Сьюзен рассмеялась и повернулась к нему.

— Твоя маленькая девочка сейчас в самом разгаре бурного романа с самым неуправляемым другом Джоша!

— Я должен броситься за пистолетом? Она снова засмеялась, обнимая мужа.

— О, Томми, мы и теперь не можем ее остановить. Мы можем только ждать и надеяться.

— Я мог бы… э… поговорить с ним.

— Конечно, мог бы. И я могла бы. Но никакие разговоры не изменят того, что думает Лора, что она чувствует. Кстати, должна сказать, что он просто великолепен.

Заинтригованный, Томас чуть отстранился, хмуро глядя в глаза жены.

— Неужели?

— Потрясающе, губительно, опасно великолепен! Сексуален, как сам грех. — Томас нахмурился еще больше, и уголки ее губ задрожали. — И у него с ранней юности был такой взгляд… Взгляд, который заставляет любую живую женщину думать, что она для него — единственная на всей земле.

— Вот уж я не предполагал, что ты замечаешь такие взгляды…

Сьюзен, явно польщенная, погладила щеку мужа.

— Я же женщина, Томми, и не могу не восхищаться ее вкусом, не радоваться ее удаче. Но как мать — я в ужасе.

— Может, я все-таки поговорю с ним? — Томас вздохнул. — Черт побери, Сьюзи, этот парень мне всегда нравился.

— И мне тоже. По-моему, он очень порядочен. И, что бы там ни думала Энни, мне всегда казалось, что в нем есть что-то очень основательное.

— Боже, неужели мы действительно хотим, чтобы наша дочь связалась с этим «основательным мужчиной», который сбежал в море в восемнадцать лет и наделал множество такого, что не принято обсуждать в приличном обществе?!

Сьюзен вздрогнула: именно об этом она сама только что подумала.

— Томми, ты говоришь, как сноб.

— Мне кажется, что я говорю, как заботливый отец. И не важно, три ей года или тридцать. Мы родители и должны беспокоиться о ней!

— Ты прав. А такие мужчины, как Майкл, приходят и уходят, когда им заблагорассудится, — прошептала Сьюзен. — У них нет корней, а Лора без корней увянет. Знаешь, из ее слов я поняла, что девочки очень привязались к нему. Что с ними будет, когда еще один мужчина уйдет из их жизни?! — Она спрятала лицо на груди мужа. — А мы ничего не можем сделать. Мы можем только быть рядом с ними…

— Значит, так мы и поступим. Мы же не вмешивались, когда Марго и Кейт решали свои проблемы. Лора тоже справится.

— И очень важно, что наши девочки всегда могут опереться друг на друга. — Сьюзен повернула голову, чтобы смотреть на скалы вместе с мужем. — Я рада, что у них теперь общее дело. Этот их магазин — настоящее чудо. Что бы ни случилось, у Лоры есть сестры. Но я жадная, Томми!

Она взяла его за руку, положила его ладонь на свое сердце.

— Я хочу, чтобы у нее было все! Я хочу, чтобы она осуществила свою мечту. Я хочу верить в то, что она так же будет стоять у окна в объятиях мужчины и смотреть на море. В объятиях мужчины, который любит ее и всегда будет рядом с ней! Мужчины, который даст ей то, что дал мне ты. — Она погрузила лицо в его ладони. — И я буду верить в это. И, если в ней есть хоть что-то от меня, она будет бороться за свое счастье. Как я когда-то боролась за тебя.

— По-моему, ты просто не обращала на меня внимания, — напомнил он. — Полностью меня игнорировала.

Сьюзен улыбнулась — медленно и лукаво.

— И это сработало, не правда ли? Идеально сработало! А потом, в один прекрасный день, я рассчетливо позволила тебе случайно найти меня в розарии клуба — одну. И я позволила тебе поцеловать меня вот так. — Она подняла к нему голову и жарко поцеловала. — И Томми Темплтон, даже не заметив удара, свалился в нокаут!

— Ты всегда была хитрюгой, Сьюзи. — Он быстро развернул ее лицом к себе, и она рассмеялась.

— И я получила именно то, что хотела, — прошептала она, опускаясь с ним на ковер. — И именно так, как хотела. Точно так, как хочу сейчас!

Идя к скалам, Лора увидела свет в комнате башни и на минуту остановилась, следя за силуэтами обнявшихся родителей. Ее сердце дрогнуло от этого изумительного зрелища… и от зависти.

