— Пилот… или конкурент?

Дэглиш вскочил. Конечно, нет никаких сомнений, и здесь тоже разгадали грязную проделку его начальника: конкурент, павший при исполнении служебных обязанностей!

— Можете вы… — нерешительно проговорил Дэглиш, — дать мне бумаги и авторучку. И… предоставить подходящую обстановку… на несколько часов?

— Зачем?

— Чтобы свести кое-какие счеты. От этого и вам будет польза.

— Ладно, — согласился подполковник Огнянов. — Ступайте с человеком, который привел вас ко мне.

Дэглиш вышел с капитаном Везневым.

Огнянов внимательно посмотрел на них. Для него допрос Дэглиша был проверкой нервной и моральной устойчивости обеих сторон. Легкая усмешка заиграла на его лице, когда он наблюдал напряженную походку высокого иностранца, сохранившего, даже в теперешних обстоятельствах, показную самоуверенность. Считает ли он себя неуязвимым? Конечно, он действовал как солдат, и нельзя его равнять с изменниками и предателями.

Огнянов еще раз усмехнулся и вслух докончил свою мысль:

— А все-таки, этот верзила напишет то, что знает и что может оказаться полезным в дальнейшей нашей работе.

На берегах Дуная весна запоздала. Косев заметил это, как только вышел из самолета. Воздух был еще прохладен и влажен. Солнце сияло, но не грело. На деревьях едва начинали наливаться почки, и ветер колыхал голые ветки. Над землей неслись легкие, мягкие волны тумана.

Лейтенант поторопился накинуть пальто поверх штатского костюма.

Вышедшие из самолета пассажиры переговаривались громко, еще под влиянием шума моторов, и направлялись к аэропорту.

Косев не воспользовался рейсовым автобусом аэродрома. Он знал, что его ждет заводская машина.

Когда пассажиры разошлись, к лейтенанту подошел молодой человек в ватнике и синей кепке набекрень.

— Товарищ Косев?

— Он самый.

— Я с завода сельскохозяйственных машин… Симеонов, — представился юноша.

— Извините, — сказал Косев, — мне надо еще заскочить в аэропорт.

Через час Косев вошел в кабинет директора завода. Там сидело двое: один — крупный, плечистый, с сединой в волосах, другой — с подвижными глазами и лысым черепом, с легким нервным тиком правой щеки.

Они познакомились. Крупный человек, с громким, низким голосом, оказался директором завода, а другой — секретарем заводской парторганизации.

Во взгляде обоих Косев уловил некоторое разочарование. Действительно, из Софии их предупредили, что приедет человек из госбезопасности, которому надо оказать содействие. Они приготовились, и вдруг… является какой-то желторотый птенец.

«Да он еще комсомолец», — подумал партийный секретарь, пожимая руку лейтенанту.

Косев преодолел мгновенное смущение и выложил на стол фотографию механического цеха завода.

— Вот снимок, о котором я говорил сегодня утром по телефону. Надо установить, кем он сделан и когда.

Директор надел очки. Секретарь склонился над столом. Оба вгляделись в фотографию.

— Это наш цех, — сказал партийный секретарь.

— Механический цех, — уточнил директор.

— Бросается ли вам в глаза что-нибудь особенное на этой фотографии? — спросил лейтенант Косев.

— Нет, — ответил директор. — Ничего особенного не замечаю.

— Что тут можно особенного заметить? — недоуменно отозвался секретарь.

— В какие часы механический цех работает? — спросил Косев.

— Работа там не прекращается с шести утра до десяти вечера, — ответил секретарь.

— Какое это имеет в данном случае значение? — удивился директор.

Разведчик слегка усмехнулся.

— Большое значение. — И, стараясь сохранить спокойствие, продолжал задавать вопросы:

— Бывают ли такие дни, когда цех не работает?

— Да, конечно, по праздникам, — ответил директор.

— Да к чему этот вопрос? — проворчал себе под нос секретарь.

