— Да, я здесь.

— Но я думала, что вы приедете завтра!

— Мы закончили дела немного раньше, — спокойно сказала Сьюзен.

Недаром Сьюзен Темплтон считали спокойной женщиной — она и была спокойной. Маленькая и изящная, очень похожая на дочь, она выглядела молодо и шикарно. Дорожный костюм от Валентино. Белокурые волосы, стильно подстриженные под мальчишку. Пытливый взгляд.

— Хотели удивить тебя. — Сьюзен позволила себе легонько вздохнуть. — И, кажется, нам это удалось.

— Да, я только… мы… Как вы долетели? — запинаясь, выдавила из себя Лора.

— Прекрасно. — Не изменяя своим аристократическим манерам, Сьюзен подошла ближе и улыбнулась. — Это, кажется, Майкл? Майкл Фьюри?

— Да! — Он дерзко вскинул голову, отбрасывая мокрые волосы с лица. — Рад снова видеть вас, миссис Темплтон.

— Если бы я знала, что вы приедете сегодня вечером, я устроила бы праздничный ужин, собрала бы всю семью… — Уже сухая и вполне владеющая собой, Лора сидела в гостиной рядом с отцом.

— Не беспокойся, мы поели в самолете. — Томас погладил ее руку. Благодаря благоразумию жены, он находился в блаженном неведении относительно того, что вытворяла его дочь в бассейне часом раньше. — И мы увидим всех завтра. Уверен, девочки подросли на целый фут с Рождества. — Ты не ошибся, они уже совсем большие. — Лора отпила бренди. Сьюзен настояла на том, чтобы самой уложить девочек спать; и сейчас была в детской. Однако Лора знала, что это только отложило неизбежные вопросы. — Они так рады вашему приезду! Мы не думали, что вы вернетесь раньше лета!

— Нам хотелось повидать малышку Кетти, — сказал Томас, назвав лишь одну из причин, поскольку решил, что для остальных пока не пришло время. — Подумать только, наша маленькая Кейт ждет ребенка!

— Она вся сияет. Я понимаю, что это избитая фраза, но они с Байроном действительно все время сияют. О, и ты еще не видел Джи Ти! Папочка, он просто совершенство. Он уже сидит и все время смеется. Заливается смехом! Кажется, я могла бы съесть его целиком. — Лора закинула ногу на ногу, внимательно посмотрела на отца поверх бокала. — А ты как?

— Бодр и здоров.

И, судя по всему, это была истинная правда. Томас Темплтон — до сих пор красивый мужчина, один из тех, кто не принимает здоровье как должное, а дисциплинирует себя спортом и работой. И бизнес он никогда не пускает на самотек — все держит под своим пристальным неусыпным контролем. Как и семью. Любовь и забота о детях и внуках — важнейшая часть его жизни.

А в результате в конце шестого десятка — крепкое, сухощавое тело и лицо, которое легкие морщины лишь украшают. И хотя в волосах благородно поблескивает серебро, глаза все еще молодые, живые, такие же темно-серые, как у дочери.

— Ты кажешься мне не просто бодрым и здоровым, — сказала Лора и улыбнулась, когда отец удивленно поднял брови. — Ты выглядишь просто потрясающе!

— А ты выглядишь счастливой.

Больше всего на свете ему хотелось, чтобы его девочка была счастлива. Но он и тревожился из-за причины этого неожиданного и, как мрачно предрекла Энн, мимолетного счастья, неужели его дочь обязана им Майклу Фьюри? Или малышка просто наконец нашла свое место в жизни?

— Ты снова стала хоть немножко думать о себе?

— По крайней мере, я наслаждаюсь жизнью. — И это было правдой. — Мы с Али разрешили кое-какие проблемы, и, кажется, она стала счастливее. Поэтому и я стала счастливее. Я люблю свою работу, мои сестры развлекают меня малышами… — Она со вздохом положила голову на отцовское плечо. — Я давным-давно не была так счастлива!

— Мы с мамой беспокоимся о тебе, детка…

— Я знаю. И понимаю, что бесполезно просить вас не беспокоиться. Но мне, правда, очень хорошо. Больше чем хорошо!

— Мы слышали, что Питер собирается снова жениться, — осторожно заметил Томас, и Лора стиснула зубы. — На Кэндас Личфилд, кажется?

— Слухами земля полнится, — прошептала Лора.

