После этого иранцы пересмотрели свое соглашение с англичанами.

Стало ясно, что и «Арамко» должна платить саудовцам гораздо больше. Король Ибн Сауд установил налоговые правила, сходные с венесуэльскими.

К 1953 г., когда старый король умер, компания «Арамко» держала на службе более 24 000 человек, протянула трубопроводы через всю пустыню к Средиземному морю и выкачивала столько саудовской нефти, что даже при распределении прибылей по принципу «50 на 50» множество американцев стали настоящими богачами.

К несчастью для «Арамко», в 1953 г. некоторые молодые саудовцы начали задумываться над этим странным обстоятельством.

Королевский трон занял старший из живых сыновей Ибн Сауда — Сауд. Следующий по старшинству сын, Фейсал, стал кронпринцем.

Однако Сауд не обладал столь острым политическим чутьем, как его отец, и по природному уму не шел ни в какое сравнение с Фейсалом. В 1937 г. общий государственный доход Саудовской Аравии составлял примерно 24 миллиона долларов. Теперь, в 1953 г., благодаря продаже прав на разработку недр и налогам, выплачиваемым компанией «Арамко», государство могло рассчитывать на ежегодное поступление в казну 200 миллионов долларов. О таком богатстве саудовцы прежде не смели бы и мечтать. Нисколько не удивительно, что в стране воцарился финансовый хаос. Получая без малейшего усилия столь огромные суммы, король Сауд уверовал, что может с такой же легкостью их тратить.

Сказать, что он любил пускать пыль в глаза, было бы слишком слабым выражением.

Сауд построил себе сказочный дворец: там он жил в своеобразном мире грез, купаясь в умопомрачительной роскоши и предаваясь открытому распутству. Количество денег, расхищаемых взяточниками и коррумпированными чиновниками на всех этажах власти сверху донизу, было абсолютно фантастическим — даже по арабским стандартам.

Американцы ничем не могли поправить положение: они только подливали масла в огонь, искушая пуритан саудовцев необычными средствами коммуникации и видами транспорта, американским спортом, техническими новинками, западными фильмами, диковинной пищей и рок-н-роллом.

Видя, что Сауд позволяет себе слишком много и в нравственном и в социальном, и даже в политическом отношении (мечтой короля было отнять у египетского президента Насера самовольно присвоенную им роль вождя арабского мира), часть принцев крови, религиозных лидеров и шейхов некоторых племен сговорились отстранить короля от власти и передать ее Фейсалу, который руководил бы страной, в качестве премьер-министра.

Их замысел удался. Но ненадолго. Слишком уж многие племенные вожди не могли расстаться с привычными подачками. Им пришелся не по вкусу аскетизм, который практиковал Фейсал. Группировка, впоследствии получившая название «свободные принцы», вступила в контакт с Саудом, обещая вернуть его к власти, если тот установит государственный строй, напоминающий конституционную монархию. Сауд согласился, и в 1960 г. Фейсал был смещен. Король вновь стал править страной. Но он и не думал выполнять обещания, которые дал так называемым «модернистам». Мало того: в награду за поддержку, которую оказала ему эта группировка, он упрятал некоторых ее членов в тюрьму. Конституционная монархия отнюдь не была идеалом Сауда.

В 1962 г. произошел государственный переворот в Йемене, и над саудовцами нависла прямая угроза. Свержение монархии в соседней стране заставило принцев задуматься над собственным будущим.

Новый йеменский режим объявил себя социалистическим.

Будучи врожденными консерваторами и непримиримыми антикоммунистами, члены королевской фамилии вскоре пришли к выводу, что, случись подобные волнения в Саудовской Аравии, король Сауд не смог бы сдержать народный натиск. И дело было не только в шаткости его политического положения: здоровье монарха также оставляло желать лучшего. Йеменская революция стала для принцев удобным предлогом, позволившим возвести на трон Фейсала.

