— Нам пора. Здесь ничего нет.

— Господи, взгляни на это! — воскликнул Тедди, показывая на большой стеклянный контейнер с черепахой. — Настоящий гребаный динозавр.

Черепаха высунула голову и уставилась на Тедди.

— Это Нельсон. И он кусается, так что поосторожнее. Даже не касайся его панциря.

— Ты не трогаешь черепаху? — ухмыльнулся Тедди. — И ни разу не кормил?

— Говорю же, кусается.

— Чушь собачья, она просто не хочет, чтобы ты касался ее черепахи.

Тедди рассмеялся, но Сэм не понял, что тут смешного.

— Давай вытащим его, — предложил Тедди. — Я хочу посмотреть, как он ходит.

— Он не ходит и ничего такого не делает! — запротестовал Сэм. Но Тедди уже подставил стул, нырнул в контейнер и вытащил черепаху. Лапы Нельсона беспомощно болтались.

— Погоди, ты сделаешь ему больно! — крикнул Сэм и взял у него Нельсона как раз в тот момент, когда тот вытянул шею и цапнул воздух.

Как странно держать Нельсона! Он был легким, словно коробка с поп-корном, прохладным и сухим, и Сэм старался отстранить его подальше от себя. Тедди схватил его за рукав.

— Бьюсь об заклад, у нее что-то спрятано там, — показал он на спальню. Сэм, все еще держа Нельсона, поплелся за ним.

Спальня была чистой и скудно обставленной, поверхность комода сверкала. Тедди поднял одну из фотографий на тумбочке.

— Да это ты! — хмыкнул он.

Да, это он. Стоит рядом с Изабел. Глаза Изабел устремлены на Сэма, будто она знает, что он сейчас делает.

Сэм повернулся так резко, что Нельсон щелкнул челюстями.

Сэм не понимал, что именно ищет Тедди, но тот шарил по ящикам. Сэм положил Нельсона на пол, и черепаха сразу полезла под комод, едва слышно цокая коготками.

— Лучше отнести эту тварь на место, пока она не исчезла, — предупредил Тедди.

Сэм нагнулся и поднял Нельсона, но Тедди схватил его за руку. Сэм пошатнулся и выронил черепаху. Послышался зловещий треск.

Сэм отпрянул, потрясенно раскрыв глаза. Нельсон не двигался.

— Зачем ты это сделал! — завопил Сэм.

— Я? Это ты сделал! Черт побери, ты его убил! — не остался в долгу Тедди.

Перепуганный Сэм присел рядом с черепахой.

— Я пытался положить его обратно!

Глаза Нельсона закрылись. Тело спряталось в раковину так глубоко, что почти не было видно.

Сэм попытался дотронуться до его лапы. Она была холодной и не двигалась.

— Нельсон! — крикнул он. — Нельсон!

— Нужно убираться отсюда, — озабоченно сказал Тедди. — Ну и попал ты в переплет!

— Это ты предложил прийти сюда! Ты! — надрывался Сэм.

Тедди открыл рот, но ничего не ответил.

— Проваливай! — крикнул Сэм и толкнул Тедди. Тот толкнул его в ответ.

— Прекрасно, я ухожу, а ты оставайся и сам будешь объясняться, — бросил Тедди. Входная дверь хлопнула.

Сердце Сэма так билось, что было трудно дышать. Стояла такая тишина, что дыхание эхом отдавалось от стен. Он нагнулся, осторожно поднял Нельсона, положил обратно в контейнер, прикрыв бревнышком с дуплом. Он убил Нельсона. Убил так же, как и маму. Во всем его вина. И никто никогда не простит его, и трудно их осуждать.

— Прости меня! — заплакал Сэм и тоже выбежал из квартиры.

За это время тучи сгустились, и не знай он, который час, подумал бы, что сейчас ночь. Тедди давно убрался, и улицы были пусты. Сэм не представлял, куда идти и что делать, поэтому пошел домой. Но в конце квартала, прямо у перекрестка, стояла отцовская машина. В ней сидели отец и Изабел и о чем-то тихо разговаривали.

