Тарлан приобнял Илику за плечи.
— Поздравляю, милая. Теперь ты член семьи бушидо. Из девочки без прошлого ты превратилась в полноправную сокланку. И обрела родителей — пусть даже поздно. Жаль, что твоей бабушки уже нет в живых — мы искренне благодарны ей за то, что спасла и вырастила тебя. Теперь уж не узнать, как с берега Змеиной реки ты попала на реку Морион — но это уже и неважно. Все будет хорошо.
Разошлись поздно. Церемония затянулась почти до утра. Радостные бушидо, Дед соулсы и Кинги наперебой поздравляли Илику, вручая цветы и подарки. А утром у нее началась другая жизнь. Бесконечные тренировки, упражнения, обучение. Через несколько месяцев тонкую, хрупкую девочку было не узнать. Безжалостный режим, назначенный ей Гасом, принес свои плоды. Подтянутая, тренированная, быстрая, как лесная кошка, Илика изо всех сил старалась догнать тех, кто родился воином и вырос с кинжалом в руке. Перебрав все виды оружия, она остановилась на ножах. Изящные, красивые кинжалы завораживали ее синеватым блеском стали. Ложась в руку, они становились продолжением ладони. Гас только головой качал, глядя, как клинки летят точно в цель из любого положения. Даже с закрытыми глазами Илика чувствовала цель, ухитряясь метнуть нож точнехонько в назначенное место.
Через год от прежней Илики не осталось и следа. Вместо нее родилась спокойная, невозмутимая, гибкая воительница. Прошлая боль никуда не делась, она гнездилась в сердце, иногда давая о себе знать легкими уколами — но твердый панцирь заковал душу, не давая плеснуть в нее новой порцией огня. Дружелюбная и милая со всеми сокланами, Илика по-настоящему любила только Фара, Джима и Тарлана. Гаса она боялась, ограничивая общение тренировками или непременными лекциями о духе настоящего самурая. Иногда ей казалось, что ни Китежа, ни Лютеции, ни Вадима с Грегором в ее жизни не было. А были ли?
Сегодня утром она вышла на первую в своей жизни охоту. Цель ждала серьезная — но и потенциал юной воительницы был более чем высок. Утром Гас вызвал ее к себе и познакомил с высоким худощавым воином. Длинные белокурые волосы свисали до плечей, прикрывая острые уши (когда он покачал головой, Илика рассмотрела их очень хорошо). Холодный взгляд оценивающе остановился на девушке, стоявшей перед гостем. Задав ей несколько вопросов, он заговорил с Гасом на каком-то незнакомом языке. А через полчаса ее отправили на охоту. Одним махом Гас устраивал ей проверку и оказывал любезность старому союзнику из Таурона. Чем им не угодил Вершитель душ — неизвестно. Илика умышленно не спрашивала, чтобы не загружать себя лишними раздумьями. Приказано — выполнит.
Лютеция бурлила и кипела. Колоссальные усилия, предпринятые Вершителем для достижения 12 уровня, поражали. Горожане судачили, что он, наверное, вообще не спал, переходя из боя в бой и только успевая насыпать в карман магических рун восстановления жизни и выносливости. И вот сегодня назначено было торжество. На Центральной площади наскоро сколотили столы, уставили их угощением и выпивкой. Рестлы, клан Вершителя, сегодня были необыкновенно щедры. Угощать собирались всех, кто появится в этот вечер на площади.
Через несколько бесконечно долгих часов Илика вошла в город, чтобы найти удобное место, откуда можно будет наблюдать за парадом воинов. Многие горожане чуть ли не с ночи заняли свой пост, стараясь урвать место поудобнее. Прогулявшись по окрестностям ЦП, она нашла отличный чердак, с которого Центральная площадь и подходы к ней были как на ладони. Заговоренные кинжалы уже пристегнуты были в рукавах, ожидая резкого движения, чтобы отправиться в смертоносный путь. Заклинание, наложенное на клинки, позволит им долететь до намеченной жертвы, несмотря на дальность пути и даже встречный ветер. Эльфийская магия, чтоб ее, усмехнулась девушка. Наниматель расщедрился, когда Гас возмутился и сказал, что камикадзе в своем клане он не разводит и близко к жертве девочку не подпустит. Тогда и выбрали этот вариант с дальним метанием кинжалов. Таурендил научил ее заклинанию и показал, как располагать ножи, чтобы они полетели, куда нужно.
