Ничего, он выкарабкается! Он попадал и не в такие переделки. И продолжал: Эти чертовы двери не могут быть заперты! Это невозможно.

Заместитель начальника пожарной охраны Браун и трое полицейских в форме стояли рядом, прислушиваясь к разговору.

Нат ответил:

Не знаю. Изнутри их открыть не удается. Это нам подтвердил Бен Колдуэлл.

Он замолчал, глядя на Брауна.

Двери не могут отказать. В нормальной обстановке они по соображениям безопасности заперты снаружи электромагнитными замками. В случае необходимости, а, видит Бог, это как раз тот случай, или при отключении электричества они автоматически открываются.

Это так в книжке написано, возразил Гиддингс. А в жизни получилось не так: они не должны были быть заперты, но тем не менее заперты. Разве что, он с сомнением покачал головой, если они не заперты, а просто чем–то завалены.

Значит, нужно срочно послать наверх по одному человеку, по каждой лестнице.

Сто двадцать пять этажей пешком… усомнился Гиддингс.

В горах, ответил Нат, человек, идущий по тропе, может подняться за час на триста, триста пятьдесят метров. Здесь будет потруднее, потому что круче. Скажем, полтора–два часа. А что мы можем предложить взамен?

Не ожидая ответа, он обратился к Брауну.

У вас найдутся тренированные ребята? Дайте им топоры, переносные рации и отправьте их наверх. Он кивнул на телефон, стоявший возле Брауна.

Передайте туда, что к ним уже идут.

Противопожарные двери, очевидно, завалены радио–и телевизионным оборудованием для вышки в шпиле, сказал Гиддингс. Я их предупреждал, но все впустую. Это чертовски тяжелые ящики, особенно некоторые.

Тогда дайте им вместо топоров ломы, предложил один из полицейских.

И скажите им, добавил Нат, чтобы не спешили и с самого начала этого долго подъема выбрали верный темп. Только теперь он вспомнил о Патти.

Поля не видели?

Только утром. Он вам нужен?

Нам нужна кое–какая информация. Когда Джо Льюису сказали по телефону о катастрофе в технических этажах подвала, он воскликнул:

Господи Боже! И все сгорело?

Тока нет совсем, ответил Нат. Внизу два трупа; как говорят пожарные, то, что осталось от одного из них, обгорело как головешка.

Понятно, с высоким напряжением не шутят. И потом продолжал: Вы боитесь, что в проводке возникли скрытые очаги пожара или что–то подобное, да? Этого так сразу сказать не могу. Будь все по проекту, пробоя бы не было. Там полно предохранителей, заземлений и всяких защитных устройств. Так все было в проекте. Но изменения в самом деле провели, я ни за что не ручаюсь. Что говорит Саймон? Он–то должен знать.

Найти Саймона!

Я его не видела, сказала Патти. К сожалев После обеда он был у отца. Как раз в то время, когда произошел инфаркт. Но где он сейчас, не знаю. Она задумалась: Разве только…

Разве только что, Патти? Патти обвела взглядом команду. Все уставились на не и она только молча покачала головой.

Пойдемте, сказал Нат, взял её за руку и отвел угол, где тихонько спросил: Что, Патти? Где он може быть?

Вам это не понравится, Патти взглянула на него в упор. Мне очень жаль.

Мне все сейчас не нравится, ответил Нат. не нравится, что наверху отрезана добрая сотня люде которым некуда деться, мне не нравится, что в Башне могут быть сотни возгораний, о которых мы пока не знаем, возможно, даже тысячи, которые пожирают все и вся… Он с трудом остановился. Патти, если вы знаете, он сейчас, или хотя бы, где он может быть, то долж! это сказать. Нам крайне необходимо знать, что происходит.

Это мог знать отец. Нат молчал.

Но нам он ничем не поможет, продолжала Патти. Извините. Она глубоко вздохнула. Возможно, Зиб знает, где он.

Нат не дрогнул, но было заметно, что он потрясен, и сильно.

_ Это значит… я не ошибаюсь, что это значит? тихо спросил он.

Мне очень жаль, Нат.

Бросьте меня жалеть и отвечайте на вопрос. Патти выпятила подбородок.

Это значит, что мой Поль и ваша Зиб завели, как раньше говорили, роман. Думаю, что сегодня это называется иначе. Вероятно, существует какой–то другой термин, как и для всего остального. Мне очень жаль. Из–за вас. Из–за меня. Из–за всего этого. Но речь о том, что Зиб может знать, где Поль. Я не знаю.

