Неожиданно к Еврибиаду привели перебежчика, который переплыл Эвбейский пролив, сбежав от персов.

- Я знаю тебя, - приглядевшись к перебежчику, сказал Еврибиад. - Ты - Скиллий. Родина твоя - Сикион. О тебе говорят, что ты лучший пловец из всех эллинов. Что тебе нужно?

- Я хочу сражаться с персами, - ответил Скиллий. - Я был у своих друзей в Фессалии, когда туда пришли персы. Мне пришлось прикинуться их другом, чтобы без помех добраться до Эвбейского пролива. И вот я здесь.

Еврибиад взирал на Скиллия с изумлением, ведь тот проплыл расстояние в восемьдесят стадий!

От Скиллия эллины узнали, что двести персидских триер двигаются вдоль восточного берега Эвбеи с намерением выйти к Еврипу, обогнув остров.

- Вот почему персидские навархи не нападают на нас, - молвил Адимант на военном совете. - Они ждут, когда эти двести триер перекроют нам единственный путь к отступлению. Хитро задумано, ничего не скажешь!

- Что будем делать? - спросил Еврибиад.

- Нужно спешить к Еврипу, чтобы оказаться там раньше персов, - предложил Адимант. - Главное теперь - это уничтожить идущие к нам в тыл вражеские корабли, иначе наш флот окажется в ловушке.

- Думаю, персидские навархи сразу разгадают этот манёвр, едва наш флот устремится к мысу Кеней, - сказал Фемистокл. - Персы наверняка преградят ему путь. Наши корабли либо окажутся в полном окружении, либо их прижмут к скалистому берегу. При таком раскладе немногие наши триеры смогут прорваться к Еврипу.

Адимант хмуро промолчал, сознавая правоту Фемистокла.

- Что будем делать?- повторил Еврибиад.

- Надо напасть на персидские корабли, стоящие у мыса Сепиада, - решительно произнёс Фемистокл. - Именно этого варвары ожидают от нас меньше всего. Стоянки персидского флота растянуты на много стадий вдоль фессалийского берега. Персы вряд ли успеют быстро собрать все свои корабли в мощный кулак. По крайней мере, в начале битвы у нас будет полное превосходство, и мы сможем нанести врагу ощутимый урон.

Поскольку прочие военачальники молчали, Еврибиад объявил:

- Решено. Идём на врага!

Снявшись с якоря, эллинский флот вышел в море и, построившись ромбом, на вёслах двинулся к противоположному берегу Эвбейского пролива. Эллинские навархи держали курс на мыс Сепиада, возле которого виднелся целый лес из корабельных мачт. Там, помимо боевых кораблей, находилось множество грузовых судов с провизией для персидского войска.

Ещё на военном совете Фемистокл сказал Еврибиаду, что с уничтожением грузовых персидских кораблей в войске Ксеркса в самом скором времени начнётся голод. Ведь доставлять продовольствие со складов во Фракии для столь многочисленного воинства возможно только морским путём.

Сначала навстречу эллинам вышли лёгкие персидские суда, но они держались в отдалении, не решаясь атаковать грозный строй греческих триер. Постепенно море вокруг эллинского флота покрылось множеством тяжёлых боевых кораблей варваров, которые, снимаясь с многочисленных стоянок у фессалийского берега, спешили окружить противника.

До Сепиады было уже совсем недалеко, когда греческие триеры замедлили ход, а потом и вовсе остановились. Враги окружили эллинов со всех сторон. Было очевидно, что у персов кораблей в три раза больше.

С корабля Еврибиада прозвучал сигнал трубы.

Греческие триеры развернулись носами к врагу, а кормами сблизились так, чтобы образовался круг.

По второму сигналу трубы эллины атаковали вражеские корабли.

Персы, понадеявшись на лёгкую победу, очутились в невыгодном положении: их суда подплыли к греческим слишком близко и не могли воспользоваться своей высокой манёвренностью. К тому же из- за своей многочисленности персидские корабли только мешали друг другу.

Эллины навязали персам свои условия боя.

Греческие триеры атаковали вражеские суда парами. Передняя триера, проходя вплотную возле борта противника, ломала ему весла, затем совершала резкий поворот за кормой повреждённого персидского корабля. В то время как передняя триера оказывалась борт о борт с другим персидским кораблём, повторяя свой манёвр, идущая за ней следом триера таранила или брала на абордаж первый повреждённый вражеский корабль.

