– Мама, можно я пойду в ванную?

– У тебя нет ничего такого, чего не бывает у других девочек, – твердым голосом заявила Кэмпбелл. – Это всего лишь биология!

Мама любила распространяться на тему биологии. Знала бы заранее, оделась бы в футболку!

– Ты такая деликатная, мамочка! – язвительно заметила Мередит. – Я что, должна испытывать желание показать себя постороннему мужчине?

Снимок головного мозга делали, как показалось Мерри, несколько часов. Техник прикрепил к ее голове бесчисленное множество электродов, словно взятых прямиком из фильма о Франкенштейне, после чего идеально заплетенные и заколотые волосы Мерри превратились в засаленные патлы.

Мэлли расположилась в холле больницы. Перед тем как уйти, она шепотом сказала сестре, что неплохо было бы, чтобы на снимках обнаружилась часть мозга, ответственная за «дар». Тогда ее можно будет удалить.

Кэмпбелл отослала по электронной почте результаты обследования неврологу с Манхэттена. Все внимательно слушали то, что зачитывал им врач: никаких свидетельств того, что эпилептические припадки имели место в прошлом… на снимках никаких теней, которые могли бы оказаться опухолью… Учитывая то обстоятельство, что девочка потеряла сознание на непродолжительное время, в дальнейшем обследовании необходимости нет – если, конечно, приступ не повторится.

Мэллори вошла в палату, потирая руками глаза.

– Мне, значит, обследуют голову, а ты в это время спишь как ни в чем не бывало, – возмутилась Мередит. – Что за засада! Посмотри на мою прическу! А мне еще надо ехать с ночевкой к Нили…

– Ты что, собираешься, несмотря ни на что, к ней ехать? – воскликнула Мэлли. – Боже! Ну ты и отчаянная!

– Ну, будь моя воля, я бы сейчас поехала не к Нили, а прямиком домой, но ты и сама, думаю, догадываешься, зачем я на самом деле туда еду. По дороге мне надо будет рассказать, что я «увидела». Ты поняла? «Увидела!» Если мои подозрения не беспочвенные, я не имею права отступать. Я просто обязана выяснить, что на самом деле случилось во время выступлений… Боюсь, что у меня даже подходящей одежды не найдется. Я с ужасом думаю о том, что папа привезет мне пижаму с уточками.

– Извини, – сказала Мэллори. – Я не знала, что ты кое-что «видела». Я-то подумала, что ты упала в обморок из-за естественных причин. По крайней мере, я надеялась, что это… Ну, ты поняла.

– У моей дочери крепкая голова, – сказала Кэмпбелл доктору Стаатс, педиатру близнецов, которая зашла осведомиться о случившемся с Мерри. – Мне на ум не приходит, что могло послужить эмоциональным стимулом ее обморока.

– А как у вас обстановка дома? – спросила доктор Стаатс. – Никаких изменений? Никаких огорчений или нежелательных событий со времени того несчастного случая?

Вошел Тим. В руках он нес спортивную сумку с вещами Мерри. Он бросил на жену многозначительный взгляд из тех, какими наивные родители обмениваются, думая, что их дети ничего не понимают.

«Значит, у них есть секреты от нас, – подумала Мередит. – В доме не все в порядке, а нам они врут».

Врут… Но о чем?

– Нет. По крайней мере, теперь ясно, что я здорова, – сказала Мерри, мысленно язвя по поводу того, что она с самого начала всем это говорила. – Я насмотрелась на Кристал, и мне стало плохо…

– Ладно… – вмешалась Кэмпбелл. – Она всегда была чувствительным ребенком. Когда Мэллори сломала ногу, Мерри показалось, что она чувствует, как осколок кости вонзается в плоть. Быть может, во всем виновата излишняя впечатлительность. Я знаю, как сильно эмоции влияют на физическое состояние человека.

Голос мамы прозвучал настолько нежно и в то же время грустно, что обе девочки подумали: «Что с ней?» У Кэмпбелл язва желудка или что похуже? У Тима роман на стороне? Кто мог бы закрутить роман с их отцом? Когда Тим Бринн решал принарядиться, он ограничивался тем, что надевал новую бейсбольную кепку. Кто на такого позарится?

У них что, появился еще один повод для беспокойства?

Темные снежинки кружились в воздухе, и никто, кроме таких «счастливиц», как Мерри и Мэллори, этого не видел.

Боже! Хоть бы это не коснулось их родного дома!