«Они просто были созданы друг для друга, — думала она, отворачиваясь к морю. — Они похожи во всем: в своих целях, желаниях, ритме жизни, стиле…»

Но Лора знала — жизнь научила ее, — что любовь родителей — не просто дар небес, а нечто заработанное и сохраненное ежедневным трудом. И это новое понимание только усиливало ее восхищение ими.

Лора шла к скалам одна, чего не делала уже много недель. И сознавала, что ей хотелось бы сейчас оказаться совсем в другом месте… Тихая песня желания звучала в ней, волновала, но она решила, что не пойдет к Майклу этой ночью. Да и вряд ли он ждет ее.

Они расстались так неловко! Лора смутилась, когда мать застала ее резвящейся в бассейне с мужчиной. И Майклу явно было не по себе. Конечно, следовало как-то смягчить ситуацию, но она не смогла…

Луна светила ярко. Сильный западный ветер разогнал облака и очистил небо. Ориентируясь среди скал так же легко, как в собственной гостиной, Лора спустилась к любимому утесу по скользкой, усыпанной камнями тропинке.

Ветер хлестал ее по лицу, море грохотало в ушах. Но она понемногу успокаивалась, прислушиваясь к шепоту призраков, думая о любви, свидетелями которой были эти утесы.

Стоя у окна, Майкл следил, как она спускается с холма. Длинный свободный жакет струился за ней, словно мантия. Романтично. Таинственно. Майкл прижал ладонь к стеклу, будто мог коснуться ее. А затем раздраженно отдернул руку.

Она не придет к нему! «И в этом нет ничего удивительного, — подумал он, засовывая руки в карманы, наблюдая, как Лора, грациозная, словно лань, скользит по скалам. — Ее родители вернулись, и вместе с ними пришло напоминание о разнице в их общественном положении. Рано или поздно это должно было случиться».

Пусть Лора Темплтон сама зарабатывает себе на жизнь, пусть ей порой приходится отскребать ванны и чистить бассейны, но она все равно остается Лорой Темплтон! А он, как ни крути, Майкл Фьюри, человек из самых низов общества…

К тому же теперь она будет очень занята. Официальные обеды, шикарные приемы, которыми знаменит Темплтон-хауз, ленчи в загородном клубе, партии тенниса, изысканные беседы за кофе и бренди — ритуалы, чуждые ему, как древнегреческий язык.

И у него нет ни малейшего желания учиться!

Да и какой в этом смысл, если она все равно рано или поздно даст ему отставку? Пожав плечами, Майкл отвернулся от окна и сорвал с себя рубашку. Конечно, он мог бы еще пару раз затащить ее в постель. В конце концов, секс — всего лишь одна из человеческих слабостей. И он мог бы использовать ее слабость, чтобы удовлетворить свою…

Майкл в отчаянии отшвырнул рубашку, пожалев, что под рукой нет ничего более тяжелого и хрупкого. Черт побери, как же ему хочется, чтобы Лора была рядом! Здесь. Сейчас.

Кем она считает себя, черт побери?! И кем, черт побери, считает себя он? Нахмурившись, Майкл стянул сапоги, швырнул их об стену и получил хоть какое-то удовлетворение от последовавшего грохота.

Он никогда не строил иллюзий относительно себя и не хотел, чтобы Лора считала его не тем, кем он является на самом деле. Только пусть ее высочество Лора Темплтон не думает, что сможет избавиться от него, пока он не готов уйти. Он еще не закончил с ней, далеко не закончил!

«Я отпустил ее на эту ночь, — думал Майкл, срывая джинсы. — Оставил в покое и безопасности. Но ее следующие ночи не будут тихими и не будут безопасными!»

Он упал на кровать совершенно голый и уставился в потолок. Что бы ни было, он способен удержать ее рядом с собой хотя бы еще некоторое время. К черту ее родителей, ее великосветских друзей и ее безупречную родословную!

Раз она связалась с дворовым псом, теперь пусть пеняет на себя!

Лора потянулась, и жакет упал, обнажив ее плечи и руки до локтей. Прохладный влажный воздух ласкал кожу, и она вспомнила, как ласкал ее Майкл: то требовательно и почти грубо, а то — с удивительной, сокрушающей нежностью…