Сжав жену в объятиях, он вздохнул. ВадШ и Грегор переглянулись, глядя на эту неожиданную нежность между супругами. Похоже, жизнь этих двоих наладится. А Илика… Девочка и впрямь оказалась мудрой и чуткой, раз решила исчезнуть и не заставлять любимого разрываться между возлюбленной и супругой. Дай ей Макошь счастья, искренне пожелал ВадШ. Грегор решил в ближайшее время выпросить поездку в Анкор, чтобы найти Илику и поговорить с ней. Помощи она ни разу не просила, из чего можно было заключить, что ее жизнь среди бушидо вполне комфортна… Но просто поболтать никто не запрещал. Ей, наверное, интересно, что с Вадимом, как он. И… Грегор вдруг подумал, что он вполне мог бы предложить девчонке замужество. А почему нет? Она же понравилась ему в свое время, так почему сейчас им не попробовать пожениться? В конце концов, Илика хоть умная и поговорить с ней есть о чем. Не то что другие девчонки, что аристократки, что простолюдинки — одна на десяток найдется, способная говорить о чем-то, кроме нарядов и сплетен. А Илика умная, книжки любит. Так почему нет? Ну не судьба им с братом быть, так что ж ей теперь, одной всю жизнь оставаться? Ей детей рожать надо, гнездо вить. Велес их знает, бушидо этих, что ей среди них понадобилось и что она там делает. А не захочет — так просто поглядеть, счастлива ли она. И если нет, увезти оттуда. Вон хоть к тому же Гранту в Китеж. Вадим, может, выберется когда повидаться. Хотя, может, и не стоит. Только начал смиряться со своим положением. Ладно, решил парень. Надо сначала в Анкор приехать и Илику найти. А там видно будет.
После ужина ВадШ распрощался и вместе с Грегором покинул дом дочери и зятя. А они отправились в спальню и впервые за долгое время полночи проболтали, строя планы на будущее, обсуждая дочь и предстоящую жизнь в Лютеции, где рядом с замком Фантомов уже построен был замок для их семьи. Засыпая, Ульрика подумала, что давно надо было наплевать на деликатность и поговорить с мужем. Умолчание — не лучший способ для общения.
Илика переоделась после тренировки и принялась полировать кинжалы. Уходу за оружием она посвящала не меньше времени, чем упражнениям с ним. Чтение и воинские уроки отнимали у нее много времени, и на тоску о прошлом ни минутки не оставалось. А если вдруг выдавалась свободная пора — шла в аптеку, обучая местного целителя и помогая ему собирать травы для снадобий. Четверо воинов, когда-то нашедших ее в лесу, по-прежнему опекали девочку, как сестренку. И хотя с обретением статуса Илика стала своей для всех кланов триады бушидо, эти парни были ей дороже. Может, потому, что приняли ее еще безвестной, никому не нужной сиротой. А может, просто искренне привязалась к ним оставшаяся одинокой душа.
Когда Таурендил предложил Гасу обучать Илику воинскому мастерству, заметив в ней нешуточные таланты, глава бушидо сначала воспротивился. Не походила тогда Илика на воительницу — хрупкая, слабая, полные тоски глаза выдавали в ней полное страданий прошлое. Потом согласился — решил, что нагрузка поможет ей отвлечься, а усталость не даст возможности переживать о былом. Сама Илика поначалу безучастно отнеслась к предложению обучаться воинскому искусству. Но постепенно втянулась и полюбила тренировки. Она давно запретила себе думать о потерянном ребенке, о Вадиме, о Сенежском замке и Китеже, куда так и не доехала. Нет, Илика не жалела о том, что рассталась с Грантом в том лесу. Поехала бы с ним — вольно или невольно вспоминала бы о любимом. Грант вряд ли назначил бы ей такой безжалостный режим, при котором не то что тосковать — вздохнуть некогда. И это оказалось лучшим лекарством. Усталость помогала отвлечься, а жесткий распорядок — не думать о посторонних вещах.
Илика встала и подошла к высокому зеркалу в красивой резной раме. Вгляделась в себя — стройная, подтянутая фигура, коса заколота в аккуратный узел. Только в глазах нет больше прежней доверчивости и улыбки, которая освещала все вокруг. Теперь это были не лазурные озера, сверкающие солнечными лучами радости, а наполненные осенним небом зеркала с проблесками тоски. Илика так и не полюбила еженедельные клановые сходки, отказываясь от них под разными предлогами. Редко когда Фару удавалось вытащить ее на посиделки, но и придя, она не участвовала в разговорах и танцах, отсиживаясь в уголке. Парни не настаивали, видя, что бывшая лесная жительница не привыкла к большому обществу. В комнате, раскрашенной в красно-черные цвета с примесью болотно-зеленого, мало что напоминало о желто-черных оттенках Фантомов. Зато здесь можно было забыть об отчаянном желании хоть на минуточку увидеть Вадима, о заботе Лады, наивном восторге Целаны, братской опеке Грегора. О всем том, что почти полгода составляло ее жизнь. Что заменило ей лесное одиночество и тоску. О потерянном малыше, который так и не родился на радость ей и Вадиму. Разумом Илика понимала, что так лучше… но сердце отчаянно протестовало против такого развития событий.
И еще одно не давало ей покоя. Ее новая работа. Таурендил высоко оценил мастерство юной воительницы и на все важные заказы просил у Гаса именно ее. Илика хорошо помнила, как тяжело ей далась первая смерть — Вершителя душ. Ей было наплевать на опасность и трудность поручения. Но вид тяжело падающего с коня воина долго не давал покоя. После того задания она проспала почти двое суток. И, наверное, в тот момент что-то переломилось в душе. Прежняя Илика окончательно умерла в ней… а может, глубоко спряталась, напуганная новыми событиями. Даже щедрые дары богам не успокоили ее души. Светлорожденные мало беспокоились о такой ерунде, как угрызения совести. Убийства были их работой, к которой остроухие готовились с детства. И переживания человеческой девчонки эльфов нисколько не волновали. Выполняет поручения — и ладно.
Фар хорошо видел, что творится с его названой сестренкой, и старался помочь. Долгими вечерами он разговаривал с ней, рассказывал о воинской судьбе, о том, каким должен быть человек их круга. Постепенно тонко чувствующему метания Илики парню удалось ее немного успокоить и доказать, что ее вины в этом нет. Так сложилась судьба. Целительство было прекрасным способом хоть как-то уравновесить отнятые жизни, поэтому юная знахарка все свободное время посвящала лечению. Ей казалось: чем больше людей она спасет, тем легче окажутся на Высшем суде ее грехи. И порой думалось, что так и есть. Заполняя день до отказа, она ухитрялась отвлечься от тяжких мыслей. И временами чувствовала себя почти счастливой.
— Здравствуй.
Не оборачиваясь, Илика кивнула, прекрасно разглядев в зеркале посетителя. Таурендил. Его не было уже месяца два, и она почти поверила, что больше не увидит высокомерного белокурого эльфа, относящегося к ней со снисходительным пренебрежением. Его не смогло поколебать даже ее воинское искусство, признаваемое даже остроухим нанимателем. Интересно, кто на сей раз не угодил Светлорожденным?
— Приветствую тебя, Таурендил из Таурона, — обернулась Илика. — Что привело тебя в наши края на сей раз?
— Я за тобой, — бесстрастно произнес эльф. — Новый заказ. Ты справишься. Гас в курсе, он разрешил тебя забрать.
— Слушаю, — присела в кресло девушка, и Таурендилу ничего не осталось, кроме как опуститься на диван напротив. — Кто на сей раз?
— Глава клана Фантомов. Драгомир Гарг-Вольный. Или же глава Шиноки виконт ВадШ Свианский. На твой выбор, мне все равно, кто из них попадется под твой клинок, но один из них должен умереть, — официально возвестил эльф, и Илика с трудом сдержала изумление. Драгомир? Отец Вадима? И почему так странно — кто-то из них двоих? Обычно Таурендил давал более конкретные поручения. Наверное, все дело в каком-то договоре или союзе, который не состоится в случае смерти одного из этих двоих… Но все равно — почему так странно сформулирован заказ?
Впрочем, задавать вопросы такого рода было строго запрещено, и она не посмела нарушить правила, узнав лишь необходимые для работы обстоятельства — где, когда, каким образом и так далее. Таурендил выдал ей сумку с оружием и деньгами, дал некоторые разъяснения и ушел, пообещав утром снабдить ее транспортом до Ар Каима, где находились главы Фантомов и Шиноки.