К великому изумлению родителей, близняшки добровольно залезли в самый конец автомобиля, усевшись на второе от водителя заднее сиденье, что было просто немыслимо. Обычно туда отправляли в «добровольное изгнание» Адама.

Не успела машина выехать с автостоянки, как Мэллори прошептала:

– Ладно, теперь рассказывай. Я поняла, что ты потеряла сознание из-за видения. Что ты увидела?

– Скотч… – ответила Мерри. – Скотч, приклеенный к подошвам… А еще я видела ее руки.

– А ты, случайно, не видела, как пума сбросила со скамейки теннисные туфли?

– Нет. Я видела только скотч на подошвах, – ответила Мерри. – Кто-то прилепил его к туфлям. Перестань болтать о пуме. Не люблю, когда ты смешиваешь орехи с апельсинами.

– Яблоки с… Неважно. Все взаимосвязано, Мерри. Не хочу снова начинать наш спор, но я и прежде видела пуму. Эден кое-что известно об этом животном, и это наводит меня на размышления… Что, по-твоему, ты видела на хребте? Что заставило Дэвида кричать?

– Не знаю… Какую-то промелькнувшую тень… Я стараюсь об этом не задумываться. Не помню, чтобы я вообще говорила тебе об этом.

– Может, и не говорила, но думовум, – переходя на понятный только близнецам язык, ответила Мэллори.

– Перестаньте! – не особо отдавая себе отчет, что говорит, распорядилась Кэмпбелл.

Мать обладала способностью отсеивать из услышанного лишь то, что ей хотелось услышать. Она сделала звук радио чуть громче.

– Ладно. Может, ты «услышала» мои мысли, – сказала Мередит. – Ты дважды видела пуму в своих видениях… Думаешь, это взаимосвязано или простое совпадение?

– Уверена, что взаимосвязано. Я видела пуму раньше (прошедшее время) и вижу ее сейчас (настоящее время). Настоящее – это две недели назад, прошедшее – зимой на хребте. Уверена, что пума была на хребте в тот день, когда погиб Дэвид. И… ко всему этому каким-то боком-припеком причастна Эден.

– Заедем сюда, – неожиданно предложила Кэмпбелл, когда они проезжали мимо закусочной «Молочные блюда» Дина. – Тим! Я хочу молочный коктейль с добавлением зеленого чая и картофель фри с соусом барбекю. Я слышала, что Шелби Дин дает любую добавку по вашему вкусу. Пожалуй, я буду коктейль с зеленым чаем и шоколадом.

– Ура! – крикнул Адам. – А я буду пить обычный молочный коктейль, стоя у машины!

– Мамочка! – с нотками истинного актерского профессионализма в голосе взмолилась Мерри. – Я уже и так опоздала! Пожалуйста! Сначала завезите меня, а потом поезжайте в «Молочные блюда».

Кэмпбелл вздохнула, но согласно кивнула головой, и Тим поехал в Хэвен‑Хиллз.

Мередит вновь заговорила тише, обращаясь к сестре:

– Эден… При чем здесь Эден? Она ведь даже не чирлидер…

– Сама не знаю… Просто пума сбила лапой туфлю чирлидерши.

– Пума ведь не видела скотча на туфле, – сказала Мерри. – Или в твоем видении животное смотрело на скотч, прилепленный к подошве?

– Кто вообще способен заметить прилепленный скотч? Он же почти невидим!

Мэллори захотелось на ходу выпрыгнуть из машины. Автомобиль уже заехал на территорию района Хэвен‑Хиллз. Времени на разговор почти не осталось.

– Как бы там ни было, – сказала Мерри, – а пуму в моем видении я не видела. Там были человеческие руки, и мне кажется: я знаю, кому они принадлежат. Эту ночь я проведу в ее доме.

– Серьезно? Думаешь, это сделала Нили? Ты раньше считала, что это невозможно.

– Я до сих пор не понимаю, как Нили сумела разобраться, кому следует навредить… Не знаю… В любом случае, упав в обморок в палате Кристал, я увидела маленькие руки, такие же маленькие, как твои или мои. У кого еще маленькие руки? У Элли? Ким? Уверена, что это не их работа. На пальцах рук я видела золотые кольца… очень красивые кольца… Кристал их не носит. А кто еще может себе такое позволить? Даже если это позолота, то меньше десятки каждое стоить просто не может. Кто достаточно богат, чтобы позволить себе потратить восемьдесят долларов на кольца?