Вопли горожан и шум известили Илику о том, что герой сегодняшнего торжества приближается. Выглянув из-за рамы чердачного окошка, она еле заметно усмехнулась. Еще несколько минут, и он приблизится как раз на расстояние броска. Если бы не волнение, юная воительница расхохоталась бы — так комично выглядел пыжащийся от гордости обладатель заветного уровня. Заветные символы «12» ярко-алыми огромными цифрами красовались на серебристой броне воина. Вскинув голову, он благосклонно приветствовал горожан, толпящихся по обе стороны дороги. Рестлы ехали чуть позади, почетным караулом выстроившись по обе стороны его коня. Рядом на белоснежной кобыле шествовала жена Вершителя, Красотка, знатная воительница заметно старше мужа. Она тоже улыбалась, радуясь победе супруга. Короткого свиста в шуме никто не услышал… Сразу даже не поняли, что произошло. Только когда Вершитель душ медленно и тяжело начал падать с лошади, догадались на него поглядеть. Слева, точно под ухом, в шее торчал длинный клинок. Капля крови стекла вниз, запачкав ворот белой рубахи, видневшейся из-под брони.
На площади сразу стало тихо. Рестлы бережно сняли своего предводителя с лошади и положили на землю. Несколько человек растворились в толпе, пытаясь найти того, кто метнул смертоносное оружие. Красотка сидела в седле, медленно теряя с лица все краски. В глазах ее застыло непонимание и недоумение.
Илика растворилась в толпе раньше, чем до ее чердака добрался первый поисковик. Через несколько часов она уже входила в дом Гаса с отчетом о проделанной работе. Доложив, ушла к себе и, наскоро ополоснувшись в душе, легла спать. Ей требовалось время, чтобы прийти в себя после выполнения задания..
Вадим спешился и повел коня в стойло. Настроение было скверным — впрочем, как весь последний год. С тех пор как отец увез Илику, а его самого угрозами и шантажом вынудил заключить помолвку с дочерью виконта ВадШа, парень уже не помнил, чтобы настроение было хорошим. Свою свадьбу он старался лишний раз не поминать, чтоб не бередить душу. Нет, внешне все было идеально: ослепительно красивая невеста, черные волосы которой идеально оттеняло пышное платье цвета первого снега, жених в великолепно сидящем воинском наряде, толпа гостей. Отец не поскупился на торжество — фейерверки, приглашенные менестрели, рекой льющиеся напитки, ломившиеся от яств столы. Все было идеально. Кроме одного: любви на этом празднике, вопреки заверениям распорядителя, искрившегося тостами, не было.
Ульрика так и не смогла расположить к себе жениха. Ей удалось немного растопить лед в его глазах — но любви в них зажечь так и не получилось. Постепенно Вадим перестал чураться невесты, они даже иногда разговаривали. Впрочем, тактичная Ульрика была благодарна и за это. Конечно, ее обижало такое поведение мужа, но девушка была честна с собой и понимала, что трудно ожидать от него горячей любви и нежности, учитывая обстоятельства их брака. Если бы еще просто их обручили, не спрашивая. Но у Вадима та девушка… целительница.
Ульрика понимала, что вырвать из сердца любовь муж не может, и не судила его за холодность, видя, что он старается быть с ней если не любящим, то хотя бы дружески-теплым. После того как в вечер свадьбы между ними состоялся откровенный разговор, отношения немного наладились. Ульрика обещала не требовать от мужа страстной любви и не терзать его вопросами о целительнице, а он, в свою очередь, проявлял к ней внимание, насколько мог.
Но даже такое слабое подобие дружбы мало напоминало семейную жизнь, о которой мечтали оба втайне друг от друга. Первая брачная ночь — и та состоялась лишь через месяц, да и то после того, как Драгомир строго отчитал сына, упорно ночующего в казарме. С тех пор пару раз в неделю Вадим посещал спальню жены, стараясь лишний раз там не задерживаться. К осени Ульрика почувствовала недомогание, характерное для замужних женщин. Вадим к известию о том, что станет отцом, остался равнодушен.
