— Мне кажется, — сказал он, — вы обеспокоены, исчезновением Краева?

Перед отъездом из центра Красновский узнал, что Краев был убит при попытке перейти границу и что вследствие его смерти Димитр Раденков остался не раскрыт.

Раденков промолчал, а Красновский загадочно добавил:

— Он, может быть, больше уже и не появится.

— Неужели он?.. — В глазах Раденкова мелькнул страх.

— Нет, он не раскрыт. Будь он раскрыт, я бы не связался с вами. Он пока что… по ту сторону, — спокойно солгал Красновский.

— А в чем моя задача?

— Пока что только одна: квартира и радиопередатчик. Впрочем, вам ведь главным образом за это и платили.

Раденков слегка улыбнулся. Его начало раздражать открытое стремление Красновского держать себя с ним свысока.

— Это мне хорошо известно, — заметил он.

Раденков разговаривал медленно и уверенно; он не считал себя новичком в своем деле и давал понять, что знает себе цену.

Взгляд Красновского скользнул по комнате и остановился на кровати у стены.

— Может быть, здесь? — слегка неуверенно спросил он.

— А почему бы и нет? — Раденков поднялся. — Сейчас я вам покажу.

Они вернулись в переднюю, через которую прошли. Оттуда витая лестница вела на чердак.

Раденков открыл одну из дверей, они вошли в кухню. Красновский внимательно осмотрел ее. Рядом с плитой было две небольшие двери. Одна вела в обыкновенный, очень низкий чулан.

— А эта дверь? — спросил Красновский. Раденков открыл ее, Красновский прошел за ним. Они опять оказались в спальне.

— О-го! — усмехнулся Красновский. — Это недурно. Можно кругом ходить. Но я не вижу…

Опять они вышли в переднюю, Раденков повернул выключатель и пошел по витой лестнице. Гость следовал за ним.

Через полчаса они опять сидели за столом в спальне. Раденков сохранял прежнее спокойствие. У Красновского лицо порозовело от волнения.

— Да, место более чем надежное!

Хозяин молча кивнул.

— А радиопередатчик в исправности?

— Думаю, что да. Надо только сменить батареи. Завтра я принесу новые. Сам аппарат давно уже здесь.

Красновский обрадовался: скоро он свяжется с «Юго-востоком». И тут же пронеслось тревожно: «А если нас накроют?»

Он провел носовым платком по пересохшим губам.

— Не было ли у вас до сих пор неприятностей с властями?

— Нет, — решительно произнес Раденков.

— Обыски? Допросы?

— Нет!

— Не замечали ли вы слежки за собою?

— Никогда. Оттого я так спокойно привел вас сюда.

— У вас связь была только по одной линии, неправда ли?

— Да! Вверх — с Краевым, вниз… — Раденков замялся.

— Можете не называть! — поторопился сказать Красновский. — Пока что так будет лучше.

Наступило продолжительное молчание.

— Я должен как можно скорее связаться с центром, — проговорил наконец Красновский.

Раденков только взглянул на него.

— Конечно, не отсюда. Меня могут накрыть.

— Лучше из какого-нибудь места за городом.

— А не будет ли это еще опаснее?

— Нет, не будет, — успокоил его Раденков. — У нас здесь в сущности обстановка не совсем такая, как предполагают и рассказывают там, по ту сторону. Здесь власти хотя и смотрят в оба, но это вовсе не значит, будто за каждым гражданином следит агент. Можешь идти куда хочешь, никто тебя не остановит, разве только…

— Разве только — что?

— Разве сам засыпешься, обратив чем-нибудь на себя внимание.

— Куда же тогда пойти?

— Подумаем. По воскресеньям окрестности полны туристов. Можно совершенно незаметно пройти вместе с ними.

— Но со мною должен быть человек, пока я буду передавать. На всякий случай должен быть кто-нибудь. Могли бы вы со мной пойти?

— Конечно, я пойду, — с готовностью подтвердил Раденков.

— Да, так будет лучше. А вы здесь один живете, в этом доме?

— Пока что один.

— Удобное жилье. Как вам позволили занимать такую жилплощадь?

— По двум причинам. Во-первых, домик мой собственный, новостройка. Во-вторых, я женат.

