— Это случилось так неожиданно. — Лора потянулась, чтобы расслабить тело, отвыкшее от верховой езды. — Я просто положила на нее ладонь! Как будто уронила свою монету и…
Она замигала, внезапно потеряв нить разговора. Майкл стоял неподвижно, солнце било ему в спину. Он просто стоял и сосредоточенно смотрел ей в лицо.
— В чем дело?
— Ты говорила, что я тебе снился. Сейчас и много лет назад. На скалах, в твоей комнате, в лесу… Ты поворачивалась, и я стоял там.
— Да.
Глупо или нет, когда сердце вдруг прыгает прямо в горло? Нормально чувствовать одновременно и страх, и предвкушение? Чувствовать, как раскаленные иголки вонзаются в тело от одного взгляда мужчины?
— Майкл…
— И я дотрагивался до тебя! — Он провел ладонью по ее груди и почувствовал ответную дрожь. В ее жизни были области, закрытые для него, часть своей жизни он не открывал ей. Но здесь… здесь они были равны! — Я пробовал тебя… — Он накрыл ее губы своими и ощутил их жар. — Я овладевал тобой. — Он обнял ее и почувствовал боль в руках, во всем теле. — И я возьму тебя!
Лора лежала рядом с ним обнаженная. Ярко светило солнце, в ветвях деревьев пели птицы. На этот раз он не сорвал с нее одежду, а очень медленно расстегнул все пуговицы, пока она так же медленно расстегивала пуговицы его рубашки. Он был так нежен, так ласков, что и сейчас ей хотелось разрыдаться!
— Я никогда не занималась любовью под небом, — прошептала Лора. — Я не знала, что это может быть так замечательно. Я столько первых шагов делаю с тобой, ты даришь мне столько начал! Вряд ли я могу ответить тебе тем же, — она улыбнулась ему. — Порочный Майкл Фьюри уже давным-давно знает все!
— И кое-что еще, — откликнулся он, не открывая глаз.
— Ты так о многом не говоришь. — Лора вдруг поняла, что, как любая влюбленная женщина, пытается разузнать прошлое мужчины, но это не остановило ее. — В тебе спрятано столько тайн!
— Прошлой ночью ты разболтала мне парочку своих. Теперь я должен ответить услугой на услугу?
— Нет! Конечно, нет… Майкл открыл глаза.
— Если хочешь что-то узнать обо мне — спрашивай!
Лора покачала головой, неловко поерзала, но он потянулся к ней и заставил успокоиться.
— Боишься ответов?
— С чего ты взял? Ничего я не боюсь. И удивляюсь, что ты так думаешь.
— Прекрасно. Спрашивай.
— Я… — Она заколебалась, но потом все-таки сдалась. — Ладно. Ты сказал, что был женат, но никогда не говорил о своей жене и о том, что произошло между вами.
— Ее звали Ивонна. Мы развелись.
— Понятно. — Разочарованная и обиженная лаконичным ответом, Лора потянулась за своей безнадежно помятой рубашкой. — Нам пора возвращаться.
— Черт побери! — Майкл потер лицо руками и сел. — Ладно. Если тебе так хочется знать… Я встретил ее, когда был автогонщиком. А она любила тогда весело проводить время с автогонщиками.
— И ты влюбился в нее?
— Господи, ты во многом совсем ребенок! — Он встал и натянул джинсы. — Однажды мы оказались вместе в постели. Мы нравились друг другу, у нас был хороший секс. Так что мы продолжали заниматься сексом, и нам было хорошо. Но потом она забеременела…
— О! — Лора замерла, не успев до конца застегнуть рубашку. — Ты же сказал, что у тебя не было детей. Я подумала…
— Ты хочешь услышать все или нет?
Лора подняла на него глаза, удивленная горечью, прорвавшейся в его голосе.
— Нет, если ты не хочешь рассказывать.
— Если бы я хотел, то давно бы уже рассказал! — Он выругался, взял ее за руку, когда она наклонилась, чтобы натянуть сапоги. — Сядь. Просто сядь, черт побери! Никто не умеет пользоваться обиженным взглядом так, как ты…
Майкл потер пальцами веки, стараясь восстановить самообладание. Как только он откроет ей эту часть своей жизни, наверняка придется открыть и другие. Она станет задавать новые вопросы, и ему придется давать на них ответы!
И там, в залитом солнцем лесу, Майкл, еще чувствуя тепло ее тела, смирился с этим — пусть даже это будет началом конца.
