У меня возникает вопрос, где живут судьи? Где-то в стерильном необитаемом пространстве? Где они росли? Никогда сами не дрались? Даже не видели драк? Не представляют, что во время драки нельзя хладнокровно рассчитывать силу удара, чтобы, не дай бог, не причинить противнику вреда?

После процесса адвокат разговаривал и с подзащитным: не переживай, срок небольшой, судимость скоро снимут, ты — молодец, поступай так и дальше! Парень ответил: ну уж нет! Чтобы теперь я за кого-нибудь заступился? Ни за что!

И он прав. При повторении такого слушая он не только не отделается условным приговором, но уже пойдет в лагеря как рецидивист!

И вот, что следуют особо отметить, я ни разу не отметил случаев, когда бы привлекли к ответственности “пострадавшего”. Судьи явно считают, что он уже наказан оборонявшимся. Как будто нападение само по себе не наказуемо.

В заключение дам вам задачу из современной практики Верховного суда России.

Некий Костин на улице избивал женщину. Проходивший мимо С. потребовал прекратить избиение. То есть, как призывает общественность и государство, “не прошел мимо”. Тогда Костин набросился с кулаками на С. Защищаясь от нападения, С. нанес ему удары ножом. От ранений Костин умер. Преображенский межмуниципальный суд г. Москвы осудил С. за умышленное убийство.

Судебная коллегия по уголовным делам Верховного суда РФ признала защиту несоразмерной нападению, "поскольку Костин наносил удары кулаками, в то время как С. ножом причинил ему четыре ранения”. С. осужден за превышение необходимой обороны.

Считаете ли вы правильным такое решение?

Что за вопрос? — скажете вы. Не торопитесь. Вы увидите дальше, что вопрос далеко не простой. Речь пойдет о преступлениях и, естественно, о наказаниях. Если человек совершил одно преступление, то и наказание одно. Если же он совершил два преступления, то наказывать надо строже. Это кажется очевидным.

Но что значит одно и что значит два? Опять вы возмутитесь вопросом.

Совершил два однородных преступления, например, кражи, на втором попался, и его судят. За одну кражу или за две? Уже разница, не правда ли?

В древние времена, когда о компьютерах даже в сказках не сказывали, уже существовала потребность узнавать, не совершал ли этот человек преступлений ранее? Тогда поступали проще, преступников метили: вырывали ноздри, выжигали на щеке букву “в” (раньше слово “вор” означало “преступник” вообще). Так или иначе, человек с подобной меткой, совершивший преступление, уже заведомо был рецидивистом.

Сейчас время стало гуманнее, но и вопросы, связанные с повторностью, стали посложнее. Человек попался на краже, его осудили, но затем судимость сняли. По прошествии некоторого времени он опять попался на краже. Вот и скажите, сколько краж он совершил? Вы ответите — две. Вот вы и попались! Не две, а одну. О первой нельзя даже вспоминать. Человек оступился, за преступление был наказан, наказание отбыл, судимость снята. Отсюда следует, что свою вину за первое деяние он искупил. И говорить о первой краже нельзя. Значит, его будут судить за одну кражу.

Народным судом Калининской области 19 апреля 1966 года гражданин И. был осужден за кражу личного имущества, совершенную повторно, то есть второй раз, по части 2 статьи 144 УК РСФСР к трем годам лишения свободы. Коллегия по уголовным делам Калининского областного суда, рассмотрев данное дело по жалобе адвоката, определением от 14 мая переквалифицировала действия И. на часть 1 статьи 144 УК, предусматривающей ответственность за одну кражу, и снизила наказание до двух лет лишения свободы.

Судебная коллегия мотивировала свое решение так: И. был осужден по статье 4 Указа от 4 июня 1947 года за кражу личной собственности в 1953 году и приговорен к 15 годам лишения свободы. “Отсидел” (вы знаете, что у нас в лагерях не сидят, а работают, у нас не Швеция) более шести лет и был освобожден от наказания в связи с новым, более мягким законом, по которому максимум наказания был установлен в шесть лет. Согласно пункту 6 статьи 57 УК, действовавшего тогда, лица, осужденные на срок не свыше шести лет и не совершившие нового преступления в течение пяти лет, считались несудимыми. Таким образом к моменту второго суда за вторую кражу первая кража, совершенная 13 лет тому назад, считалась погашенной, то есть как бы не существовавшей. И за вторую кражу его судили, как за первую.

Как вы видите, счет по-обывательски — одно, а юристы по закону считают совсем не так, и повторность в разных случаях определяется законом по-разному, а в некоторых казусах даже юристы не могут без ожесточенных споров решить, однократно совершено преступление или повторно.

Давайте сначала познакомимся с разными видами установленной законом повторности. В действующем Уголовном кодексе 1997 года впервые определены и разграничены виды множественности преступлений: неоднократность преступлений, совокупность преступлений и рецидив преступлений.

Естественно, сначала мы рассмотрим, что такое неоднократность преступлений. Это, как гласит закон:

...совершение двух или более преступлений, предусмотренных одной статьей или частью статьи настоящего Кодекса.

Совершение двух или более преступлений, ...может признаваться неоднократным в случаях, предусмотренных соответствующими статьями Особенной части настоящего Кодекса.

Это означает, что считать преступления надо не так, как думает обыватель (под обывателем я подразумеваю не мещанина, а простого человека, не имеющего юридического образования, то есть не имею в виду ничего оскорбительного), а так, как велит закон.

Отсюда и происходит разница в счете. Я не сомневаюсь, конечно, что считать до двух вы умеете. Именно потому я и поставил шутливый вопрос в заголовке очерка, обращая ваше внимание на то, что обыватель считает арифметически, а закон предусматривает совершенно иной счет. В частности, закон не признает преступление неоднократным, если за ранее совершенное преступление лицо было освобождено от уголовной ответственности, либо за ранее совершенное преступление судимость была погашена, либо снята.

На этом надо остановиться особо. Например, человек совершил убийство. Расследование установило, что он совершил его в порядке необходимой обороны (ей посвящен специальный очерк). Это вообще не считается преступлением. И если это же лицо совершит второе убийство, то первое не идет в счет. Его судят за одно убийство. Это наиболее простой и понятный случай.

Но помимо статьи о необходимой обороне, глава 8 УК “Обстоятельства, исключающие преступность деяния”, включает в себя еще пять статей, некоторые из которых имеют, с моей точки зрения, весьма сомнительный характер. Например, статья 42, исключающая преступность деяния, совершенного по приказу. Такой статьи не было даже в Уголовном кодексе сталинского времени. Была подобная статья, но в разделе “Воинские преступления”. Она относилась только к приказам воинских начальников.

И то, когда я служил в то время в Рабоче-крестьянской Красной Армии (РККА), нам разъясняли, что мы не должны выполнять приказы “явно преступные”.

В УК хрущевского времени (1961 года) подобная статья также присутствовала в главе “Воинские преступления”. Я прекрасно помню, как о колоссальных злоупотреблениях, хищениях и взятках в группе войск, расположенных в ГДР, было известно из сообщений немецких средств массовой информации. Они приобрели настолько скандальный характер, что Ельцин был вынужден поспать туда с ревизией начальника контрольно-ревизионной группы своей администрации Ильюшенко. Ревизор по возвращении радостно доложил хозяин)', что никаких преступлений в группе войск не обнаружено, поскольку все они совершались по приказу сверху (как, например, доставка известных “мерседесов”, по приказу “лучшего министра обороны всех времен” Грачева. Отчет ревизора настолько понравился Ельцину, что он тут же назначил Ильюшенко Генеральным прокурором, в должности которого он и пребывал до отправки на нары в Лефортовскую тюрьму.