— «Лидс»! Теперь «Лидс»!

Все пространство от Майтэ Бара до самого конца Маркет-стрит кишело футбольными фанатами, двигавшимися в направлении «Виктории», чтобы «сделать» ненавистный «Лидс». Умом такое было не понять. Вдруг все побежали, размахивая шарфами и грохоча каблуками по мостовой, и копы ничего не могли с этим поделать.

Тем не менее перед вокзалом полиция выстроилась в длинную цепь вместе с машинами, фургонами и собаками. Они вели фанатов «Лидса» окольными путями, минуя центр города, и, кроме того, позаботились, чтобы спецпоезда отходили не с самой «Виктории», а из тоннеля под мостом. Короче говоря, я не помню, чтобы мы тогда схватились с их мобом. Но это не имело значения. Мы свое дело сделали. И, выполняя его, были непобедимыми.

Гораздо менее известным в дни матчей был бар «Голден Гейт», располагавшийся около входа на станцию «Оксфорд Роуд». Он являлся тайным местом для любителей выпить по-настоящему. «Красные» со стажем наверняка его помнят. На дверях стояли крутые вышибалы, и там собирались серьезные спецы по приему алкоголя. «Голден Гейт» был прекрасным местом для встречи скаузеров, потому что после игры они могли приехать сюда прямо со стадиона, чтобы перейти на «Оксфорд Роуд», место своей пересадки. И мы их перехватывали по пути. Здесь можно было встретить Джеффа Льюиса с парой «кокни редз», а также парней постарше, направлявшихся в Уоррингтон или куда-то еще. Я шел вместе с ними, держась за фалды пальто Джеффа. И никаких других моих сверстников рядом не было! Где-то через час после окончания матча, когда толпа медленно расходилась, мы вываливались на «Оксфорд Роуд» и иногда встречали там какой-нибудь моб сопляков, поражая их своим внешним видом.

В начале 70-х «Ливерпуль» приезжал в Манчестер большим мобом на спецпоезде и пару раз начинал свой марш прямо с вокзала «Виктория». С этим приходилось мириться — остановить такую толпу было невозможно. Но все-таки нам удалось разобраться с ними на следующий день после Рождества 1978 года. На Маркет-стрит тогда собралось около 200 человек, и мы знали, что они уже выгрузились из спецпоезда, хотя никто их не видел. Но, судя по реакции копов, скаузеры находились где-то позади Арндэйла [96].

Мы побежали в ту сторону и вскоре заметили, что они двигались параллельным курсом. Поэтому наши моментально свернули на боковую улочку, а затем врезались прямо в центр их колонны. Вот так мы и уничтожили целый футбольный спецпоезд, доставивший сюда сотни вражеских фанатов. У них был эскорт, но в те времена на одного копа приходилось человек сто, и мы просто смели скаузеров, разбив их на части. Большинство бросилось врассыпную и бежало без оглядки, не думая останавливаться. Они просто спасали свои шкуры. Некоторые лежали без движения, а кого-то наши катали по земле ударами ног. О помощи своим товарищам никто из скаузеров и не помышлял, потому что у них не было ни единого шанса оказать нам отпор.

Еще один такой «трюк» мы проделали с фанатами «Манчестер-Сити», когда они отправлялись куда-то на выезд. У нас даже вошло в привычку разбираться с ними с утра пораньше, в зависимости от того, где они играли. Мы покидали свои спальные районы, встречались в кафе или игровых залах на вокзалах, или около них, а затем затихали в ожидании появления фанатов «Сити». Их нужно было обязательно подстеречь на подходе к вокзалу, чтобы навалять по полной программе, но удавалось это далеко не всегда. Иногда, поворачивая за угол, мы нарывались на болел «Сити» постарше. Тогда нам самим приходилось «делать ноги». Однако временами план все-таки срабатывал, и ранним утром эти придурки либо получали свое на боковой улочке, либо бежали обратно до самого начала Пиккадилли, где оказывались в безопасности, потому что там находилось множество фанатов «Сити». Оказавшись в спасительном месте, они как бы возвещали оттуда: «Это наша территория, так что отвалите, ублюдки, или сами огребете!»

