Луч. Считается, что корень здесь тот же, что в греческом «leukos» — «белый», «светлый», «ясный», а также в латинском «lux» — «свет». Слово это общеиндоевропейского происхождения. К нему близки такие малосходные с ним, на первый взгляд, слова, как «луна», «лучина», «лысый». Это кажется неожиданным, но, поразмыслив немного, вы заметите: между всеми ними есть малозаметная, но несомненная смысловая связь. Прочитайте, что сказано выше и ниже о словах «луна» и «лысый», а с «лучиной» вы справитесь без моей помощи.

Лыжи. В наших народных говорах и сейчас еще звучат слова «лызнуть» — «убежать», «лызок» — «бегство»; «лыжи» с ними в родстве. Недалеко отсюда и до болгарского «лѣзгам се» — «кататься на коньках», «скользить», да и до псковского «сьлизгаться» — «скользить но льду».

Лысый. Если бы карикатуристы интересовались этимологией, они обязательно изображали бы безволосых людей с лунным диском на голове: слово «лысый» — того же корня, что и «луна». Первоначально оно значило, так сказать, «ясноглавый», «имеющий глянцевитый, блестящий череп». Наше слово «лоск» — близкого происхождения.

Любовь. Начало слова в прилагательном «любъ» — «милый», «желанный». В старославянском оно звучало «любы», с родительным падежом «любъве»: у многих слов («бры — бръве», «кры — кръве») было такое склонение. Из их косвенных падежей и образовались наши формы на «-овь»: «любовь», «бровь», «кровь».

Любой. Вы согласитесь, что это слово очень близко к предыдущему, но посмотрите, как менялось значение этого слова. Сначала оно было: «вызывающий любовь» (как в «ты мне люб»), затем стало «предпочитаемый при выборе» («В награду любого возьмешь, ты коня…») и, наконец, приблизилось по смыслу к слову «каждый»: «Любой глупец это поймет». Но и тут в нем сохраняется избирательный оттенок: «каждый на выбор…».

Люди. Мы неспроста считаем это слово множественным к «человек», а на деле оно множественное к «людъ», которое можно числить даже не общеславянским только, но славяно-германо-балтийским словом, означающим «народ», «то, что нарождается, нарастает». По-русски можно сказать: «весь люд честной»; в украинском известно «людина» — «человек», т. е. одна частица люда, народа (ср. «година» — от «год»).

Лягушка. В детстве в Псковской области я часто слышал и сам употреблял слово «лягуха» — «большая лягушка». Оно происходило от другого народного — «ляга», означавшего «бедро» (ср. «ляжка»). Такое название было дано этому животному за его длинные «ляги» — бедра. А возможно, оно образовалось и от глагола «лягать», тоже связанного с этим «ляга» — «взбрыкивать лягами».

Магазин. Произнеся это привычное слово, вы, оказывается, блеснули знанием арабского языка. «Магазин» — множественное число от арабского «mahzan» — «склад», «амбар»; говоря «магазины», мы удваиваем эту множественность. С таким положением мы уже сталкивались и еще столкнемся («локон», «рельс», «херувим» и пр.) — оно не редкость в языке.

Магнетизм. Мы говорим (и пишем) «магнит», но «магнетизм», хотя оба слова происходят от греческого «Магнезия» — имени той области Древней Греции, где впервые был обнаружен магнитный железняк. Как возникла такая двойственность? В разные периоды истории греческого языка буква «η» его азбуки («эта», «ита») произносилась различно: то как «е», то как «и». Поэтому, если слова одного корня заимствовались другими языками в разное время, они могли прибыть туда в неодинаковом звучании. Имел значение и путь, которым они передавались из языка в язык.

Магнит. См. предыдущее слово.

Май. Все названия месяцев у нас из древнеримского календаря. Четыре из них — «номерные»: девятый, десятый и т. д.; они принадлежат последним месяцам года. Происхождение остальных различно. Весенний месяц в Риме был посвящен богине Майе: ее имя, одного корня со словом «майор» — «большой», имело значение: «способствующая росту, произрастанию». Считалось, что Майе обязаны своим вешним развитием травы, злаки, домашние животные.

