Все события и персонажи, описанные в этой книге, являются вымышленными. Любые совпадения с реально существующими людьми могут быть только случайными.

Все, что вы здесь прочтете — правда. Хотя описанное и не происходило в действительности, но, тем не менее, каждая сцена, каждая деталь, фраза и каждый характер являются подлинными, ибо взяты из жизни. Авторы, ничего не выдумывая, лишь скомбинировали все это в единый сюжет, который, впрочем, тоже основан на реальных событиях.

Сентябрь 1989 года. Москва.

В комнате было очень тихо — уличный шум почти не долетал до четырнадцатого этажа. За окном потемнело, накрапывал дождь. Очертания предметов в захламленной комнате постепенно расплывались, вечер на глазах превращался в ночь. В такую погоду обычно хочется лечь спать пораньше.

Однако единственный человек в комнате — молодой парень крепкого сложения со стертым невыразительным лицом — предпочел присесть на простой жесткий табурет в углу. Он сидел в одной позе уже три часа, но не испытывал ни усталости, ни скуки. ОБЪЕКТ мог появиться до 23:00, и ожидать следовало до этого времени. Не было и страха пред тем, что предстояло сделать. От эмоций он избавился еще ТАМ, в далеких горах под злым солнцем…

ОБЪЕКТ не дотянул до крайнего срока. Молодой человек услышал шаги в коридоре. Когда в дверном замке повернулся ключ, он уже стоял за дверью. Как только ОБЪЕКТ закрыл за собой дверь, молниеносный удар по сонной артерии отключил его. Дальнейшие действия гостя были столь же расчетливы и хладнокровны. Он переодел ОБЪЕКТ в домашнее, достал из своей сумки бутылку и стаканы, оттиснул на них пальцы лежащего без сознания и выставил на стол. Затем вытянул нож из ножен на левом предплечье и привычным движением вогнал его в промежуток меж ребер. Примерившись, чтобы не запачкаться кровью, вынул нож и упаковал в пластиковый мешок, чтобы чуть погодя, отнести туда, где его должны найти. То, что следовало проделать в комнате, заняло, в соответствии с планом, три с половиной минуты, после чего исполнитель снял с вешалки и надел поверх рубашки черную ветровку с надписью во всю спину "US Air Force" и спокойно вышел из комнаты, направившись к лифту — без спешки, пошатывающейся походкой слегка подвыпившего человека.

Очередное МЕРОПРИЯТИЕ близилось к успешному финалу.

— Товарищ милиционер! Там стреляют! — набросилась на капитана пожилая женщина в синем халате уборщицы, стоило ему сделать пару шагов в глубину коридора.

— Где еще стреляют, гражданочка?

Женщина молча махнула рукой в сторону рассохшейся деревянной двери, на которой кривыми буквами химическим карандашом было написано "ШПАГИН". Чуть ниже, помельче и другим карандашом было добавлено "КОЗЁЛ". В этот момент из-за двери и в самом деле раздались звуки, весьма похожие на выстрелы и возбужденный голос "Вот тебе! Получай!"

— Караул! — робко пискнула сзади женщина.

— Не волнуйтесь, гражданочка, сейчас разберемся, — пообещал капитан и открыл дверь своим ключом.

За спиной послышался топот неожиданно прытко удиравшей уборщицы. Спасалась она, однако, напрасно. В комнате никто ни в кого не стрелял. Участковый Шпагин на пару с опером Кулиничем забивали "козла". Их противниками были помощник дежурного по отделению Семен, два часа тому назад отпросившийся на пять минут, и неизвестный интеллигентного вида гражданин. Он сидел спиной к двери, ненавязчиво демонстрируя входящим кобуру с внушительным "стечкиным".

— Ну, чего надо? — вежливо поинтересовался Шпагин.

Помощник дежурного Семен, увидав вошедшего начальника, сделал вид, что попал в эту компанию минуту назад, и с озабоченным видом стал листать записную книжку. Опер, не оборачиваясь, стремительным движением, несколько неожиданным для его комплекции, убрал что-то со стола.

