Обуздывая собственную вспыльчивость, Сьюзен глубоко вздохнула.

— Я хочу, чтобы ты объяснила мне, что он такого сделал.

— Вы прекрасно знаете. Ему и тринадцати лет не было, а он уже шастал по всему дому.

— Он был другом Джоша.

— И очень жаль. Он давал мистеру Джошу украденные сигареты и вовлекал его в разные глупости.

— В двенадцать лет мальчики часто совершают глупости. Боже, Энни, я научила курить свою лучшую подругу, когда нам было по четырнадцать! Конечно, это дурно, но это — детство.

— А в тюрьму он тоже попал по детской глупости?

— Что? — Сьюзен немного побледнела. — Майкл был в тюрьме? Откуда ты знаешь?

— Я не глухая. Его заперли в камеру за драку. Да, его продержали там только одну ночь, но он там был! Этот парень вообще любит пускать в ход кулаки.

— О Господи! Я уж подумала, что он ограбил банк или убил кого-то. Конечно, ничего хорошего в этом нет, но разве мы можем судить человека за то, что он провел ночь в камере, отколотив кого-то в баре? Ты ведь даже не знаешь, кто начал драку, почему…

— Как вы можете придумывать ему оправдания?! — Неожиданно рассвирепев, Энн вскочила. — Этот мужчина проводит с вашей дочерью ночь за ночью и в конце концов изобьет ее! Она не так повернется или не то скажет — и он изобьет ее, как избил собственную мать!

— О чем ты говоришь?! — Сьюзен почувствовала, как страх сжимает ее сердце.

— Мужчина, который может поднять руку на свою мать, разбить ей рот в кровь, подбить глаз, не станет задумываться и сделает то же самое с любой другой женщиной. А мисс Лора такая маленькая и хрупкая… Миссис Ти, я не в состоянии вынести даже мысли о том, что он может с ней сделать!

— Энн, почему ты думаешь, что Майкл Фьюри бил свою мать? — медленно спросила Сьюзен.

— Да она сама мне рассказала! Приходила сюда как-то искать его. Лицо у бедняжки было все в синяках. Я отвела ее в свою комнату, сделала для нее, что смогла, и она все рассказала. Накануне вечером Майкл явился домой пьяный, избил миссис Фьюри, выгнал из дома ее мужа, а потом и сам сбежал. Я хотела пойти в полицию, но она не пустила. — Энн резко отвернулась: возмущение душило ее. — Его место — в тюрьме! Если бы вы видели тогда ее лицо… Если этот человек хоть пальцем тронет мисс Лору, я…

Энн с изумлением уставилась на Сьюзен, потому что та вздохнула с явным облегчением.

— Энни, эту историю я знаю. Я тоже видела тогда мать Майкла. Я разговаривала с ней.

— Так вы знаете, что он сбежал в море, только чтобы не отвечать за содеянное? Миссис Ти, мы должны заставить его убраться отсюда! Мы не можем оставить такого человека рядом с мисс Лорой и ее девочками!

— Постой, Энни. Не торопись, я расскажу тебе то, что мать Майкла рассказала мне, когда пришла сюда и кричала, что мы прячем его здесь.

— Здесь? — Энн прижала руку к сердцу, чтобы не дать ему выскочить из груди. — Этот человек был здесь?! Вы позволили ему остаться в этом доме после того…

— Да, он ночевал в конюшне, пока не вышел в море. Но он и пальцем не дотрагивался до той женщины.

— Как же так? Она сама сказала мне…

— Она обвинила его, потому что не могла винить себя. По крайней мере — тогда не могла… Но я все-таки вытянула из нее правду. Это муж избил ее, он избивал ее и раньше. Она и раньше приходила на работу с синяками, но виноват в этом был не Майкл.

— Но она сказала…

— Мне плевать на то, что она сказала! — крикнула Сьюзен. У нее до сих пор вскипала кровь при воспоминании о матери, обвинившей ребенка в собственных неудачах. — Этот мальчик пришел домой и увидел, как отчим бьет его мать. И он защитил ее! А в благодарность за то, что он по заслугам отплатил тому зверю, собственная мать вышвырнула его из дома. Она сказала, что Майкл не имеет права вмешиваться и что во всем виноват он.

Сьюзен на секунду умолкла, пытаясь успокоиться.

— А когда Майкл ушел, когда эта женщина поняла, что потеряла его, она здесь, в этой комнате, во всем призналась.

— А я-то ей поверила… — Энн упала на стул. — О Господи!

