Перевал Дину, Румыния

Вторник, 22 апреля

12 ч 08 мин

Длинных дней здесь не бывает ни в какое время года, думал Ворманн, глядя на горные вершины, возвышающиеся на добрых тысячу футов по обе стороны перевала. Солнце описывает дугу под углом градусов тридцать перед тем, как осветить восточный склон, и, проделав по небу коротенькое путешествие в девяносто градусов, снова исчезает из виду.

Склоны перевала Дину очень крутые, настолько близки к полной вертикали, насколько это возможно для горной кручи. Унылый пейзаж из голых острых выступов с узкими уступами и крутыми обрывами, изредка прореженными коническими скоплениями крошащихся сланцев. Серое и коричневое, глина и гранит, — вот цвета, окружающие пейзаж лишь с редкими вкраплениями зеленого. Чахлые деревья, еще голые, как это бывает в самом начале весны, с кронами, изогнутыми и перекрученными ветром, едва держатся на склонах, каким-то чудом закрепившись корнями среди камней. Они напоминают усталых альпинистов, слишком обессилевших, чтобы идти куда бы то ни было.

Из своего автомобиля Ворманн слышал рокот едущих следом двух машин с солдатами и лязг и грохот идущего за ними транспорта с оружием и провиантом. Все четыре машины ползли друг за другом вдоль подножия западного склона хребта, где в течение десятилетий природный выступ горы использовали как дорогу. Этот перевал, на редкость узкий, в среднем около полумили шириной на протяжении практически всей серпантинной дороги, идущей через Трансильванские Альпы, — самое неизведанное место в Европе. Ворманн с тоской глянул вниз на дно ущелья, футах в пятидесяти справа от дороги. Гладкое, сплошь поросшее травой, среди которой бежала едва видневшаяся тропинка. Тот путь был бы и приятней и короче, но ему четко объяснили, что до конечного пункта назначения можно проехать только верхней дорогой.

Дорога, ха! Ворманн аж крякнул от возмущения. Разве это дорога?! Скорее тропа, точнее, уступ. Но уж никак не дорога. Похоже, здешние румыны не знали о существовании двигателя внутреннего сгорания и не предусмотрели никакого обеспечения прохождения колесного автотранспорта.

Внезапно солнце исчезло, раздался гром, сверкнула молния и снова хлынул дождь. Ворманн выругался. Опять гроза. Климат здесь прямо бешеный. Шквалы налетают один за другим на ущелье, рассыпая молнии во всех направлениях, угрожая опрокинуть горы ударами грома и сильнейшим ливнем. Можно подумать, что они стремятся избавиться от балласта, чтобы взмыть над горными пиками и улететь. Шквалы прекращаются столь же внезапно, как и налетают. Вот и этот такой же.

Неужели кто-то может здесь жить, с удивлением думал Ворманн. Урожай скудный, едва хватает на пропитание, ну, может, чуть больше. А вот козам и овцам хорошо: свежей травы там, внизу, и чистой воды в ручьях предостаточно. Но как могут жить люди?

Ворманн впервые увидел замок, когда колонна, проехав мимо небольшого стада коз, резко свернула налево. Его охватило какое-то странное чувство, скорее приятное, чем тревожное. Это необычное сооружение, построенное в виде замка, нельзя было назвать замком из-за крошечного размера.

Названия оно не имело, что тоже было весьма странным. Построенное столетия назад, здание при этом выглядело так, будто последний камень положили только вчера. На самом деле первой мыслью Ворманна было, что они вообще где-то свернули не в ту сторону. Не может быть, чтобы это сооружение было тем самым пустующим фортом пятисотлетней давности, который им предстояло занять.

Остановив колонну, Ворманн еще раз сверился с картой и убедился, что они действительно прибыли на место дислокации. Он еще раз внимательно оглядел крепость.

