Гас ухмыльнулся, подобрав с земли очередную убитую меткой стрелой птицу. Возвращаясь с удачной боевой операции, воины бушидо решили развлечься в местных лесах охотой. У берегов Тихого залива ждал корабль, который доставит их на Дельфиний остров, в родной Анкор. Почему бы не порезвиться? Последняя операция была против клана, который за эмблему красной лапки называли гусями. Самураи провели войну в свойственной им манере молниеносного натиска: пока глава бушидо вписал название вражеского клана на Камне войны Лютеции, его воины, горохом рассыпавшись по городу, выловили несколько ничего не подозревающих врагов и, четко расправившись с ними, сложили в седельные сумки заветные трофеи. Все. Теперь можно спокойно жить до самого дня генерального сражения. Ну как спокойно — в невиде, разумеется. Шустрые и задиристые буши не умели жить спокойно, доставая своими выходками кланы как Союза, так и Антанты.

В этот раз он отправил основную часть клана в порт, а сам с ближайшими помощниками выехал чуть позже, решив поохотиться в лесу у подножия Ассурских гор. Ехидный Гас предложил пари — кто больше настреляет краснолапых птиц в течение двух часов. Рассыпавшись, парни договорились встретиться у озера. Интересно, Фар, Джим или Тарлан смогут ли перещеголять командира, покосился на добычу Гас. Эта троица вечно норовила посоревноваться в меткости или воинском умении. Лучшие воины клана обожали такие развлечения.

У озера Гас сбросил на землю связанных за лапы гусей и расстелил на траве плащ. Развалился на нем, прихлебывая из фляжки терпкий напиток, снимающий усталость и помогающий расслабиться. Через несколько минут с левого края поляны показался Джим. На плече его висела такая же с виду связка убитых птиц. Хмыкнул, завидев командира, и опустился рядом, устало зевнув.

— Фар с Тарланом не появлялись? — небрежно спросил он, зачерпывая горсть воды и умываясь. Гас потянулся.

— Не-а. Охотятся еще, видать. У них 15 минут осталось. Не появятся — проигрыш и штраф. Время пошло.

— Да вон они, — кивнул на дальний край поляны Джим. Двое воинов невозмутимо шагали по траве, о чем-то переговариваясь. Они были совершенно непохожи друг на друга. Невысокий, коренастый Тарлан тяжело ступал, приминая траву ногами. В левой руке он нес лук, в правой — несколько тушек. Рядом шел высокий, худощавый Фар, изящный, как статуэтка, но отнюдь не выглядящий слабым. Видно было, что этот воин не чурается тренировок и не всякий противник его побороть сможет. В глазах его плескалось удовлетворение от отлично проведенной боевой операции.

— Как охота? — негромко крикнул Гас, не в силах дождаться, пока парни подойдут поближе. — Всех перебили или нам оставили на разминку парочку лапок?

— Увы, — пожал плечами хладнокровный Фар. — Тебе не повезло. Лапок больше нет.

— Какой ужас, — комически расстроился глава бушидо. — Как жить-то теперь, даже и не знаю. Так, кто последний пришел, тот и привал готовит. Я устал.

— Незачем, — повернулся к нему Фар. — Тут неподалеку избушка. Рядом сожженное село — совсем недавно разграблено. А в избушке девчонка живет. Предлагаю попроситься на ночлег. Изба большая, поместимся.

Буши весело расхохотались. Кто бы сомневался, что любвеобильный Фар не пропустит ни одной юбки! Разумеется, если бы в избушке жила древняя старуха, он в упор не заметил бы дома. Но как же — там юная девочка! Свадьбы Фара уже давно перестали считаться чем-то необычным. Бушидо привыкли, что время от времени их соклан находит новую супругу, и рядом с ним ходит очередная красотка, с обожанием глядя на мужа. Со временем, привыкнув к восхищению и поклонению, парень начинал скучать и разводился. Свободолюбивая натура не позволяла ему долго терпеть одну и ту же женщину рядом. Гас легко поднялся.

— Ну пошли, где там твоя красотка. А вдруг не пустит? — ухмыльнулся он. Джим и Тарлан спрятали усмешки.

— Куда она денется, — самоуверенно, как всегда, произнес Фар, поворачивая к лесу. Через несколько минут они стояли у избушки, в окнах которой мерцал отсвет пламени свечи. Гас постучался.