— Посмотрите, на снимке нет никаких людей, — заметил лейтенант. — Это показывает…

— Да, — нервно прервал его секретарь. — Снято в выходной день, когда завод не работал.

— Задача в том, чтобы определить, какой именно был этот день. Разрешить такой вопрос можно только здесь, у вас.

— Мы постараемся вам помочь, — любезно вставил секретарь. — Но как?

— В году столько праздничных дней! — воскликнул директор.

— Но по убранству помещения можно приблизительно определить, — заметил лейтенант.

Партийный секретарь и директор переглянулись. Многолетняя совместная работа научила их понимать друг друга с одного взгляда. Этот хлопец, присланный из Софии, начинал им нравиться. «Знает толк в своем деле», — говорили их глаза.

Директор нагнулся и долго разглядывал снимок в лупу. Потом поднял голову и молча подал лупу партийному секретарю.

Тот тоже сосредоточенно рассмотрел фотографию.

— Убранство ко дню Советской Армии, — сказал директор.

— В нынешнем году, — дополнил секретарь. Оба разглядели подробности убранства, им удалось прочитать лозунг, висевший на стене цеха:

— Можно ли определить, когда именно повесили лозунги и когда их убрали?

Директор взглянул на партийного секретаря.

— Помнится, что повешены они были за два или три дня до 23 февраля. Но когда их сняли — труднее сказать.

Партийный секретарь задумался. Тик на правой его щеке усилился.

— Может быть, комсорг цеха поможет? — неуверенно сказал он.

Директор поднял телефонную трубку и велел позвать руководителя цеховой молодежи.

Косев внезапно задал еще один вопрос.

— А как ведется учет в проходной?

— Обыкновенные корешки бланков пропусков, — с некоторым удивлением объяснил директор.

— Нет, не в том дело, я хочу спросить: аккуратно ли ведется учет?

— Да, думаю, все в порядке, недавно я делал проверку.

— Можно посмотреть пропуска с начала нынешнего года, а также и за весь прошлый год?

— А зачем вам старые пропуска? — вмешался партийный секретарь. — Неужели…

— Никто не должен узнать, что происходит проверка посетителей, бывших на заводе.

Директор отдал новое распоряжение — принести пропуска из проходной.

В тот же момент раздался стук в дверь. Вошел высокий, худой человек, с умным, спокойным лицом: комсорг механического цеха.

— Петров, — спросил партийный секретарь, — какие лозунги висят сейчас в цехе?

— К Международному женскому дню.

— Так, а перед этим какие висели?

— Ко дню Советской Армии.

— Помните вы, когда их повесили?

— Отлично помню. Начали украшать цех в субботу, перед праздником, а кончили в воскресенье.

— Не ошибаетесь?

— Нет, хорошо помню, нас была целая группа комсомольцев. По окончании мы все вместе пошли на вечеринку.

— Спасибо, Петров. Мне кое-что надо было проверить.

Когда Петров вышел, директор повернулся к календарю, висевшему за его спиной.

— Суббота, о которой он говорил, приходится на 21 февраля, — заметил лейтенант.

— Что отсюда следует? — спросил директор.

— То, что снимок сделан 22-го или 23-го. Я не считаю 21-ое, потому что тогда в цехе были люди.

Косев вынул из кармана маленькую записную книжку. Порылся в ней и прибавил.

— У меня есть основания предполагать, что фотография снята 22-го февраля.

— Какие основания? — полюбопытствовал директор.

— Я навел справки в метеорологической службе аэропорта. 23-го февраля день был облачный, а 22-го — солнечный. По фотографии видно, что она снята при солнечном освещении. Поэтому я исключаю 23 февраля.

— Остается еще установить и час, когда сделан снимок, — заметил директор. В его голосе шутка смешивалась с нотками искреннего уважения к молодому разведчику.

— Это мы сейчас сделаем. Нельзя ли, товарищ директор, пройти на самое место?

Они зашагали втроем по узкой дорожке цеха между колоннами.

Косеву казалось, будто он уже много раз бывал в этом помещении, так он его изучил по фотографии.