Сэм запаниковал. Они были на той же стороне улицы! Что, если его увидят и захотят знать, что он здесь делает, а потом обнаружат Нельсона, заметят, как трясется Сэм, и все поймут?

Сэм покачнулся, и в этот момент отец наклонился к Изабел и поцеловал ее в губы.

В ушах Сэма раздался странный гул. Отец и Изабел продолжали целоваться, и он неожиданно понял, как ошибался. Как обманывал себя. А ведь Тедди постоянно твердил, что тут что-то неладно, но Сэм был слишком глуп, чтобы понять это. Он вспомнил, как отец всегда спрашивал, нравится ли ему Изабел.

Его затрясло от шока и обиды. Все, что он думал об Изабел, — ложь. Она вовсе не собиралась привести назад его мать, чтобы он мог поговорить с ней. Она ничего не исправит. Он ей безразличен, и она здесь не ради него! Все дело в отце! Теперь она целует папу, а во всем виноват он, Сэм. Он свел их вместе!

Сэм зажмурился. С ним творилось что-то неладное. На мгновение он словно лишился чувств. Она не ангел!

— Мамочка! — заорал он, и по щекам полились обжигающие слезы. Кости словно превратились в лед.

Он вылетел на мостовую, едва не попав под колеса проезжавшей машины.

— Эй, парень! — крикнул водитель, яростно нажимая на клаксон. Изабел и отец подняли головы. Сэм успел увидеть, как они отпрянули друг от друга. Как изменились их лица.

Дверь машины распахнулась.

— Сэм! — окликнул отец. — Сэм!

Но Сэм мчался вперед. И с каждым шагом воздух все больше сгущался. Он старался дышать ровнее. И дрожал, дрожал…

Казалось, в мире остался лишь он один. Улицы пусты, в домах нет света. Ни одной машины не проехало мимо. Над головой раздался грохот. Блеснула молния. Небо раскололось на тысячу зубчатых осколков, и на землю обрушился холодный дождь. Кроссовки Сэма громко шлепали по тротуару. Ветер поднял с земли обрывок бумаги, взметнувшейся в небо, как гигантская птица.

Сердце Сэма билось слишком быстро. Штаны так промокли, что волочились по земле. Он трясся от озноба. Какие-то мелкие острые частицы впивались в лицо, кололи глаза, так что приходилось жмуриться.

— Когда ты напуган, думай о фактах, — говорил ему Чарли, но каждый факт пугал его еще больше. Молния может ударить в тебя в душе. Может проникнуть в открытое окно. Кто-то из тех, кого ударила молния, погибал. Но многие и выживали.

Сэм поскользнулся, упал. Ссадил коленку. На штанах зияла дыра. Он один в мире. Изабел не ангел. Мама действительно умерла.

— Мама! — закричал он, но никто не ответил. И не ответит.

Он представил лицо, руки матери, вспомнил, как она любила щекотать его под ребрами, и каждая мысль, каждое воспоминание разрывали сердце.

— Мама!

Но ветер заглушил его голос. Сэм поднялся и снова побежал. Молнии, казалось, гнались за ним, удары грома подчеркивали каждый шаг. Небо осветилось желтым светом, и у Сэма подкосились ноги.

— Па! — позвал он, но ветер снова унес его голос. Сэм был вне себя от ужаса: он втягивал воздух, а ощущение было такое, словно он вдыхал мокрую тряпку. Он сунул руку в карман, но ингалятора на месте не оказалось, что только усилило его панику.

Волосы липли к лицу. Он продолжал бежать. Впереди высилось большое дерево. Ветви, словно руки, вздымались к небу. Но тут мир будто раскололся пополам. Грохот усилился, сменился шипением, и очередная молния ударила прямо в ствол. Сэм замер, глядя, как дерево разом осветилось. Оторвавшаяся горящая ветка сшибла его с ног. Жаркая волна прошла по нему.

Глянув вниз, он увидел ползущую по руке красную струйку. