Белое золото и огромный овальный сапфир на восемнадцать каратов, окружённый четырнадцатью бриллиантами, — позже рассказывали, что Диана выбирала его сама. Однако, по словам леди Дианы, его выбирали Елизавета II и Чарльз. Если верить словам одного из слуг Дианы, то однажды она сказала: «Я бы никогда не выбрала ничего столь броского. Если бы можно было выбрать снова, я бы предпочла что-нибудь элегантное и простое».

Как-то её мать, виконтесса Альторп, рассуждая о собственной несчастливой семейной жизни и жизни дочери, как-то сказала: «Было много общего, даже обручальные кольца были похожи». После развода кольцо осталось у Дианы и теперь хранится у её старшего сына, принца Уильяма.

Кольцо же второй супруги принца Чарльза, Камиллы Паркер-Боулз, относится к семейным драгоценностям и принадлежало его бабушке. Кольцо из платины и бриллиантов было сделано в 1930-х годах и входило в обширную коллекцию королевы-матери.

Никакое, даже самое прекрасное кольцо не гарантирует счастливого брака. Все об этом помнят, но… каждый раз надеются на лучшее. Иногда это «лучшее» действительно случается. Иногда даже у королей.

Королевские свадьбы всегда были красивым зрелищем, но в то же время не таким формализованным, как коронации. Детали церемонии могли меняться и менялись, неизменным же оставалось, в сущности, самое важное — венчание и торжественный обед.

Можно было бы представить, что раз в Вестминстерском аббатстве короновалось столько поколений британских монархов, то и венчаются они там же, но нет. Большинство церемоний проходило или в королевской часовне во дворце Сент-Джеймс (как, например, венчание королевы Виктории), или в часовне Святого Георга в Виндзоре, а в Вестминстерском аббатстве начали проводить церемонии венчания уже в XX веке. И то не обходится без исключений — многие члены обширной королевской семьи венчались и в других местах, а, скажем, принц Чарльз и леди Диана венчались в соборе Святого Павла.

Вот как описывается свадьба королевы Марии Тюдор (1554 г.): «Утром (25 июля, в День святого Иакова, покровителя Испании) должно было состояться королевское бракосочетание. Для свадебной процессии проложили покрытую красной саржей дорожку, которая вела к двум, стоящим на хорах, тронам. Королева Мария, в сопровождении своих кавалеров и дам, проделала пешком весь путь от двора епископа — шлейф несла её кузина, Маргарита Дуглас, а помогал ей королевский управляющий, лорд Гаж. На хорах она встретилась с женихом, и они заняли свои места на тронах. Между ними был воздвигнут алтарь. <…> Филиппа сопровождали шестьдесят испанских грандов и кавалеров. <…> Одежды его были из богатой парчи, с каймой из крупных жемчужин и бриллиантов. Штаны были из белого атласа, расшитого серебром. На шее висела чеканная золотая цепь, украшенная бесценными бриллиантами, к которой был подвешен орден Золотого руна; под коленом был орден Подвязки, украшенный разноцветными каменьями.

Перед церемонией выступил Фигероа, регент Неаполя, который провозгласил, что император Карл V, „договорившись о союзе между английской королевой и своим главным сокровищем, сыном и наследником, Филиппом, принцем испанским, желая сделать этот союз равным, отрекается от королевства Неаполь в пользу сына, чтобы Мария взяла в мужья не принца, но короля“. <…> Когда прозвучал вопрос „кто отдаёт эту женщину“, возникло замешательство. Тогда маркиз Винчестерский вместе с графами Дерби, Бедфордом и Пемброком выступили вперёд и передали её мужу от имени всего королевства. <…>

Зал во дворце епископа, где проходил свадебный пир, был убран золотом и шелками. В конце его стоял величественный помост, к которому вели четыре ступеньки. На нём, под балдахином, стояли кресла для королевы Марии и её супруга. Перед ними стоял стол, а дамы королевы, испанские гранды и английская знать пировали внизу. Епископ Гардинер сидел за королевским столом — тот был сервирован тарелками из чистого золота. Буфет, девять полок которого были уставлены золотыми вазами и серебряными блюдами, был, скорее, просто для красоты. На галерее напротив размещались музыканты, которые играли чудесную музыку. Затем, между первой и второй переменой блюд, вошли герольды в роскошных мантиях, и произнесли, от имени королевства, поздравительную речь на латыни, прославляющую брак.<…> В шесть часов убрали столы, и начались танцы. А в девять часов веселье завершилось — королева и король Филипп покинули празднество».

Королевские свадьбы могли сопровождаться турнирами, банкетами, маскарадами, превращаясь в пышные гуляния. Городские улицы украшались вензелями и портретами новобрачных, флагами, драпировками из ткани и цветами.

Жениху и невесте слали подарки — не только родственники и друзья, но и различные организации, представители городов и т. д. Например, когда старший сын королевы Виктории, будущий король Эдуард VII, должен был жениться на датской принцессе, то в честь этого события она, родственница тогдашнего датского короля, получила от него особый подарок — ожерелье с усыпанным бриллиантами золотым крестом, копией креста королевы Дагмар Богемской (1186–1212), супруги датского короля Вольдемара II, почитаемой датчанами; Дагмар, как говорят, попросила у своего будущего мужа единственный подарок к свадьбе — освободить крестьян от податей и выпустить узников из тюрем.

Поток подарков не был односторонним — зачастую в честь свадьбы раздавались деньги, нередко — на приданое бедным девушкам. Королевская свадьба — это праздник для всей страны… и в то же время — праздник для двоих.

Вот выдержки из писем королевы Виктории, например, письмо, которое утром 10 февраля 1940 года, в день свадьбы, она отправила жениху:

А вот письмо королю Бельгии, написанное на следующий день после свадьбы: