— Да, сэр! — откликнулся черный старательный Кумбени в ярко-красном национальном костюме и шустро побежал к барной стойке.

Англичане захватили территорию Малави, считая, что несут на штыках прогресс и борются с работорговлей. Как всякие носители прогресса на штыках, они немедленно разделились на части.

Одна часть принялась выкачивать из страны ресурсы, а вторая — насаждать христианство. В результате в малавийском сервисе появилась масса черных, свободно говорящих по-английски и для получения работы объявляющих себя христианами.

— Бракованную? — удивилась Тиана и присела за столик.

— Наверное, это был «Маврикий». Первые марки Британской империи, выпущенные вне метрополии. Их напечатали с ошибкой в тексте. Мечта любого филателиста — хоть одним глазком глянуть на «Маврикия»! — вздохнул Отто.

О марках он мог говорить часами, а «Маврикий» означал для филателиста примерно то же, что Библия Гутенберга для букиниста. «Маврикиев» оранжевого и голубого цвета, с изображением профиля королевы Виктории, выпустили в конце девятнадцатого века. А слева от монаршего профиля напечатали «Почтовое отделение» вместо «Почтовый сбор оплачен».

— Я же говорю, занятие для маленьких мальчиков, — хмыкнула Тиана.

— Однажды к Эйнштейну подошла юная девушка и спросила, чем он занимается. Эйнштейн ответил: «Физикой». Девушка удивилась: «В вашем возрасте вы занимаетесь физикой?! А я закончила заниматься физикой еще год назад!» — попытался развеселить собеседников Отто.

— Сто раз слышала этот анекдот от мужа. Он тоже… был физиком. И поэтому наших домашних котов зовут Ньютоном и Эйнштейном.

Перед словом «был» Тиана взяла напряженную паузу. Отто положил карты, интерес к игре у него иссяк.

Англичанин предложил:

— Сделаем перерыв. Кумбени! Ты там уснул?

Черный официант подлетел со стаканом на подносе.

— И мне двойное виски со льдом, — заказал Отто. — Тиана, не выпьете с нами?

— От алкоголя у меня начинается приступ головной боли. — Тиана поморщилась. — Так почему бракованная марка стоила миллион?

— Кумбени, где мое виски? — рявкнул англичанин. — Знаете, что такое «поли-поли»? Это традиционный африканский менталитет! Дословно переводится, как «не спеша». Их боги утверждают, что не надо никуда спешить, все, чему суждено произойти, и так произойдет!

— Несу, сэр! Вот ваш заказ! — услужливо пропел подлетевший Кумбени.

— Марки, о которых речь, были выпущены англичанином еврейского происхождения Джозефом Барнардом и обессмертили его имя в истории филателии! — провозгласил Отто. — Этот парень приехал на Маврикий зайцем…

— Маврикий — это остров возле Мадагаскара, оттуда в Англию везут сахарный тростник и моллюсков, — уточнил англичанин таким тоном, словно планета существует исключительно для поставок еды на столы британской аристократии.

— Барнард выпустил пятьсот марок, большинство из которых жена губернатора Маврикия приклеила на пригласительные открытки воскресных балов. И опечатка «Почтовое отделение» вместо «Почтовый сбор оплачен» вызвала переполох. Ходили слухи, что Барнард был слепым стариком. На самом деле этому проходимцу было чуть за тридцать!

— Все равно не понимаю, почему марка стоит миллион? — напомнила Тиана.

Отто посмотрел на ее красивые руки без маникюра, заметил у венки на запястье комариный укус. Вспомнил про новую мазь от комаров и москитов, взятую в путешествие. Подумал, что надо спросить, боятся ли ее местная муха цеце, скорпионы и термиты.

— Потому, что филателия чуть ли не единственная область, в которой дорого платят за брак. Историкам удалось доказать, что надпись была преднамеренной, поскольку марки с такими же надписями вышли в Америке на несколько месяцев раньше! — ответил Отто, смакуя виски.

Тиана была хороша собой, но уж слишком активно брала быка за рога, а Отто любил входить в отношения с женщиной по самостоятельно выстроенной схеме.