Над взбаламученной вёслами морской гладью, перекрывая треск и грохот сталкивающихся судов, громогласно звучал персидский боевой клич. Выкрики эллинов были почти не слышны, зато то и дело ревели их боевые трубы. Этими сигналами греческие навархи давали друг другу знать о том, как развивается атака в центре и на флангах, где требуется помощь, а где сопутствует полнейший успех.

В начале сражения из-за сутолоки и неразберихи, царивших среди персидских кораблей, превосходство эллинов было настолько подавляющим, что во многих местах их враги и не думали сражаться, ища спасения в бегстве.

Около сорока персидских кораблей, получивших серьёзные повреждения, не смогли уйти и были потоплены. Тридцать кораблей были взяты на абордаж. В том числе был захвачен корабль наварха Филаона, брата Торга, царя киприотов, человека влиятельного в персидском флоте. Первым из эллинов овладел вражеским кораблём афинянин Ликомед, сын Эсхрея, триера которого далеко вырвалась вперёд. Вторым захватившим вражеский корабль был предводитель эгинцев Поликрит, сын Криоса. Оба получили впоследствии награду за доблесть.

Наступившая ночь прекратила битву.

Эллины отплыли назад к Артемисию, а персы - к Афетам, самой большой бухте на фессалийском берегу.

У союзников было повреждено около пятидесяти триер, а потоплено одиннадцать. В этой морской битве на сторону эллинов перешёл Антидор из Лемноса со своим кораблём. За это ему впоследствии дали афинское гражданство и участок земли на острове Саламин.

С наступлением темноты разразился сильнейший ливень. С гор доносились глухие раскаты грома. Эллинский флот только-только успел укрыться за мысом Артемисий, как на море разыгралась непогода.

Ветер гнал волны по Эвбейскому проливу в сторону Афет. Сильное течение прибивало к носам персидских кораблей мёртвые тела и обломки судов. Персы ещё не пришли в себя после трудной битвы, как на них с неба обрушились бурные потоки воды, а с моря на их корабли накатывались штормовые валы.

С восходом солнца шторм прекратился.

И персы, и эллины занялись починкой своих кораблей.

В конце дня к эллинам подошло подкрепление - пятьдесят три аттических корабля. Командовал ими Клиний, сын Алкивиада, который построил одну триеру на свои личные деньги.

Клиний сообщил эллинам радостную весть. Ночная буря настигла двести персидских кораблей, посланных в обход, у южной оконечности острова Эвбея возле скалистых утёсов. Гонимые по воле ветра, суда выбросило на прибрежные скалы.

- Ни один из персидских кораблей не спасся, - сказал Клиний. - Множество обломков плавает в проливе между Аттикой и Эвбеей.

Эллинские военачальники принесли щедрые жертвы Посейдону. Никто из них не сомневался, что повелитель морей желает им победы и прилагает к этому свои усилия.

Теперь, когда исчезла угроза окружения, эллины были полны решимости вновь попытать счастья в битве с варварами.

Но не менее решительно были настроены и персы. Их навархи досадовали на то, что маленький эллинский флот нанёс им столь сильный урон. Страшась гнева Ксеркса, персидские флотоводцы, едва наступил новый день, вышли в море. О гибели своих кораблей, отправленных вокруг Эвбеи, они ещё не знали.

Персидский флот в боевом порядке двинулся к побережью Эвбеи.

Эллинские триеры выстроились перед Артемисием.

Приблизившись, персы стали растягивать строй своих кораблей в виде полумесяца, чтобы охватить врага с трёх сторон и лишить его манёвренности.

Эллины разгадали этот манёвр и первыми ринулись в битву в надежде прорвать фронт в центре. Персы держались стойко и не отступали, считая позором для себя бежать от немногочисленных вражеских кораблей. Даже когда эллинам удалось расколоть боевой строй, перелома в сражении не наступило. У персов храбрее всех сражались киликийцы и египтяне. Первые на своих лёгких быстроходных судах повредили и потопили немало триер. Вторые мужественно сдержали натиск афинян, так и не позволив им развить первоначальный успех.