„Бюро по презентации романов в истинном свете“ добавляет, что ему не удалось установить, действительно ли во время ссоры, происшедшей между обоими мужчинами, поток слов ударил по струйке дыма, которая испуганно заметалась, разорвалась и превратилась в маленькие сероватые облачка. Вполне возможно так оно и было.
Вышеупомянутое бюро обращает Ваше внимание на то, что описанное происшествие является одним из бесчисленных случаев, когда автор переворачивает действительность вверх тормашками. Будьте любезны и заметьте, что сцена, происходившая между фабрикантом и бухгалтером, представлена в таком свете, как будто Иван Слама фабриканта морально изничтожил, в то время как в действительности бухгалтер является героем весьма сомнительным, человеком сумасбродным, даже можно сказать слегка тронутым.
Примером еще более ярко выраженной несерьезности является следующий отрывок из романа о Диком западе:
Когда Дэйл ногой опрокинул игорный стол, бросив в лицо остальным игрокам обвинение в шулерстве, и выхватил свои кольты, он похолодел от ужаса, так как вспомнил, что после перестрелки в каньоне забыл снова зарядить оружие.
Теперь он стоял против пяти головорезов, включая стрелка Стоуна, с незаряженными револьверами и старался определить, какое расстояние отделяет его от открытой двери, через которую видна была его лошадь, привязанная к перилам веранды. Краешком глаза он видел единственного дружески настроенного человека, готового поддержать его при отступлении, а именно старика Джесси.
Между тем Джим Стоун медленно приближался к Дэйлу с явным намерением его убить. Толстые пальцы его волосатых лап сгибались и разгибались, и прищуренные глаза в упор глядели на его горло.
„А ну поднимите руки вверх“, с ледяным спокойствием приказал Дэйл. На губах Стоуна появилась презрительная усмешка, и Дэйл понял, что его врагу известно, что револьверы, в дула которых он глядел, незаражены. В эту самую секунду старый Джесси откинулся немного назад, и тотчас же страшный удар сбил Стоуна с ног.
„Бегите!“ воскликнул Джесси, выскакивая через открытое окно на противоположной стороне салона. Дэйл прореагировал молниеносно. Он стрелой выбежал из двери с кольтами в руках, вскочил на коня и исчез в облаке пыли раньше, чем кто-либо успел помешать ему. Мужчины в салоне разочарованно загалдели.
„Бюро по презентации романов в истинном свете“ замечает, что на основе экспертизы происшествия, а также показаний очевидцев, и других данных все произошло по-иному.
Господин Дэйл проиграл значительную сумму не потому, что остальные игроки были шулерами, а потому, что в покер играл очень плохо. Он отлично знал, что не прав, обвиняя игроков в шулерстве, и безусловно ему не избежать было чувствительного наказания, если бы обстоятельства сложились не так, а по-другому.
Господину Джиму Стоуну действительно было известно, что револьверы господина Дэйла разряжены. Кстати, это было известно всем присутствующим. В те времена уже редко кто из мужчин носил при себе огнестрельное оружие, и, согласно неписаному закону салона Пира, каждый, кто был при оружии, был обязан опорожнить барабан револьвера и сдать патроны на сохранение бармену, а потом, если угодно, хоть колоть пустыми револьверами орехи. Владельцу салона пришлось принять такие меры после того, как однажды молодчики, забавляясь, попали пулей в бутылку вишневой наливки, стоявшей на полке.
Ситуация, следовательно, возникла в связи с двумя весьма серьезными обстоятельствами: господин Дэйл нанес оскорбление честным мужчинам, и после этого целился в них разряженными револьверами. Старик Джесси знал, что господин Дэйл неправ, но так как с малых лет Дэйла он был его нянькой, его расположение к нему было настолько велико, что он решил спасти господина Дэйла от взбучки.