Ну, мы-то хорошо знали, что «огребать» придется им, когда они вернутся поздно ночью, а нас в засаде будет уже гораздо больше. Мы сами организовали количественное преимущество: целый день бродили по городу и заводили остальных рассказами о том, как «блюз» [97] гонялись за нами все утро и что скоро они возвращаются. И это действовало. Многие хотели поставить последнюю точку в затянувшейся истории. Поэтому к вечеру в пабах вокруг Пиккадилли было полным-полно наших парней, которые пили в ожидании возвращения «Сити». Мы же выступали в качестве приманки и патрулировали улицы в поисках малейшего признака вражеского присутствия. Наши разведчики торчали на вокзале или около него, передавая по цепочке информацию о том, когда они должны прибыть, чтобы остальные успели вовремя собраться неподалеку от входа на вокзал и встретить врага во всеоружии. Наша группа всегда находилась в первом ряду, нападая на тех, кто чересчур выдвинулся вперед. Затем мы тактически перестраивались, отходя метров на пятьдесят назад, — и тут из пабов и из темноты выползали целые орды «красных», сотни людей, одержимых одной мыслью: изуродовать наших ненавистных «братьев-земляков».

Полиция, как бы ее ни воспринимали, всегда знала о том, что должно произойти, и ожидала возможности влезть в драку, что обычно и делала. Побоище длилось примерно пять минут, потом возобновлялось на боковых улицах примерно на такое же время и наконец распадалось на отдельные драки небольших групп. Иногда кое-кто оказывался не там, где нужно, — так как все дрались очень плотно — и терял чувство направления и места или вообще приседал на жопу.

Время от времени фанаты «Сити» набрасывались на «кокни редз» или другие группировки «красных», проходившие по городу. После этого ненависть к «Сити» еще более вырастала, потому что они могли напасть на мужчину с детьми или плюнуть в женщину. Впрочем, такими они были всегда. Такими и остаются! Одно могу сказать честно: я никогда не позволял себе особой жестокости по отношению к ним, и мои знакомые, болеющие за «Сити», могут подтвердить это. Подраться и навалять землячкам — одно удовольствие, но ненависти к подобному сопернику я не испытывал. Как правило, мы весело обсуждали на следующий день итоги очередной разборки с «Сити». Иногда наша брала верх, иногда нет, но ведь можно было подраться с ними пять или шесть раз за день. Не так ли?

В рядах «Сити» не было единства. Основной причиной тому служили конфликты на расовой почве: многие из них в то время придерживались крайне правых взглядов, но это не помешало им, как ни странно, обзавестись молодым мобом, состоявшим преимущественно из черных и полукровок. «Крутые Коты» успешно делали себе имя, но напрямую с нами почти никогда не сталкивались.

Джордж Лайонз: Мы часто устраивали драки на «Мэйн Роуд». Однажды у нас был такой план: не станем спешить, попробуем удивить «Сити». В итоге мы потихонечку просочились на «Киппакс» и напали на них. Там были и «Крутые Коты», все цветные, и «Национальный Фронт». По ходу дела они начали драться между собой. Мы над этим долго смеялись.

После матча «Крутые Коты» решили поиметь нас. Моему приятелю Стиву угрожали ножом около магазина в Мосс-Сайде, поэтому он схватил ящик с бутылками и швырнул в одного из них. Они погнались за Стивом и пырнули его в руку. Я вырвал ветку от дерева и заехал ей одному по черепу.

Поначалу «Сити» располагал довольно неплохой бандой, но «красных» всегда было больше. Да и в плане организованности мы тоже превосходили их. Они выискивали одиночек, отправляясь на охоту поздним вечером. Поэтому нам следовало держаться вместе, что мы и делали.

У «Крутых Котов» главным был Дональд Фрэнсис, один из самых перспективных парней моего возраста, который держался на расстоянии и от подонков-расистов, и от авторитетных фанатов ‹ Сити». Он всерьез собирался стать ключевой фигурой. Через какое-то время я познакомился с ним и даже общался. Дон был нормальным парнем, и мы всегда ладили, но в дни матчей об этом забывалось.