— Как женаты? — вырвалось у Красновского.

— Да, женат, но вы не беспокойтесь. Жена моя в Варне, у свой сестры, и долго пробудет там.

— А она… знает?

— Конечно, знает.

— Не опасно ли это?

— Нет, не опасно. Ее брат там… по ту сторону.

— А он… приезжал сюда?.

— Приезжал, всего один раз, год назад.

— Не под наблюдением ли ваша жена?

— Почему? Здесь даже не знают, что брат ее за границей. Впрочем, это не существенно. Важнее другое.

— Что именно? — забеспокоился Красновский.

— Нам надо условиться на всякий случай: кто вы такой, откуда, зачем приехали, с каких пор мы знакомы. Вы меня понимаете?

— Да, вы правы.

Они ближе подсели друг к другу. Разговор продолжался почти шепотом.

Поздно ночью, подымаясь по витой лестнице, Красновский спросил:

— Как зовут вашего шурина? Того, что за границей.

— Райчинов… Димитр Райчинов.

Красновский вздрогнул, остановился и обернулся к хозяину.

— А что? Вы его знаете? — удивился Раденков.

— Да, знаю.

— Где он сейчас?

— Уехал две недели назад, — Красновский не стал пускаться в объяснения. Ему было известно, что курьера-парашютиста, посланного с самолетом Б-14, звали Димитр Райчинов.

Через два дня Красновский и Раденков подымались по живописным склонам Люлина.

Приближался полдень.

Тропинка, ведущая от монастыря к вершине горы, была крута и камениста. Грузный Раденков, непривычный к ходьбе, устал, хромая нога болела. Красновский торопливо шагал впереди, с рюкзаком за плечами.

В горах было людно. Воскресный день, солнечный и тихий, привлек много туристов, но большинство из них, боясь жары, оставались внизу, на полянах вокруг монастыря.

По тропинке их обогнала шумная компания молодежи. Во главе ее двигался полный, пожилой человек.

— Здорово, товарищи! — бойко окликнула девушка, легко шагавшая по краю дорожки, с биноклем на ремне.

— Здравствуйте! — ответил Красновский, слегка посторонившись.

— А, нелегко? — задорно улыбнулась девушка.

— Что именно? — неохотно отозвался Красновский.

— И рюкзак, и подъем, — рассмеялась девушка и лукаво взглянула на Раденкова.

— И еще кое-что, — добавил тот.

Девушка обернулась, замедлила шаг.

— А что еще? — спросила она.

— Годы! Годочки! — вздохнул Раденков.

Девушка снова поравнялась с Красновским.

— Отпустите длиннее ремни! Легче будет нести, — заметила она и слегка дернула его рюкзак.

— Ра-а-йна! Не отставай! — раздался юношеский голос из группы.

— До свидания! Меня зовут! — заторопилась девушка.

С перевала глазам открылась долина Струмы, переливающаяся всеми оттенками зелени под яркими лучами солнца.

Красновский засмотрелся.

— Что такое там внизу?

— Металлургический завод имени Ленина. Правее — теплоэлектроцентраль «Република», левее — пектиновый завод. Строят «наши друзья» и строят не на шутку, — прошипел Раденков.

— Да, смотри-ка, целый город построен! За каких-нибудь десять лет!

Раденков безмолвно посмотрел на Красновского.

Тот не мог прийти в себя от изумления. До своего отъезда из Болгарии он не раз видел с Люлина эту долину. Что было видно тогда? На горизонте — клубы дыма над угольными шахтами, полустанок Драгичево, несколько домиков села Церква, кое-где овечьи загоны, разбросанные по склонам гор, и больше ничего. А теперь?..

Раденков оглянулся, увидел, что никого кругом нет, спокойно зажег папиросу.

— Начнем? — предложил он.

— Есть еще время. Отдохнем часок, — отвечал Красновский. — После передачи сейчас же двинем в Драгичево. Надо прийти туда минут за десять до прихода поезда.

— Да, правильно.

Раденков развернул принесенное им одеяльце, расстелил его на сыроватой весенней земле и мирно улегся под лучами солнца.

— Садись, — любезно пригласил он Красновского. Тот снял с плеч тяжелый рюкзак и тоже растянулся на одеяле.