Однако Джим Стоун был опытный драчун, и когда он увидел, что старый Джесси незаметно наклоняется назад, он сообразил, что старик готовится к удару. Таким образом получилось, что в ту секунду, когда кулак старика должен был коснуться его челюсти, Стоун молниеносно отвел голову в сторону, и бедняга старый Джесси с такой силой ударил кулаком по столбу, подпиравшему потолок салона, что у него потемнело в глазах.
В эту секунду господин Дэйл выбежал из двери, и никто не помешал ему, потому что все мужчины в баре, за исключением господина Джесси, валились на стулья, держались друг за друга, или за край стола, покатываясь со смеху.
Таким образом получилось, что сенсационный отъезд господина Дэйла видели всего лишь два человека: господин Джим Стоун, который в это время уже стоял у двери салона, и веснушчатый мальчишка, пытавшийся металлической пуговицей обмануть автомат для шоколадок, который стоял перед салоном Пира.
Оба в один голос утверждали, что ничего подобного они в жизни не видели. Дэйл с двумя револьверами в руках каким-то совершенно диким, позаимствованным видимо из кинофильмов прыжком, вскочил в седло и вонзил шпоры в бока лошади. Остальные показания были несколько сбивчивы.
Мальчик утверждал, что лошадь с Дэйлом попыталась взобраться на крышу трактира и при этом невероятно ржала. Дэйл вылетел из седла, головой отшиб перила веранды, согнул железную рекламу швейных машин Зингера, свалился на землю и остался лежать как „совершенно убитый“.
Мальчик заявил, что одичавшая лошадь затем убежала по направлению к железнодорожной станции и что это была очень злая лошадь, такое чудовище он ни за что не хотел бы получить в подарок, честное слово, ни за что.
По мнению Джима Стоуна это хорошая лошадь, гораздо лучше, чем Дэйл заслуживает. Конь побежал на железнодорожную станцию очевидно для того, чтобы как можно дальше уехать от своего хозяина. Затем Стоун добавил, что тот, кто с двумя револьверами в руках вскакивает на коня и вонзает в него шпоры, не отвязав предварительно животное от веранды, набитый дурак, и его дурацкую голову следовало бы вообще снести с плеч.
„Бюро по презентации романов в истинном свете“ не может согласиться с грубоватыми выражениями господина Джима Стоуна, однако допускает, что господин Дэйл Дорсон вел себя несколько необычно и, главное, совершенно не так, как было указано в романе.
Уважаемый господин! Ваш дедушка и я уверены, что приведенные выдержки из текста убедили Вас в том, что именно сейчас настало время для создания „Бюро по презентации романов в истинном свете“. Нас ждет гигантский труд, но мы приступаем к нему с восторгом. Ничто не скроется от нашего бдительного взора, и все грехи будут наказаны.
Мы будем регулярно сообщать Вам о результатах нашей работы и уверяем Вас, что Вы будете удивлены. Вы узнаете, что трех мушкетеров было не четыре, а два[17]. Мы с точностью проинформируем вас о том, что произошло, когда наступил Сезон дождей[18] (в данный момент кажется, что вся сенсация состоит в том, что шел дождь). Вы сами убедитесь, что остров не был таинственным[19], а если и был, то всего лишь в продолжении пяти недель, и то не на воздушном шаре. Мы откроем тайну, почему в книге „Трое в одной лодке, не считая собаки"[20] не упоминалось о собаке и докажем Вам, что нет такой ладони, на которой поместился бы городок[21], даже если это сказала мама[22].
Прежде чем закончить мое письмо, мне хотелось бы Вам, уважаемый господин, сказать следующее: за все время моей службы у Вас из Ваших уст я слышал единственный упрек. Он касался того, что на нашем судне я веду себя так, как будто оно нам принадлежит. Вы выразили опасение, что владелец судна не будет согласен со сделанными мной на корабле изменениями. Прошу Вас не беспокоиться больше об этом и простить меня за то, что я слегка обманул Вас. Дело в том, что судно принадлежит мне.