Много лет назад от западного склона откололся огромный плоский кусок гранитной скалы, вокруг которого постепенно образовался глубокий ров с ледяной водой из горного ручья. На этом осколке и стоял замок. Его стены из серого гранита высотой порядка сорока футов в задней части плавно переходили в гранит скалы — умелое сочетание человеческого труда и природного ландшафта. Но самой замечательной частью этой крошечной крепости была единственная башня, образующая основной угол сооружения: выступающая прямо на середину перевала, она возвышалась своим зубчатым верхом футов на сто пятьдесят над каменистым рвом. Это и был собственно замок. Крепость из другого времени. Приятное зрелище, если принять во внимание, что в стенах этой башни они смогут укрыться от любой непогоды во время предстоящих бдений на перевале.

Однако странно, что он кажется почти не тронутым временем…

Ворманн кивнул сидящему рядом с ним сержанту и свернул карту. Сержант Остер был единственным младшим командиром в его подразделении, выполнявшим заодно и обязанности шофера. Тот махнул в окно левой рукой, и все четыре машины тронулись вперед. Дорога — вернее, тропа за поворотом расширялась и вела в небольшую деревушку, примостившуюся у подножия горы южнее замка, прямо за рвом.

По мере продвижения к центру деревушки Ворманн решил, что она тоже не заслуживает громкого названия «деревня». Это было не деревней в немецком смысле этого слова, а просто скоплением кривобоких одноэтажных хибар, за исключением одной, расположенной в северном конце. Та была двухэтажной и имела какую-то вывеску на фасаде. Ворманн ни слова не знал по-румынски, но понял, что это своего рода гостиница или корчма. Интересно, зачем здесь гостиница? Кому придет в голову приехать в эту глухомань?

В сотне футов за деревней дорога обрывалась и начинался деревянный настил двухсотфутового моста, идущего через ров и опиравшегося на каменные опоры. Этот мост связывал замок с внешним миром. Никаким другим способом проникнуть туда было невозможно, разве что вскарабкаться по отвесным стенам или спуститься на веревке на тысячу футов с противоположного, практически вертикального горного склона.

Опытным взглядом военного Ворманн мгновенно оценил стратегически выгодное расположение замка. Великолепный наблюдательный пункт. Весь этот отрезок перевала будет виден с башни как на ладони, а, сидя на стенах замка, пятьдесят умелых бойцов легко смогут отбиться от целого батальона русских… Русские, конечно, вряд ли появятся на перевале Дину, но кто он такой, чтобы спорить со Ставкой?

Оценил Ворманн замок и другим взглядом, взглядом художника. Великолепный ландшафт… Интересно, что лучше использовать: акварель или масло? Единственный способ это выяснить — попробовать оба варианта. А в ближайшие месяцы у него будет масса свободного времени.

— Ну, сержант, — спросил он у Остера, когда они остановились у начала моста, — как вам нравится наш новый дом?

— Не очень, господин капитан.

— Привыкайте. Вполне вероятно, что вы проведете здесь всю войну.

— Слушаюсь, господин капитан.

Отметив, что Остер отвечает непривычно сухо, Ворманн внимательно посмотрел на него. Сержант был худощавым смуглым молодым человеком, почти вдвое моложе самого Ворманна.

— До конца войны осталось не так уж много, сержант. Перед нашим отъездом я слышал, что уже сдалась Югославия.

— Жаль, что вы нам сразу этого не сказали, господин капитан! Это подняло бы наш боевой дух!

— А что, вы так сильно приуныли?

— Мы предпочли бы сейчас быть в Греции.

— Но там ведь нет ничего, кроме крепких напитков, жесткого мяса и странных танцев. Вам бы там не понравилось.

— Да, но там идет сражение, господин капитан.

— А… Поэтому…

Ворманн подумал о том, что за последний год стал слишком ироничным. Это никогда не украшало любого немецкого офицера, а для офицера, который никогда не был наци, представляло определенную опасность. Но это было его единственной защитой от растущего разочарования в ходе войны и в собственной карьере. Остер еще слишком мало служит с ним, чтобы это понять. Ничего, скоро узнает.

— Сдается мне, что к моменту вашего прибытия там все бы уже закончилось. Я, во всяком случае, ожидаю победы уже на этой неделе.

— И все равно мы считаем, что могли бы лучше послужить фюреру, чем просто сидеть в этих горах.