— Ребята, завязывайте с "козлом". Тут труп обнаружился, сходите туда, что ли.

Субъект со "стечкиным" поспешил откланяться, заявив, что у него дела. Семен бесследно исчез. Шпагин печально смотрел то на дежурного, то куда-то под стол.

— Слушай, Палыч, а подождать полчасика этот труп не может? Ведь наверняка туфта. Только зря ноги бить.

— Нет, ребята, так дело не пойдет. Выкатывайтесь-ка отсюда и давайте по-быстрому исполнять свой служебный долг.

Крепко высказавшись по поводу долга и чертовых трупов, которым почему-то никак до утра не лежится, неудачливые игроки вывалились в коридор.

— А это кто еще с такой бандурой? — мимоходом спросил дежурный.

— Проверяющий из главка. Вот, приволок нам макулатуры, — Кулинич вытащил из необъятного кармана скомканную брошюрку с грифом "Секретно". "Методические рекомендации по раскрытию умышленных убийств с корыстной мотивацией".

— Это как?

— А когда за раскрытое убийство премию давать будут — вот тебе и корыстная мотивация для раскрытия, — пояснил Кулинич, — а то бескорыстно в наше время только кошки родятся.

За разговором коллеги дошли до лифта. Отделение милиции занимало "приспособленные" помещения в полуподвале здания старейшего в России университета. Комнаты отделения были расположены вперемежку с другими, так что Кулинич то вталкивал очередного задержанного в подсобку местного буфета, то вернувшись в свою комнату, находил там неизвестного происхождения ящики с какими-то минералами.

На четырнадцатом этаже общежития сыщиков встретил бородатый парень с сильно выпученными глазами, в мятом свитере. От парня явственно попахивало алкоголем.

— Я только вошел, а он там, на полу лежит! Кровь, всюду кровь, вся комната в крови, я не могу, помогите мне, это все коммунисты, не ходите туда! похоже, свидетель находился в состоянии стресса.

Шпагин просто взял его за шкирку и пошел, ориентируясь по кровавым следам на полу коридора. Возле комнаты с приоткрытой дверью участковый прислонил парня к стене, а опер на всякий случай приковал его к двери наручниками. Затем сыщики зашли внутрь.

Крови было совсем не так много, как показалось нервному свидетелю. Небольшая, уже почти черная лужа натекла возле трупа, испачкав джинсовую "варенку". Имелись также почти демонстративный, как в американском триллере, кровавый отпечаток ладони на крашеной стене и окровавленный стакан на столе. В отличие от лужи, эти следы выглядели посвежее.

Стараясь не наступить в лужу крови, Кулинич прошелся по комнате. Обычная комната студенческого общежития — пенал пять на два с половиной метра, два дивана и колченогий стол. Обыкновенный бардак, горы неубранных вещей за диванами, невымытая посуда на подоконнике, но, похоже, драки тут не было. На столе находился склад грязной посуды, в котором наиболее свежими выглядели бутылка без этикетки, но весьма характерного вида, и две пустые банки — из-под крабов и анчоусов (опер машинально прикинул, где сейчас можно это купить). На краю стола стоял недопитый стакан с водкой, украшенный кровавым отпечатком ладони.

Хозяин помещения скромно лежал между диванами. Водянисто-голубые глаза смотрели прямо перед собой, рот полуоткрыт, по щеке стекает тонкая струйка крови. На лице застыло слегка удивленное выражение. Серо-голубой джинсовый костюм залит кровью. Руки подогнуты к груди, точно мертвец пытался зажать рану.

— Надо сообщить на Петровку, — мрачно сказал участковый, — тут должна работать бригада.

— Ладно, действуй. И заодно скажи там, пусть Палыч пришлет кого-нибудь на охрану места происшествия. Я пока поговорю со свидетелем.