Открыла светловолосая синеглазая девушка, при виде которой Фар подобрался и словно заискрился особым обаянием, которое просыпалось в нем в период охоты на очередную красотку. Та, впрочем, словно не видела окутавшего парня сияния, без страха смотря на стоящих перед ней четырех воинов.

— Привет, милая, — поклонился Гас. — Мы тут заблудились немного. Пусти переночевать. А утром уедем, нас корабль ждет.

Такое многословие несвойственно было главе бушидо. Просто он видел, что девочка если и не напугана, то напряжена точно, и хотел успокоить ее. Тревожить хозяйку дома Гасу не хотелось. Но та, казалось, и не думала бояться. Молча посторонилась, пропуская в дом неожиданных гостей, и пошла в сарай, откуда вышла через пару минут с корзинкой и двумя свертками. Добросердечный Джим уже входил по ступенькам с охапкой дров, наколотых еще Соколами, а Тарлан и Гас молча уселись на лавку у печи — оба изрядно продрогли.

Так же молча девушка поставила в печь большое блюдо с крупно нарезанным мясом, а сверху — горшок с похлебкой, которую сварила сегодня от нечего делать. Как знала, что гости придут, про себя хмыкнула она. Приготовив ужин, накрыла на стол и кивнула, приглашая гостей подкрепиться. Голодные воины не заставили себя долго упрашивать, с аппетитом приступив к трапезе. Сама хозяйка села на кровать, поджав ноги, и уставилась немигающим взглядом в огонь.

— Как тебя зовут? — нарушил молчание Фар. Девушка повернула голову:

— Илика. Там на приступке квас и морс. Извините, я забыла поставить.

— А я Фар. Это Гас, наш глава, а еще Джим и Тарлан, — представил друзей парень. — Давно ты тут живешь?

— Всю жизнь, — негромко ответила Илика. — Только последние полгода жила в другом месте. А вот вернулась — села нет. Бабушка еще раньше умерла.

— И что, ты тут одна? — удивленно отставил кружку Джим. — Посреди леса?

— Ну и что? — непонимающе уставилась на него девушка, подойдя к столу и собирая с него грязные тарелки. — Я тут всю жизнь живу. И в село мы с бабушкой не то чтоб часто ходили. Так что к одиночеству не привыкать. К тому же я не очень хочу сейчас видеть людей. Мне нужно побыть одной.

Фар шестым чувством понял, что в жизни гостеприимной хозяйки совсем недавно произошла беда. Причем серьезная. В лазурных глазах с изумрудными искрами застыла боль, заглушающая природную жизнерадостность и доверчивость. Легкомысленному гулене вдруг захотелось забрать девочку с собой, защитить от грозящих ей опасностей. Фар не узнавал себя — с чего вдруг такие рыцарские порывы — но отказываться от намерения не собирался.

— Поедешь с нами? — неожиданно предложил он. Буши негромко хмыкнули, узнавая привычный тон — правда, на сей раз приправленный каким-то новым оттенком. — Не, ты не думай ничего плохого. Наш клан живет в Анкоре, сейчас мы возвращаемся домой после боевой операции. Война у нас. Если хочешь, до осени погостишь, а там не понравится — привезем сюда же, у нас в августе тоже война.

Неожиданно Илика ощутила еле заметный укол в душе. Странное приглашение незнакомого парня внезапно нашло в ее сердце горячий отклик. Нестерпимо захотелось поехать в загадочный Анкор, от названия которого веяло пряностями и медным звоном. Удивляясь про себя внезапному решению, она кивнула.

— Ну и отлично, — повеселел Фар. — Утром выезжаем. Ты на море хоть раз была? Нет? Ну я так и думал. В Анкор через залив плыть, увидишь море.

Едва рассвет позолотил верхушки деревьев, как бушидо собрались в путь. Вспомнив обещание, данное Гранту, Илика написала короткое письмо про свой внезапный отъезд в Анкор, и отправила в полет изумительного белоснежного голубя с темным пятнышком на лбу. Умная птица спокойно дождалась, пока к ее лапке привяжут трубочку бересты, и не торопясь взлетела. А Илика в последний — это она отчетливо понимала — раз взглянула на дом, чувствуя, что больше не увидит его, и с помощью Джима забралась на гнедую. Лес прощально вздохнул, волной прошумев пожелание счастливого пути. Юная путешественница, еще вчера никуда не собиравшаяся и желающая одиночества и покоя, торопилась поскорее покинуть ставшие вдруг неуютными места. Все. Эта страница жизни перевернута. Что дальше?