Нат подошел к ближайшему телефону. Снял трубку и решительно набрал номер. По его лицу ничего не было видно. Ему ответила секретарь редакции.

Пригласите Зиб Вильсон, голос его звучал по–прежнему ровно.

Кто её просит?

Ее муж. В голосе прорвалась резкая нотка. Вот оно!

В трубке уже звучал веселый и непринужденный голосок выпускницы дорогой частной школы и престижного университета.

Привет, милый. Что случилось? У тебя опять что–нибудь стряслось? Или это слишком наивный вопрос?

Ты не знаешь, где Поль Саймон? Крохотная заминка.

Но откуда же мне знать, где Поль, милый?

Неважно откуда, ответил Нат. Знаешь? Мне он нужен. Срочно.

Зачем?

Нат глубоко вздохнул и взял себя в руки.

Горит наша «Башня мира». Берт Макгроу в больнице с инфарктом. Наверху в банкетном зале отрезана сотня людей. И мне срочно нужна информация от Поля.

Дорогой, голос Зиб звучал терпеливо, как голос Учительницы начальной школы, объясняющейся с умственно отсталым ребенком, почему бы тебе не спросить Патти? Она бы…

Патти радом со мной. Она предложила узнать у тебя Пауза.

Ах, так, было единственным, что сказала Зиб. Нат перестал скрывать свою ярость.

Я тебя ещё раз спрашиваю, где этот засранец? Если не знаешь, то найди его. И пошли сюда. И галопом. Это тебе ясно?

Ты со мной никогда так не разговаривал.

Я был не прав. Вероятно, мне нужно было регулярно драть твою породистую задницу. Найди его и пришли да. Тебе ясно?

Я постараюсь.

Этого мало. Найди его. И пошли сюда. И точка. Он повесил трубку и замер, уставившись в пол.

Гиддингс с Брауном переглянулись, но ничего не сказали.

Переносная рация в руках одного из пожарных вдруг ожила:

Командир там? Командир взял микрофон:

Слушаю.

Говорит Уолтере. Первоначальный пожар возник н четвертом этаже. С ним почти справились.

Отлично, ответил Джеймсон. Отлично. улыбнулся.

Ну, не так уж и отлично, продолжал Уолтере. Здесь ещё множество возгораний. Еще больше над нами: под нами. Он закашлялся, судорожно давясь и глотая воздух. Очевидно, это от проводки. Что бы там ни произошло в подвале, но здорово досталось всему зданию.

Воцарилась тишина. Нат оперся о стену. Взглянул Гиддингса.

Ну, вот мы и знаем, медленно произнес он. этого момента строить догадки больше ни к чему.

Гиддингс кивнул; это был странный, усталый и потерянный жест.

Остается только молиться, добавил он.

16. 39–16. 43

В конторе за банкетным залом шеф пожарной охраны продолжал сжимать в руке телефонную трубку. Послушал еще, потом кивнул и сказал:

Оставайтесь на связи. Положил трубку. Обвел взглядом помещение. Они посылают людей верх по лестницам.

По голосу невозможно было понять его отношения к этому.

Губернатор спросил:

Сколько у них уйдет времени на то, чтобы взобраться на сто двадцать пятый этаж?

Ему никто не ответил. Губернатор кивнул:

Ладно, тогда придется попытаться самим. Он замолчал и задумался. Бен, возьмите трех–четырех официантов. Среди них я видел здоровенных ребят. И займитесь как следует дверьми.

Потом он взглянул на шефа пожарной охраны.

Если нам удастся открыть одни двери, все будет о'кей? Лестницы будут безопасны по всей длине? Шеф пожарной охраны заколебался. Вмешался мэр:

Да говорите же. Отвечайте!

Путь вниз должен быть свободен, сказал тот. Голос его предательски подрагивал.

Говорите открыто, потребовал мэр. Что вы топчетесь на месте?

Бет Ширли молча смотрела и слушала. «Фигура губернатора все больше выходит на передний план, заслоняя остальных, говорила она себе. Ну, не совсем. Сенатор Петере со своими иногда грубыми, иногда умными и интеллигентными манерами тоже выигрывает при более близком рассмотрении». Это звучит банально, но в критической ситуации резче проявляются и лучшие и худшие черты человека, но она никогда не представляла, как наглядно это может быть.