— Так вот. Она забеременела. И мы обсудили сложившуюся ситуацию. Самым лучшим выходом нам обоим показался аборт. Простое и быстрое решение всех проблем! И мы договорились об аборте…
— Извини. Это, наверное, было трудное решение. Может быть, ты просто сомневался, что этот ребенок…
— Что ребенок — мой? Нет, Ивонна не была лгуньей. Раз она сказала, что ребенок мой — значит, мой. Лора, мы были друзьями!
— Извини. Я понимаю, как вам обоим было тяжело.
— Не сказал бы. Мы считали, что очень умно придумали. Я тогда старался завоевать авторитет в мире автогонок, она только что нашла хорошую работу… Ребенок не вписывался в наш мир. Черт, мы оба ничего не знали о детях, ничего не понимали в родительских обязанностях! Мы были тем, чем были. — Он посмотрел на Лору в упор. — Людьми без роду, без племени в поисках веселого времяпрепровождения.
Лора выдержала его взгляд.
— Ты пытаешься доказать мне, что вам было легко? Аборт ничего для вас не значил? Раз-два — и готово?
— Именно так! Во всяком случае — сначала. — Майкл первым отвел глаза и уставился на деревья. — Нам казалось, что это самый разумный выход. Но в ночь перед абортом мы кое-что поняли. Мы вдруг поняли, что оба хотим ребенка. Этого ребенка! Мы сознавали, что поступаем неразумно, мы не знали, что с этим делать, но мы хотели ребенка.
— Она не сделала аборт?
— Не сделала. Мы поженились. Мы подумали: к черту здравый смысл! Попробуем. Родим ребенка. Ивонна даже пыталась вязать ему что-то… — Тень улыбки мелькнула на его губах. — Она совершенно не умела вязать! Иисусе, это было просто… прекрасно. Мы спорили из-за имен и делали все, что, наверное, делают другие.
Улыбка исчезла, и, следя за его глазами, Лора подумала, что и Майкл куда-то исчез.
— Когда она была на четвертом месяце, среди ночи у нее началось кровотечение, очень сильное. Ей было больно, она была испугана. Мы оба до смерти перепугались! Я отвез ее в больницу, но к тому времени все уже было кончено. Мы потеряли ребенка.
— Мне очень жаль. — Лора протянула было руку, но не коснулась его. — Мне очень жаль, Майкл. Нет ничего страшнее, чем потерять ребенка!
— Да, ничего… Врачи, конечно, говорили, что она молода, здорова и что через некоторое время мы можем попытаться снова. Мы притворялись, что так и будет. Старались держаться вместе. Но очень скоро мы начали ссориться, просто кидаться друг на друга. Я хлопал дверью, оставлял ее одну. Она хлопала дверью, оставляла одного меня… Как-то вечером я вернулся домой, и Ивонна ждала меня, чтобы поговорить. Она все поняла раньше меня: она была умной женщиной. Она сказала, что мы перестали быть друзьями. Ребенок — единственное, что могло сохранить наш брак, но ребенка больше не было. Мы остались прикованными друг к другу, а мы оба не терпели цепей. Она была права! Так что мы решили перестать быть мужем и женой и снова стать друзьями. Конец истории.
Теперь Лора уже не боялась дотронуться до него. Она взяла его лицо в свои ладони и почувствовала, как он напряжен.
— Я ничего не могу сказать, не могу облегчить твою скорбь. Эта скорбь будет с тобой всегда, что бы ни случилось.
Майкл закрыл глаза, прижался лбом к ее лбу.
— Я хотел этого ребенка!
— Я знаю. — Она обняла его за плечи. — Ты уже любил его. Я понимаю. Мне жаль, Майкл. — Она ласково погладила его спину. — Извини, что заставила тебя рассказать.
— Не стоит. Это случилось почти десять лет назад. Все давно прошло. — Он отстранился и замер в изумлении, увидев слезы на ее щеках. — Не надо! Черт побери, ты должна была спросить меня о чем-нибудь другом. — Он неловко смахнул ее слезы. — Например, о том, как я дублировал Мэла Гибсона.
Лора шмыгнула носом и попыталась выдавить улыбку, на которую Майкл и рассчитывал.
— Ты? Правда?
— А ты что же, думала, что все трюки он исполнял сам? Ясно. Я знаю: вы, женщины, просто без ума от Мэла. Может, тебе стоит съездить со мной в Голливуд? Я мог бы вас познакомить. — Он намотал на палец прядь ее волос. — Мы с Максом едем завтра.
