Фадеев прочел справку прокуратуры. Помолчал.

— Ну, что ж. Отлично, — сказал он.

И после некоторой паузы, спросил:

— Ну, а какова же его судьба?

— Не знаю, Александр Александрович, но мне не очень нравится, что эту справку вручили мне, а не ему лично.

— Да, — задумчиво сказал Фадеев, — это внушает тревогу.

Трудно сказать, о чем в эту минуту думал Фадеев. Ведь по своему положению генерального секретаря Союза писателей он скреплял подписью постановления об аресте того или иного члена Союза. Подписал он, наверно, и арест Кольцова, с которым был в многолетней дружбе. И не мог он, безусловно, без внутренней горечи читать в этой справке фразу об «отсутствии состава преступления».

— Александр Александрович, — сказал Ефимов, — может быть, с трибуны съезда как-то упомянуть фамилию Кольцова, которая пятнадцать лет была под запретом.

Фадеев подумал.

— Вы знаете, — сказал он, — главное не в этом. Писатель должен прийти к людям через свои произведения. Вот, Симонов курирует издательство «Советский писатель». Надо срочно переиздать «Испанский дневник». Потом другие произведения.

— Да, Александр Александрович, прежде всего «Испанский дневник». И с той рецензией, которую вы написали вместе с Алексеем Толстым для «Правды» незадолго до… А вы, Константин Михайлович, были тогда еще молодой, эту рецензию, наверно, не знаете.

— Напрасно вы так думаете, — отозвался Симонов. — Эту рецензию я очень хорошо помню.

Недели через три на секретариате Союза писателей было принято решение об утверждении Комиссии по литературному наследию М. Е. Кольцова в составе: Д. Заславский (председатель), Б. Агапов, К. Симонов и Б. Ефимов.

Вот подлинный текст документа, подобные которому получили широкое распространение в нашей стране под названием «посмертная реабилитация»:

ВЕРХОВНЫЙ СУД СОЮЗА ССР

ОПРЕДЕЛЕНИЕ № 4н — 011 726

ВОЕННАЯ КОЛЛЕГИЯ ВЕРХОВНОГО СУДА СССР

В составе: Председательствующего Генерал-Лейтенанта юстиции Чепцова и членов: генерал-майора юстиции Степанова и полковника юстиции Семика рассмотрев в заседании от «18» декабря 1954 г.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ ГЕНЕРАЛЬНОГО ПРОКУРОРА СОЮЗА ССР

на приговор Военной Коллегии Верховного Суда СССР от 1-го февраля 1940 года, которым КОЛЬЦОВ-ФРИДЛЯНД Михаил Ефимович осужден по ст. ст. 58–1 «а», 58–10, 58–11 УК РСФСР к ВМН — РАССТРЕЛУ, с конфискацией всего лично ему принадлежащего имущества, заслушав доклад тов. Степанова и заключение пом. Главного Военного прокурора подполковника юстиции Аракчеева,

УСТАНОВИЛА:

По приговору Кольцов-Фридлянд признан виновным в том, что, будучи антисоветски настроенным, в 1923 году примкнул к троцкистскому подполью, пропагандировал троцкистские идеи и популяризировал руководителей троцкизма.

В 1932 году был вовлечен в троцкистскую террористическую организацию врагом народа Радеком и по заданию последнего установил контакт с агентами германских разведывательных органов.

Кроме того, в 1935–36 г.г. установил организационную связь с агентами французской и американской разведок и передавал им секретные сведения.

В заключении Главного Военного Прокурора указывается, что Кольцов-Фридлянд осужден необоснованно, по непроверенным материалам, и ставится вопрос об отмене приговора Военной Коллегии и прекращении дела в отношении Кольцова-Фридлянда ввиду отсутствия преступления в действиях осужденного.

В заключении отмечается, что в связи с проведенной проверкой по этому делу открылись новые обстоятельства, которые не были известны суду при вынесении приговора по делу Кольцова-Фридлянда и которые свидетельствуют о его невиновности.

На предварительном следствии Кольцов-Фридлянд признал себя виновным в предъявленном ему обвинении, однако в суде от своих показаний он полностью отказался и признал себя виновным лишь в том, что он в 1918 году написал несколько статей антисоветского характера, но об этом своевременно было известно Партии и Советскому Правительству и этот «грех» он загладил последующей безупречной работой.