Впрочем, одна ее фраза сильно заинтриговала…

— А через двадцать лет в сюжете с «Маврикием» снова появились шаловливые женские ручки! Шерше ля фам! — улыбнулся Отто. — Жена бордоского купца, копаясь в бумагах мужа, нашла марки и смекнула, что их можно хорошо продать. Они пошли по рукам коллекционеров, пока не оказались у знаменитого Феррари. И тот организовал продажу на аукционе в 1921 году. Так «Маврикий» приобрел королевский статус!

— У вас тоже есть марки стоимостью миллион? — подняла натуральную бровь Тиана.

Надо сказать, Отто терпеть не мог женщин с выщипанными бровями.

— У меня скромная коллекция. Я коллекционер из любви к маркам, а не ради корысти. — Отто покопался в дорогом желтом кожаном портфеле, извлек оттуда лупу, пинцет и альбом в потертой кожаной обложке. После этого бережно, как кошка, переносящая за шкирку котенка, достал пинцетом с разных страниц альбома две маленькие марки и весело посмотрел на собеседников: — Найдите сходство и отличия между мужчинами на этих двух марках!

— Родезия. «Британская Южно-Африканская компания». Один фунт. Это портрет английского короля с супругой, — сказал англичанин, разглядев первую марку в лупу.

— Верно. Это Георг Пятый с супругой Марией. Выпущена в 1910 году в честь его коронации. А теперь вторая марка?

— Незнакомый язык. Это тоже Георг, но в другом возрасте, — неуверенно ответил англичанин.

— Ваша версия, Тиана?

— Я согласна с Джорджем, — сверкнула та глазами. — А язык, возможно, русский.

— Русский. Но на второй марке последний русский царь Николай Второй, расстрелянный коммунистами. Это марка 1913 года из серии «К 300-летию Дома Романовых» номиналом 5 русских рублей, — пояснил Отто.

— Но ведь это одно лицо! — удивилась Тиана.

— Они кузены. И вместе воевали в Антанте против нас, немцев, в Первую мировую. А германскую армию возглавлял король Вильгельм, который тоже был их кузеном! — засмеялся Отто.

— Получается, что история Европы всего лишь семейная драма, — покачал головой англичанин.

— Стыдно, что я не знала о родстве Георга и Вильгельма, знала только о родстве Николая и Вильгельма, — со значением заметила Тиана. — Ведь они вместе пытались помочь бурам, когда их уничтожали англичане.

— Британцы уничтожали не буров, а рабовладение на юге Африки, — уязвленно ответил англичанин. — И Вильгельм поддержал действия британцев. Особенно после того, как мы уступили Германии спорные острова в Тихом океане!

— Вы, англичане, боролись с рабством так, что первыми в мире создали концентрационные лагеря и применили тактику выжженной земли! — вспыхнула Тиана и встала.

— Не женское дело — обсуждать ведение войны, — усмехнулся англичанин.

— Объясните туристу, что вы так агрессивно обсуждаете? — взмолился Отто. — Тиана, сядьте, пожалуйста!

— Вероятно, миссис из буров, — ответил англичанин с непонятной интонацией. — И потому обожает небылицы своего дедушки!

— Миссис из буров, но изучала историю в Европе! И презирает тех, кто либо не знает ее, либо намеренно лжет! — Тиана взяла в руки сумку.

— Но вы ведь не бросите меня из-за разных оценок Англо-бурской войны? Предлагаю выпить за мир! — предложил Отто и крикнул: — Кумбени! Ты опять спишь стоя, как лошадь?

Кумбени подбежал к столику с очень странным выражением лица.

— Кумбени, что? Опять землетрясение или повстанцы? — с тревогой спросил англичанин.

— Нет, сэр! То есть да, сэр! Но сегодня они сюда не ворвутся! — суетливо закивал парень, прижимая к груди пустой поднос.

Отто предупреждали, что Малави — одна из самых сейсмоопасных стран Африки, да еще со шквальными ветрами по имени «мвера», летящими с Индийского океана вместе с жуткими грозами и водяными смерчами. Что в качестве компенсации за экстремальность климата природа щедро делится с населением полезными ископаемыми, предлагая чуть ли не всю таблицу Менделеева. Вплоть до урана.

Правда, все, что добывается, достается заезжим европейским жуликам. А местное население по-прежнему живет в хижинах из высушенного ила, покрывает их соломой из сорго, работает на земле, лепит горшки без гончарного круга, режет по мыльному камню и слоновой кости, плетет циновки и корзины из пальмовых листьев и тростника и ткет из хлопка местную ткань «каллико».