Во взгляде его читалось предупреждение – такое же недвусмысленное, как то, что Хэттингер начертал кровью на стенах пещеры.

– Ну, агент Бернс – человек занятой, так что советую тебе быстренько рассказать ему все, что знаешь. А потом, может, мы с тобой часок-другой порыбачим.

Бернс сделал гримасу при мысли, что кто-то считает возможным взять мальчишку на рыбалку на следующий день после того, как убили его отца.

– Я дам вам знать, когда мы кончим. Такер глотнул из бутылки Сая.

– Ну, нет. Так дело не пойдет. Поскольку этот мальчик у меня работает, а сейчас и живет, я в некотором роде его опекун. И я останусь, разве только Сай захочет, чтобы я ушел.

Сай поднял на него взгляд, полный панического страха.

– Ой, я буду вам очень благодарен, если вы останетесь, мистер Такер. А то вдруг я сделаю что-нибудь не то…

– Но учти: ты должен говорить только правду. Не так ли, агент Бернс?

Бернсу ничего не оставалось, как довольно кисло согласиться. Однако не успел он приступить к исполнению своих обязанностей, дверь открылась и на террасу вышла Джози в прозрачном розовом халате.

– Ну и ну! Не часто женщина выходит из своей кухни и обнаруживает, что ее ждут сразу трое мужчин. – Она подошла и взъерошила волосы Сая, но смотрела при этом только на Бернса. – Рада видеть вас, федеральный агент. Признаться, я уже начала подумывать, что не понравилась вам: вы только однажды к нам заскочили. Я даже начала прикидывать, что бы такое изобрести и заставить вас, допросить меня.

Джози наклонилась, чтобы взять сигарету из пачки Такера, и Бернс был удостоен весьма пикантного зрелища.

Он был человеком напыщенным, но все-таки человеком. Голос у него охрип, а галстук сразу показался чересчур тугим.

– К сожалению, у меня слишком мало времени, чтобы вести светские беседы, мисс Лонгстрит.

– Ну, как вам только не совестно! – Голос у Джози стал обволакивающим и густым, как аромат магнолий. – Уж для меня-то вы могли бы выкроить время. Я здесь умираю от скуки. Одна надежда, что вы приедете и расскажете о своих приключениях. Бьюсь об заклад, у вас их было видимо-невидимо!

– Да, действительно, кое-какие интересные моменты бывали…

– И я собираюсь обо всем этом узнать, иначе просто взорвусь от любопытства.

Джози провела пальцем по шее и по ложбинке между грудей, которую очень соблазнительно открывали полы халата. Если бы глаза Бернса были привязаны ниткой к ее пальцу, он и тогда бы не мог неотрывнее следить за этим движением.

– Тедди мне очень много о вас рассказывал. Бернс как-то ухитрился проглотить слюну:

– Тедди?

– Доктор Рубинстайн. – Джози бросила на Бернса призывный, взгляд из-под тяжелых ресниц. – Он мне говорил, что вы самый лучший специалист по серийным убийствам. А я обожаю поговорить с умными людьми – особенно когда у них такие опасные профессии.

– Джози, – Такер бросил на нее недоуменный взгляд, – разве ты не собиралась сделать себе маникюр – или что-то там еще…

– Ой, да, миленький, конечно, собиралась. Я считаю, что женщина не может быть по-настоящему привлекательной, если не следит за своими руками. – И Джози встала, довольная, что помешала Бернсу сохранить сосредоточенность. – Может быть, увидимся в городе попозже, федеральный агент? Я с удовольствием загляну в «Болтай, но жуй» после того, как сделаю маникюр.

И она ушла, покачивая бедрами под полупрозрачной розовой тканью.

Такер бросил сигарету в медное ведерко с песком.

– Вы собираетесь включить магнитофон? Бернс посмотрел на него отсутствующим взглядом и попытался взять себя в руки.

– Да, я задам Саю несколько вопросов, – пробормотал он, но его взгляд поминутно обращался к кухонной двери. – Я не возражаю против вашего присутствия, но не потерплю никаких подсказок.

– О, разумеется.

Такер уселся поудобнее, а Бернс включил магнитофон и обратился к Саю со скорбной улыбкой:

– Я знаю, что для тебя это трудное время, Сай, и выражаю соболезнование по поводу постигшей тебя недавней утраты.

– Спасибо, сэр… – начал было Сай, но затем понял, что Бернс говорит не об Эдде Лу, а об отце, и снова уставился в пол.

– И все-таки в интересах следствия я вынужден просить тебя ответить на мои вопросы. Твой отец когда-либо упоминал при тебе имя мисс Кэролайн Уэверли?

– Да он и не знал ее…

– Значит, он никогда не говорил о ней с тобой или в твоем присутствии?

Сай стрельнул глазами в сторону Такера.

– Может, он что и говорил, когда я приносил ему завтрак. Но я тогда так боялся, что плохо помню.

– Ты боялся за него? – быстро спросил Бернс.

– Ну... вообще-то, я больше боялся, что он меня побьет.

– Он часто осуществлял насильственные действия по отношению к тебе и другим членам вашей семьи?

– Часто. У него была тяжелая рука. – Это прозвучало так обыденно, как если бы Сай сказал, что у отца часто болела голова. – Он не терпел никаких возражений. Ведь в Библии говорится, что должно чтить отца своего.

– Понимаю… – Даже Бернс не остался равнодушен к тому, как буднично и просто описал Сай повседневное зверство. – Значит, ты боялся его, но все равно приносил ему в пещеру еду и другие необходимые вещи?

– У меня выхода не было! – Сай с такой силой сжал горлышко бутылки, что косточки пальцев побелели. – Он бы меня убил, если бы я против него пошел!

– Но агент Бернс не осуждает тебя за это, Сай. – Такер успокаивающе положил руку ему на плечо. – И никто не осуждает. Ты ничего плохого не сделал.

– Нет, я нисколько не виню тебя. – Бернсу пришлось откашляться: страх, отразившийся на лице мальчика, поразил его. – Я только хочу знать, говорил ли твой отец о мисс Уэверли?