Чтобы осуществить задуманное, им потребовалось около двух лет: саудовцы по природе своей не любят спешить с переменами, какого бы рода эти перемены ни были. Возможно, это свойство следует объяснять особым укладом жизни, характерным для обитателей пустыни. Или кочевым прошлым. Так или иначе, оно накладывает отпечаток на все их существование, начиная с метода воспитания детей и кончая внешней политикой государства. Саудовцы попросту верят, что, если ничего не делать, проблема исчезнет сама собой.

Поскольку йеменская проблема сама собой не исчезла, в ноябре 1964 г. семейный совет постановил убрать Сауда с трона. Низложенный король отправился в изгнание — сначала в Бейрут, потом в Каир и наконец поселился в Афинах.

Королем стал Фейсал.

Этому человеку было суждено оставить неизгладимый след в жизни Саудовской Аравии — и в ее истории.

Ему же было суждено изменить жизнь Заки Ямани.

Ямани родился 30 июня 1930 г. в Мекке.

В то время Мекка была городом, где практически не было электричества, с немощеными улицами, по которым ходили верблюды. Только в 1939 или 1940 г. семье Ямани удалось подключить свой дом к электрическому генератору. До этого маленький Заки читал при свете керосиновой лампы или ходил в расположенную поблизости Великую Мечеть, где было электрическое освещение, долго остававшееся местной достопримечательностью.

Отец Ямани был кади — председателем верховного суда Хиджаза.

Но познакомился мальчик с отцом очень поздно, когда ему было почти восемь лет. Вскоре после появления на свет сына Ямани-старший отбыл в Индонезию, где провел восемь лет в качестве великого муфтия института исламской культуры «Шафей». Он вернулся домой на год, а затем вновь уехал — на этот раз в Малайзию, куда был приглашен как великий муфтий. Он стал первым преподавателем исламского права в этой стране.

Дед Ямани также был великим муфтием института «Шафей», еще при турецком режиме.

Младший из троих детей (у него были брат и сестра), Ямани испытал в юности сильное влияние матери, которая делала все, чтобы дать ему систематическое образование. Впрочем, по словам Ямани, в его воспитании принимал также участие дед, да и дядья не обделяли мальчика своим вниманием.

— Клан Ямани очень велик и хорошо известен в Саудовской Аравии. У меня множество двоюродных братьев и сестер, дядей и теток. Каждый год во время рамадана мы с женой держим двери открытыми для всех членов семьи с моей стороны, и бывает, что за обеденный стол у нас садятся 300—400 человек.

В клане Ямани много долгожителей.

— Моей матери сейчас больше 90 лет. Мой отец умер в возрасте 86 лет. Мой дед не дотянул лишь четырех месяцев до своего столетия. Да что там: одна моя тетка дожила до 112 лет!

Имя Ямани восходит к слову «Йемен»; как замечает Ямани, он выяснил свою генеалогию более чем до сорокового колена и установил, что один из его прапрапрадедов переселился в Йемен из Мекки. Ямани принадлежит к мусульманам-хашимитам, являющимся одной из ветвей племени курейш, из которого происходил пророк Мухаммад.

Воспитанный в глубоко религиозной семье, Ямани и сейчас строго соблюдает предписания ислама. По слухам, если ночью его мучит бессонница, он садится в автомобиль и едет в Мекку, чтобы помолиться в Великой Мечети.

Если ничто не мешает, он обязательно совершает хадж и при любых обстоятельствах ежегодно справляет рамадан.

— Это самый священный период года для мусульман, особое время. В течение всего дня ничего нельзя есть, и только ночью можно обильно поужинать, прервав пост. Каждый год я провожу последние десять дней рамадана в Мекке, стараясь ни с кем не встречаться.

В течение этого месячного искупительного праздника в Великой Мечети молятся десятки миллионов правоверных. Днем и ночью, слившись в единый бурлящий поток, они проходят через молитвенный зал мимо черного камня Каабы, наиболее почитаемой святыни ислама.

Здесь же молится и Ямани.

Но Ямани относится к числу редких счастливцев: у него есть особое молитвенное помещение на втором этаже Великой Мечети.