Майор. Вот, кстати, слово, связанное с тем же «майор», что и предыдущее. К нам оно пришло, пройдя предварительно через испанский и немецкий языки, со значением «набольший», «старшой».

Макароны. Любителям этого кушанья будет приятно узнать, что его название восходит к греческому «макариа» — «благодать», «счастье»: так греки именовали какое-то свое мучное блюдо, видимо казавшееся им чрезвычайно вкусным. У них слово позаимствовали итальянцы, назвав им тоже национальное кушанье, вид лапши.

Занятно, что «макароны» и имя «Макар» — одного происхождения: греческое «макар», «макариос» значит «счастливец».

Малина. Слово, окончательно не раскрытое этимологами. Связывают его с нашим корнем «мал-»: малиновая ягода состоит из многих «малых» ягодок-зернышек. Другие видят в нем древний индоевропейский корень, означавший «синий» или «черный» (греческое «мелас» — «черный»), и считают, что ягода получила имя за свой темно-красный, «малиновый» цвет. Оба объяснения не бесспорны, но лучших пока что нет.

Мандарин (фрукт). История названия довольно замысловата. Словом «мандарин» — «приказный» (от своего португальского «mandar» — «приказывать») португальские колонизаторы стали называть высших чиновников Китая. Это название проникло во многие европейские языки. И уже из него получилось — то ли во Франции, то ли в Англии — название «мандарин» («мандаринский апельсин»), потому что эти фрукты привозились в те времена только из далекого Китая: вспомните, что и слово «апельсин» значит «китайское яблоко».

Мандат. По-латыни «мандарэ» значило «поручать», «мандатум» — «поручение». Отсюда наше слово, означающее: удостоверение, выданное человеку, уполномоченному о том, что ему дано какое-то поручение.

Манна. Мы теперь знаем только два употребления этого слова: в выражении «манна небесная» — чудесная, неожиданная помощь свыше — да в виде названия мелкой пшеничной крупы, так называемой «манной крупы», «манки». Пришло оно к нам из греческого языка, а греческий получил его из древнееврейского. Евреи называли словом этого корня натеки клейкого сахаристого сока на стволах некоторых кустарников пустыни, употреблявшиеся в пищу. Через библию слово проникло в греческий язык вместе с легендой о божественной «манне», спасшей чудом еврейских переселенцев (упавшей прямо с неба в их лагерь во время голода). Оттуда оно распространилось по языкам христианских народов Европы.

Мануфактура. По-латыни буквально «рукоделие», из «манус» — «рука» и «фацэрэ» — «делать». В Древнем Риме такого слова не существовало, а «мануфактус» значило «рукодельный», «художественный». Оно было создано позднее в западноевропейских странах, когда там начал развиваться особый, «мануфактурный» способ производства.

Мармелад. Вещь несложная; само же слово «мармелад» прожило довольно причудливую жизнь. Мы позаимствовали его из французского языка, в котором «marmelade» буквально значит «пастила из айвы», от испанского «marmelo» — «айва». Но испанское слово, в свою очередь, родилось из латинского «мелимелум», а «мелимелум» — из греческого «мелимелон» («медовое яблоко» — так называли в Греции ту же айву).

Маршал. «Простые» слова нередко имеют весьма «знатное» происхождение, а высокие звания расшифровываются порою неожиданно буднично. При царском дворе в России существовало звание «камергер». В буквальном переводе оно значило «комнатный господин», т. е., по сути дела, лакей. Высокое звание «шталмейстер», составлявшее предмет гордости важных сановников, раскрывалось как «конюшенный», «начальник конюшни». Немецкое «маршалль» является переделкой французского «марешаль» («maréchal»), но французское слово было в свое время опять-таки позаимствовано из древненемецкого языка, где «Marschall» некогда просто имело значение «конюх». По мере возвышения королевских родов на Западе быть «конюхом короля» стало весьма завидной должностью, причем к лошадям такой «конюх-маршал» уже не имел отношения. Слово стало высшим воинским званием.