— Людям всегда приятно распространять новости такого рода. Ты это нормально переносишь?

— Вначале я расстроилась, — призналась Лора, вспоминая оглушительный удар, который эта парочка нанесла ей в клубе, объявив о своей помолвке. — Но ведь это естественная реакция. Меня почему-то очень шокировало, что мачехой моих детей будет именно Кэнди. И еще я тревожилась о том, как девочки справятся с этим известием.

— И? — тихо спросил Томас, накрывая ладонью ее руку.

— Представь себе, все утряслось. Просто потеряло важность. — Она сжала пальцы отца. — Правда, совершенно перестало быть важным! Девочки приспособились. В мае они поедут на свадьбу, потому что, оказывается, так полагается. Они не очень благоволят к Кэнди, но, я уверена, будут вежливыми. А потом они вернутся домой, и мы будем продолжать жить.

— Они — хорошие девочки, — согласился Томас. — Хорошие, умные девочки. Я знаю, что им нелегко, но у них есть ты. А вот как ты сама справляешься со всем этим?

— Не беспокойся. На самом деле, я пришла к выводу, что Питер и Кэнди прекрасно подходят друг другу. Я… счастлива за них.

Томас пожал плечами и усмехнулся.

— В твоем голосе мне почему-то послышалось злорадство…

— Может быть. — Лора глубоко вздохнула. — Но даже если и так, мне это нравится.

— Узнаю свою девочку!

— А теперь давай поговорим о чем-нибудь более интересном. — Лора улыбнулась. — Хочешь, я расскажу тебе о сегодняшнем боксерском матче в вестибюле?

Сьюзен вернулась в гостиную под взрывы хохота мужа, которым вторил грудной смех дочери, и остановилась, наслаждаясь чудесным зрелищем. Боже, как давно она не слышала такой искренний смех своей девочки!

Сьюзен задумчиво закусила губу. Если Майкл Фьюри имеет к этому отношение, она в долгу перед ним — что бы там ни думала Энни. В конце концов, как женщина, Сьюзен понимала желание любой женщины хоть раз в жизни встретить опасного мужчину.

Но как мать… Ну, поживем — увидим.

— Томми, твои внучки хотят поцеловать тебя на ночь.

Он мгновенно вскочил.

— Тогда я пойду и поцелую их.

— И не больше одной истории, — прошептала Сьюзен, когда он проходил мимо нее. — Как бы они ни уговаривали тебя.

Томас ущипнул жену за щеку, подмигнул и удалился.

— Это займет его на час. — Сьюзен подошла к бару и налила себе бренди. — Ты как раз успеешь рассказать мне о Майкле Фьюри.

Лора вздохнула, вспомнив, что мать редко ходит вокруг да около, если может сразу начать обстрел.

— Джош, должно быть, рассказывал тебе о селях, о том, как Майкл потерял свой дом.

— Лора, я знакома с историей вопроса, — сказала Сьюзен, решив, что ее дочь — просто чемпион по уклонению от прямых ответов. — Он растит лошадей и в данный момент арендует твою конюшню.

— У него прекрасные лошади! — не сдавалась Лора. — Ты обязательно должна их увидеть. Представляешь, некоторых он тренирует для кинотрюков. Это просто завораживает! И ты знаешь, он учит девочек ездить верхом. Они без ума от него.

— А как насчет тебя? Ты тоже без ума от него?

— Я просто сочла, что для девочек очень полезно находиться рядом с мужчиной, который к ним неравнодушен.

Не теряя терпения, Сьюзен наклонилась погладить Бонго. «Еще одна приятная перемена», — подумала она, когда песик задрожал от удовольствия под ее ладонью.

Лора поняла, что уклониться все равно не удастся. Надо было только придумать какой-то нейтральный ответ.

— Он мне очень нравится. Он очень добрый и помогает мне. Ты уверена, что не проголодалась? Может быть, хочешь фрукты или сыр?

— Нет, я не хочу ни фрукты, ни сыр. — Сьюзен погладила дрожащую руку дочери. — Скажи мне сразу, детка: ты любишь его?

— Я не знаю! — Лора набрала в легкие побольше воздуха и наконец посмотрела матери в глаза. — Но я сплю с ним. И мне жаль, если ты этого не одобряешь.

— Не мое дело одобрять или не одобрять, дорогая, особенно, если это для тебя важно, — но Сьюзен почувствовала боль в сердце. — По крайней мере, ты осторожна?