— Она просила меня помочь найти его, убедить его вернуться. Видите ли, она «осталась одна». А мать Майкла была не из тех женщин, кто может вынести одиночество. Я хочу верить, что где-то в глубине души она сожалела о содеянном, о сказанном. Хочу верить, что она любила его. Но я тогда видела перед собой лишь несчастную эгоистичную женщину, боявшуюся остаться без мужчины, даже если этот мужчина — собственный сын, которого она выгнала из дома.

— О, миссис Ти! — Энн прижала руку к губам; ее глаза наполнились слезами — слезами вины и сожаления. — Вы уверены в этом?

— Энни, забудь все, что она тебе наговорила. Будет лучше всего, если ты забудешь даже то, что говорила тебе я. А теперь скажи мне честно, что ты видишь сейчас, когда смотришь на него. Как будто ты ничего о нем не знаешь. Что ты видела с тех пор, как он появился здесь?

— Он много работает. — Энн шмыгнула носом и вынула платок из кармана. — Он хорошо относится к детям и животным. Он добр с ними, но у него черти в глазах пляшут! Он ругается при детях, и я не думаю… — Она умолкла и вытерла глаза: — Да что там говорить, он им принес много пользы. Им хорошо с ним. Этого я отрицать не могу. И мне стыдно…

— Нет ничего стыдного в том, что ты тревожишься за тех, кого любишь. Мне жаль, что ты жила с этим страхом, боялась, что Лора связалась с таким человеком, каким ты его считала.

— Я почти глаз не сомкнула с тех пор, как он появился здесь! Я все ждала, что он… О, бедный мальчик! Сколько же он испытал! И ведь был совсем юным, вряд ли и брился тогда каждый день…

— Теперь ты будешь спать лучше? — тихо спросила Сьюзен.

— Но я все же не буду спускать с него глаз. — Энн удалось выдавить слабую улыбку. — Мужчинам с такой внешностью нельзя доверять!

— Мы обе будем волноваться. — Сьюзен сжала руку Энни. — Мы ведь знаем нашу Лору, правда? Ей нужен дом, семья, любовь. Это для нее главное, и я не знаю, найдет ли она это с Майклом. Я не знаю, что будет с ней, если не найдет…

Лора обнаружила в себе еще кое-что новое. Она не ожидала, что ее так захватит бешеная скачка по холмам в низко стелющемся тумане — словно по дну реки. Не ожидала, что ее охватит такое глубокое волнение от грохота копыт и ощущения власти над большим сильным животным.

Лошадь перелетела через упавшее дерево, вырвалась на поляну и солнечный свет ослепил Лору.

— О Боже, какое чудо! — Натянув поводья, она низко наклонилась к лошадиной шее. — Боюсь, что теперь я не смогу обходиться без этого. Ты — умный человек, Майкл Фьюри, и очень хитрый! — Она выпрямилась и повернулась к Майклу, который непринужденно, словно влитой, сидел на Максе. — Ведь не могу же я купить лошадь себе и не купить ту кобылу для Али!

— Кстати, маленький гнедой мерин очень подходит Кейле. Я дешево уступлю тебе всех трех. Ты скачешь как демон… Лора! — Он тоже погладил шею ее лошади. — А Мечта просто создана для тебя. Впрочем, я так и думал.

— Ты явно понимаешь своих лошадей… и своих женщин.

Взгляд Майкла метнулся к ее лицу. Его женщина? Да, пусть хотя бы на это мгновение…

— Ты выглядишь… отдохнувшей, — пробормотал он, но подумал другое: «Потрясающе, как сама жизнь!»

— Я всю ночь проспала как мертвая. Почти десять часов! — Решившись попытать свои силы в кокетстве, Лора бросила на него призывный взгляд из-под ресниц. — Ты скучал по мне?

Скучал ли он? Да за ночь он раз десять тянулся к ней и не находил ее рядом!

— Не-а. — У Лоры вытянулось лицо, и Майкл рассмеялся, схватил ее за рубашку и притянул к себе — ровно настолько, чтобы достать ее губы. — А ты как думаешь? Давай-ка дадим лошадям отдых. Мы чуть не загнали их.

Он спешился, а когда Лора проворно соскользнула с лошади, швырнул поводья на ветку.

— Вы нашли еще монеты?

— Представь себе — ничего не нашли. Даже пробку от бутылки. О, зато на днях… Разве я тебе ничего не говорила?

— Я слышал. — Майкл не мог даже самому себе толком объяснить, почему был так огорчен тем, что она не прибежала к нему, найдя свою монету. — Рад за тебя.