Славяне. Как ни огорчительно, но мы все еще не разобрались окончательно в происхождении нашего племенного имени. По одним гипотезам, оно близко к «слава»: «славяне» — «славные, прославленные люди». Это вполне естественный способ называть себя. Индейцы — «иллины», готтентоты — «коин-коин», чукчи — «ораветланы» — все это «люди из людей», «прекрасные люди»; таково значение этих самоназваний.
Но другие языковеды возводят имя «славяне», которое в древности звучало как «словене», к основе «слово»: оно могло обозначать «владеющие словом», «умеющие говорить», в отличие от остальных «объязычных», «немых» народов. Такие самонаименования тоже не редкость среди народов мира. И тем не менее окончательное решение еще не найдено, все предложенные варианты встречают возражения. Может быть, став языковедом, вы займетесь этим вопросом? Желаю удачи!
Сладкий. Меня в школьные годы раздражал язык пауки: «Соль — это кислота, в которой водород замощен металлом…» Как так: соль — это кислота?! «Карамелью называется горькое вещество, получаемое при производстве сахара…» А сейчас я поставлю вас перед таким же примерно определением: «сладкий» значит «соленый». Впрочем, «значит» имеет здесь чисто этимологический смысл…
В самом деле, древнерусская форма этого слова была «солодкий» (мы видим ее след в нашем слове «солод»): это на слух уже ближе к «соль». А все остальное, что мы можем узнать о нашем слове, окончательно убеждает нас: в древние времена люди знали единственную приправу для сдабриванья пищи — соль. Сладкого, не считая меда да некоторых плодов, люди почти что не пробовали, и «солодкое» — соленое — было для них «самым вкусным». Потом человек стал узнавать новые вкусовые вещества, узнал прелесть сладкого. И вот старое слово «солодкий», которым русские люди определяли самое вкусное, было перенесено на новое понятие, на вновь узнанное приятное свойство некоторых съедобных веществ.
Недавно, в уже упомянутой мною книге Б. Н. Тимофеева, я прочел жалобы автора на то, что в последнее время о кондитерских изделиях у нас вместо правильного «сласти» стали говорить неверно «сладости». Это точное наблюдение: так оно и происходит. Но можно ли удивляться, когда языку вздумывается заменить слово «сласть» словом «сладость», если в свое время он счел возможным само понятие «сладкий» выразить словом, означавшим до того «соленый»? И ведь ничего страшного не случилось: мы отлично понимаем друг друга…
Слово. Теснейшим образом связано со «слыть», «слава», а может быть, и со «славянин»… Самым старым значением было, вероятно, что-то близкое к «звук», «гул». По-латышски «slava», «slave» так и значит: «хвала», «призыв», «шум».
Слон. Народ издавна пытался объяснить название этого зверя по старым легендам о нем. Уверяли, будто слон, поскольку ноги его не могут сгибаться, спит, прислоняясь к стволам деревьев: потому он и слон! Такова народная, ложная этимология этого слова. Но и научное объяснение пока еще не вполне твердо. Думают, что, слыша от своих тюркских соседей рассказы о могучем южном животном, по имени «аслан», т. е. лев, наши предки сделали из этого имени свое «слон», но, не зная ни слона, ни льва, ошибочно отнесли его не к тому зверю. Если это верно, то, пожалуй, изо всех «слов-ошибок», ставших нам известными, эта — самая грубая.
Смерть. А тут перед нами опять типичное «слово-чемодан» (см. Село, Плот), в которое «упакованы» сразу два значения. Само «мерт-» уже обозначало «умирание», об этом говорят наши «мерт-вец», «у-мерт-вить», латинское «морт-уус» — «мертвый», чешское «mrt» — «смерть». Что же значит тогда начальное «с-»? Думают, что это остаток индоевропейского «сво-», того же, что в словах «свой», «сестра». Если так, то «с-мерть» когда-то значило но просто «конец жизни», а только «своя смерть» — хорошая, ненасильственная, спокойная кончина.
