Элизабет не преувеличивала. Рейчел еще с порога оценила ситуацию. Бекки лежала, свернувшись калачиком на большом ярко-желтом диване, и рыдала, уткнувшись в подушку. В библиотеке царил полумрак – мерцал огонь в камине, да приглушенный свет лился из старинной лампы, стоявшей на массивном отцовском столе. Голубые цвета дельфтского фаянса стены и белые ставни на высоких окнах придавали комнате особый уют, уравновешивая устрашающий эффект, который производила невероятных размеров хрустальная люстра, спускавшаяся с десятифутового потолка. Мебель в библиотеке – бывшей отцовской обители – была громоздкой, с толстой плюшевой обивкой, как будто специально созданная для комфорта крупного мужчины. На фоне громады дивана Бекки, хрупкая, как мать и сестра, казалась беззащитной крохой.

Глядя на трогательную фигурку в шелковой рубашке с экзотическим рисунком и прогулочных шортиках, Рейчел ощутила прилив беспокойства. Бекки всегда отличалась склонностью драматизировать любую, даже самую обыденную ситуацию. Но чтобы так рыдать, нужен был серьезный повод.

– Что случилось, Бек? – спросила она, подойдя к сестре и нежно коснувшись ее вздрагивавших плечиков.

– Р-Рейчел… – Бекки подняла на нее воспаленные от слез глаза. Затем присела и даже попыталась улыбнуться.

Встревоженная состоянием сестры, Рейчел опустилась рядом с ней на диван. Мать, стоявшая в дверях, с тревогой наблюдала за дочерьми.

– Проблемы с кем-то из девочек? – спросила Рейчел, предположив, что кто-то из племянниц серьезно заболел. Впрочем, гадать можно было до бесконечности.

Прелестное личико Бекки – вылитая копия матери – вновь сморщилось, и она покачала головой.

– Нет. – Губы у нее дрожали. Горькие слезы снова покатились по щекам.

– Майкл?

– О Рейчел! – Закрыв лицо руками, Бекки разрыдалась, она была близка к истерике.

Рейчел, ошеломленная таким поворотом событий, обняла сестру и крепко прижала ее к себе. Какой бы несносной ни бывала порой Бекки, сейчас Рейчел видела перед собой лишь ту кудрявую малышку, которая хвостом ходила за старшей сестрой, с тех пор как сделала свои первые шаги.

– Бекки, в чем дело? Пожалуйста, скажи мне. – Рейчел медленно раскачивала сестру в объятиях, пока та рыдала у нее на плече.

– Майкл… Майкл хочет развода. – Это был судорожный шепот, прозвучавший так тихо, что Рейчел подумала, что ослышалась.

– Развода? – изумленно переспросила она.

– Развода? – эхом вторила мать, оцепенев от ужаса.

– Он сказал мне об этом сегодня. По телефону. Он в Дейтоне, в командировке, и позвонил домой, чтобы сообщить, что хочет развода. Вот и все. Ты можешь в это поверить? – Бекки подняла голову и полубезумным взглядом обвела мать и сестру.

– Но почему? – слабым голосом произнесла Элизабет.

– Думаю, у него есть… подружка. Наверное, он хочет… жениться на ней.

– О Бекки! – У Рейчел сердце разрывалось от боли. Сестра выглядела такой жалкой и несчастной. Бекки устремила на нее пристальный взгляд.

– Меня тошнит от всего этого. Я не говорила девочкам, но они догадываются, что происходит что-то неладное. Что же мне теперь делать? – Вопрос утонул в протяжном стоне, и Бекки вновь уткнулась в плечо Рейчел.

Та, чувствуя себя совершенно беспомощной, лишь гладила сестру по спине.

– Вы останетесь здесь, с нами, и мы будем заботиться о вас, – решила Рейчел, и Элизабет, рухнувшая в кресло возле двери, согласно кивнула.

– О, Рейчел, я так скучала и по тебе, и по маме с папой. Так было тяжело вдали от дома, тем более что заниматься воспитанием девочек приходилось мне одной. Майкл все время находился в разъездах, я чувствовала: что-то происходит, но до конца не понимала. И вот сегодня… – Бекки вновь разразилась рыданиями, и Рейчел крепче обняла ее.

– Милая, но почему же ты ничего нам не рассказывала? – Элизабет, казалось, была шокирована откровениями дочери.

– Я не хотела волновать вас. И потом… я же знаю, мама, как ты относишься к разводам.

Элизабет и вправду была яростной противницей разводов и резко осуждала современные нравы в вопросах семьи и брака.

Однако, судя по тому, как решительно она затрясла головой, не все ее убеждения распространялись на любимую дочь.

– Чепуха, – твердо произнесла Элизабет, принеся свои идеалы на алтарь материнской любви. – Ты прекрасно знаешь: и папа, и Рейчел, и я – все мы поддержим тебя, что бы ты ни решила. Мы желаем тебе только лучшего. Тебе и девочкам.

Бекки вздрогнула.

– Они обожают отца. Как я им скажу?

– Тебе пока необязательно говорить им, – посоветовала Рейчел. – Во всяком случае, до тех пор пока вы с Майклом не обсудите все как следует. Может, он сказал это сгоряча. Или был чем-то расстроен.

– Я думаю, он знал, что говорит. – В голосе Бекки прозвучали трагические нотки, и Рейчел переполнило сострадание к сестре. Бекки сделала глубокий судорожный вздох и, высвободившись из объятий Рейчел, села на диване. – О, Рейчел, лучше бы он женился на тебе.

Рейчел горько усмехнулась.

– Что ж, большое спасибо.

Бекки вспыхнула и потерла глаза руками.

– Ужасно прозвучало, да? Но ты понимаешь, что я имела в виду. Ты… ты такая сильная. Ты бы справилась с этим лучше меня. Я себя чувствую полной дурой. Последние несколько лет Майкл так много путешествовал. Я все думала, что он с кем-то встречается, а он не уставал твердить, мол, я просто сумасшедшая. Я… я уже почти поверила ему… ну что я сумасшедшая. Но я не сумасшедшая. Все это время я была права. Он столько лет водил меня за нос, а я верила ему, притворялась, будто ничего не замечаю, боялась скандала. А теперь он хочет развода, а я загубила свою жизнь из-за Майкла, который этого вовсе не стоит. – Бекки вновь дала волю слезам.

– Твоя жизнь вовсе не загублена, – твердо произнесла Рейчел. – Что бы ни произошло, у тебя все еще сложится прекрасно. Ты снова будешь счастлива, встретив другого мужчину, на этот раз более достойного. И у вас будет замечательная семья. Нужно только перешагнуть сейчас этот сложный рубеж. И мы обязательно с этим справимся.

Бекки улыбнулась сестре. Улыбка была слабой, измученной, но в ней теплилась нежность.