Через десять минут гаишники получили по радио сообщение, из которого узнали, что только что отпущенная ими генеральская «Волга» угнана сегодня утром. Генерала потом нашли, а вот угонщика — нет.

Однажды двое сержантов, дежуривших в метро, подобрали пьяного. Долго сомневались, а стоит ли с ним связываться. Он то вставал на ноги и вроде бы как-то шёл, то снова переходил на четвероногое передвижение. В конце концов решили взять. Отвели под руки в дежурку на станции, где он моментально заснул. Документов при нём не оказалось. Заглянули в сумку, которая была у алкаша с собой. В сумке документов тоже не было, зато лежали два автомата АКСУ со всеми принадлежностями.

Оправившись от удивления, сержанты взглянули друг на друга и поняли, что их обоих беспокоит один и тот же вопрос: сдавать или не сдавать. Сели и начали размышлять.

Как вы думаете, что они решили?

В воскресенье с утречка Петя наладился позаниматься. Но посторонний шум не давал ему сосредоточиться. В подъезде раздавались крики и какая-то возня (квартира была на первом этаже). Этот шум ему не понравился. Петя был в веселом настроении, поэтому поступил просто и решительно: набрал по телефону «02» и назвал адрес. Прекрасно зная про разгильдяйство милиции, он сказал, что в подъезде произошло убийство; после такого заявления наверняка приедут очень быстро. Шум и крики в подъезде вскоре утихли.

В тот же день вечером к нашему герою в гости пожаловали сотрудники милиции. "Это вы позвонили и сообщили про убийство? " спросили они. Отрицать было бессмысленно, и Петя признался, что да, он звонил. Но затем последовал вопрос, от которого Петя чуть не свалился со стула: «Ваш звонок поступил на семь минут раньше, чем наступила смерть потерпевшего. Как вы это объясните?» Он захлопал глазами и в замешательстве стал лепетать, что он, дескать, не знал ни про какое убийство. Оперативники усмехнулись и предложили отправиться с ними, намекнув, что в СИЗО обычно становятся более правдивыми.

На другой день следователь предъявил ему обвинение. Настоящие убийцы к моменту приезда наряда уже исчезли, а начальство требовало результат. Дело даже не в начальстве, следователь был искренне убежден в причастности Пети к преступлению.

Но в конце концов его все же отпустили. Никто не поверил его рассказам, что это чистое совпадение, но доказать обратное следствию не удалось. А убийство так и осталось нераскрытым.

Однажды поздним вечером по студенческому общежитию прогуливались двое коодовцев и их знакомый сержант милиции, сменившийся с дежурства и зашедший в гости. Разговор у них зашел об оперотряде. Коодовцы, конечно, оценивали себя высоко, считали, что они профессионалы, и возмущались, что сержант относился к этому мнению иронично. Дело дошло до спора: один из коодовцев, чтобы доказать свое умение, взялся придраться по какому-либо поводу к первому встречному, найти у него нарушение и составить протокол. Сержант не считал, что закон может быть столь эластичен, и не верил насчет первого встречного.

Итак, заключили пари и отправились искать первого встречного. Он встретился довольно скоро: молодой человек стоял у окошка в коридоре и что-то писал в тетрадочке. Коодовец вытащил ксиву и ринулся в наступление. Вскоре удалось установить, что первый встречный здесь не проживает, следовательно, он есть нарушитель пропускного режима; к тому же не имел с собой документов, поэтому его доставили в дежурку и принялись писать протокол.

Ребят заинтересовала тетрадочка задержанного, к которой тот относился аккуратно и берег от посторонних глаз. Как перед задержанием, так и находясь уже в конторе, он делал в ней какие-то записи. Удалось отвлечь внимание нарушителя и заглянуть в тетрадочку. Заглянув туда, они ахнули: там были подробные планы всех учебных корпусов и общежитий с указанием номеров комнат, всех входов-выходов и режима охраны. Последняя фраза, которую задержанный написал, уже находясь в конторе, гласила, что в вечернее время общежитие патрулируется нарядами КООД.

Стоит напомнить, что было это в 1984 году…

Составленный за нарушение пропускного режима протокол тут же полетел в корзину, а сержант кинулся к телефону. Через 20 минут у подъезда стояли две черные машины, а в дежурке толпилось несколько человек, все в штатском.

Через неделю сержант похвастался перед своими друзьями повышением по службе и премией. Окодовцам же ничего не досталось. О том, кто такой был этот задержанный первый встречный, они так и не узнали, но окольными путями удалось выяснить, что задержание ему оформили по 64-й статье! Всякие правонарушения пресекал оперотряд, но 64-й на его счету еще не было. И, пожалуй, больше не будет.

Как-то ленинградскому управлению КГБ пришлось расследовать очень любопытное дело. Сюжет его был весьма прост: некто пытался перейти границу, но попался. Но фабула!

Недалеко от погранзаставы на участке финской границы, примерно в трёх километрах от неё была оборудована учебная контрольно-следовая полоса с полосатыми столбами, системой сигнализации и прочими аксессуарами. К ней-то и вышел, поплутав по лесу, наш диссидент, «выбравший свободу». Оглянулся, никого не увидел и кинулся через полосу. Тем не менее, с заставы его кто-то заметил, и несколько пограничников отправились проверить, кто это там бегает. Промчавшись через полосу, а затем еще метров 200 по находившемуся за ней огороду, принадлежавшему пограничникам, потенциальный узник совести свалился на землю (видимо, сказалось нервное напряжение), раскинул руки и радостно воскликнул: «Свобода!» Однако долго ему радоваться не пришлось, поскольку через минуту над ним выросли фигуры пограничников, готовых мстить за потоптанный огород.

Оперуполномоченный Баранов славился в управлении своим умением писать рапорта и протоколы. Вот один из его рапортов.

«…На улице ко мне подошел гражданин, оказавшийся впоследствии Мовсумовым Ш.Р. Он, не пояснив причину такого поведения, вытащил нож и стал им размахивать передо мной с намерением порезать мою кожаную куртку. Я попросил его не делать этого и отдать нож. Гражданин Мовсумов Ш.Р. согласился и передал нож мне. После этого я предложил ему пройти со мной в отделение милиции, что он и сделал. Была ли у него до этого сломана рука, я не заметил. К сему прилагаю объяснение гр. Мовсумова Ш.Р. и рапорта членов ДНД Гусева И.Г. и Иванова М.В.»

Следует добавить, что такие случайные встречи бывали у Баранова регулярно, а те, с кем его то и дело сталкивала судьба, обычно числились, как и Шараф Мовсумов, в розыске.

Одного мужика поздно вечером в электричке встретили трое крепких парней и ограбили, хорошенько наподдав, чтоб не сопротивлялся. Сами они вылезли на какой-то станции, а его бросили в тамбуре в полубессознательном состоянии. Через некоторое время он очнулся и, прибыв на вокзал, обратился в отдел транспортной милиции.

За дело взялся местный, транспортный сыщик. Некоторые обстоятельства позволяли предположить, что вышли грабители после совершения преступления на своей станции. Вот только потерпевший не видел названия той станции. Опер стал допытываться:

— Как выглядела станция? Какого цвета было здание? Какая там ограда?

— Не помню… Не заметил…

— Ну хоть какую-нибудь деталь вспомните!

— Нет, не помню. Разве что… Там на стенке было выцарапано: «… твою мать»

— Знаю! Это Тишково! — сразу же сообразил опер, прекрасно изучивший свою территорию.

Грабители действительно оказались местными, и их быстро нашли.