На следствии Кольцов-Фридлянд признал, что он имел преступную связь с врагом народа Радеком. Однако, просмотром дела на Радека установлено, что Кольцов-Фридлянд по его показаниям не проходит.

Кольцов-Фридлянд также на следствии показывал, что он установил преступные связи с бывшими работниками МИД СССР Гнединым, Гиршфельд, Мироновым и Штейн Б. Е. Просмотром архивно-следственного дела Миронова (Пинес) Б.М. установлено, что Кольцов М. Е. по его показаниям, как участник троцкистской организации и как агент иностранных разведок, не проходит.

Гиршфельд и Гнедин, изобличавшие Кольцова в преступной связи с ними, еще на предварительном следствии отказались от своих показаний и заявили, что они в результате применения к ним незаконных методов следствия, оговорили себя и других лиц.

Бывший полпред в Риме — Штейн Б. Е. по данным учетно-архивного отдела КГБ осужденным не значится. Просмотром архивно-следственного дела по обвинению бывшего сотрудника редакции газеты «Правда» Леонтьевой Т. К., изобличавшей в ходе предварительного следствия Кольцова в его преступной деятельности, установлено, что она еще в процессе следствия отказалась от своих показаний. Дело в отношении Леонтьевой в 1941 году постановлением Особого Совещания прекращено.

Будучи допрошенной Главной военной прокуратурой 27 августа 1954 года Леонтьева характеризовала Кольцова, как преданного Советскому государству человека.

В отношении своих показаний от 25 сентября 1938 года Леонтьева показала, что таких показаний на Кольцова она не давала, что эти показания являются сплошным вымыслом и клеветой на Кольцова, что этот протокол сфальсифицирован следователем Макаровым и что подписала она эти показания в результате применения к ней незаконных методов следствия.

Далее в заключении отмечается, что в Постановлении на арест Кольцова М. Е. указано, что родной брат Кольцова — Фридляндер (историк) расстрелян органами НКВД, как активный враг, ближайший сподвижник Тер-Ваганяна.

Проверкой установлено, что в 1936 году действительно был арестован, а в 1937 году осужден к ВМН профессор истории Фридлянд (а не Фридляндер) Григорий Самойлович, однако, как это видно из материалов дела на Фридлянд Г. С., Кольцов М. Е. ни в каком родстве не состоял с ним и по его показаниям вообще не проходит.

В заключении утверждается, что как видно из оперативных материалов дела НКВД СССР, в процессе следствия в отношении Кольцова применялись незаконные методы следствия.

В связи с тем, что изложенные обстоятельства не были известны суду при рассмотрении дела в отношении Кольцова М. Е. Военный Прокурор полагает необходимым рассмотреть это дело по вновь открывшимся обстоятельствам и отменить приговор, а дело в уголовном порядке прекратить за отсутствием состава преступления в действиях осужденного.

Проверив все собранные материалы по делу и обсудив заключение Главного Военного Прокурора, Военная Коллегия Верховного Суда СССР находит, что в заключении обоснованно ставится вопрос об отмене приговора в отношении Кольцова-Фридлянда и прекращении его дела в уголовном порядке, а потому,

ОПРЕДЕЛИЛА:

Приговор Военной Коллегии Верховного Суда СССР от 1 февраля 1940 года по делу Кольцова-Фридлянда Михаила Ефимовича в связи с открывшимися новыми обстоятельствами отменить и дело в уголовном порядке в силу ст.4 п.5 УПК РСФСР прекратить.

Председательствующий Чепцов

Члены Степанов, Семик

Получив справку о реабилитации брата, дед счел нужным написать Ворошилову:

Глубокоуважаемый КЛИМЕНТ ЕФРЕМОВИЧ!

Согласно Вашему указанию, Прокуратура СССР произвела проверку дела моего брата КОЛЬЦОВА Михаила Ефимовича. Мне сообщено, что обвинения, выдвинутые в свое время против Кольцова, оказались фальсифицированными и ложными. Военная Коллегия Верховного Суда СССР приговор по делу Кольцова отменила и дело прекратила за отсутствием состава преступления.