Сметана. Конечно, это то, что «смётано» (ср. «сметать стог сена»), собрано вместе, в кучу, а может быть, и сброшено в сторону (вспомним наши «сливки»; а вот поляки называют сливки «smietanka»; ведь это значит то, что слито, сметано с цельного молока).
Собака. Если бы вы, попав ко двору Владимира Киевского, выбранили бы какого-нибудь грубияна гридничего «собакой», он не понял бы вас: русский язык того времени знал только слова «пес» и «пёс». «Собака» пришло позднее, из иранских языков. У других славян если оно и встречается, то только в неодобрительном значении — распущенный, злой человек.
Совет. Это старославянизм. В старославянском же языке слово было калькой греческого «symbolion» — совещание, из «sym-» — «со-», «boulé» — решение, совет.
Содом. Как могло название древнего города в Сирии получить значение «беспорядок», «невероятный крик и гвалт», «неразбериха»? Русские грамотеи, читая библию, встречали там выражение: «вопль содомский и гоморрский…» Речь шла вот о чем. До бога дошли отчаянные жалобы соседей на всякие бесчинства и безобразия, творимые жителями богатых торговых городов Содома и Гоморры; эти жалобы и описывались как «вопль содомский» — «крики по поводу Содома». Наши же прапрадеды поняли эти слова как описание диких воплей, издававшихся самими бесчинными содомитянами во время разных их неистовств… Создалось мнение, что в Содоме и Гоморре все время царил неподобный шум и кавардак. Вот почему самое слово «содом» начало пониматься как невообразимый гвалт, а затем и как шумное безобразие. «Глядит — детей содом…» — говорится в одном из стихотворений М. Ю. Лермонтова.
Солдат. Древнейшее значение здесь было: наемник, состоящий на жалованье. Слово связано с итальянским «сольдо» — название монеты и «жалованье». Человек, получающий «сольдо», назывался «сольдато». К нам слово прибыло через немецкий язык, где оно превратилось в «зольдат».
Солнце. По строению очень похоже на «сердце» (перечтите эту статью!). Из таких слов, как «солн-ыш-ко», «посолонь», можно вывести, что в древности дневное светило обозначалось у праславян словом «солнь». От него было произведено уменьшительное — «солньце», значившее то же, что наше «солнышко». Затем оттенок уменьшительности выветрился, «солньце» стало основным словом; мы уже встречались с этим явлением (см. Отец, Сердце). Самый корень «сол-» очень древний: почти во всех языках Европы солнце называется словами, произведенными от него: латинское «соль», французское «солей», немецкое «зоннэ»…
Соль. Такое же древнее по корню слово и также живущее во многих индоевропейских языках. По-латыни «соль» звучало «саль», по-французски — «sel» («сэль»), у латышей — «сале», у древних готов — «салт»…
Сорок. В Древней Руси число «40» обозначалось, как и у других славян, сложными числительными, составленными из «четыре» + «десять» (пример — чешское «чтиржицет»). А вот пришедшее на смену слово «сорок» существует в одном только русском языке. Думают, что оно образовалось первоначально как обозначение количества собольих и куньих шкурок, которого хватало, чтобы сшить один сорок — древнюю меховую одежду (ср. со словом «сорочка» — рубашка). Затем постепенно оно распространилось на все виды счета, стало единственным числительным со значением «четыре десятка».
В свое время выдвигали мысль, будто слово это может быть видоизменением греческого «тэссараконта», названием особой сорокадневной церковной службы, но эта гипотеза не выдерживает критики: слишком уж специальный характер у греческого термина.
Сорокопут. Название небольшой хищной птички. Думают, что оно должно бы по-настоящему писаться так: «сорокопуд»; оно связано с глаголом «пудити» — «гонять» и значило некогда: тот, кто гоняет сорок, сорочий гонитель.
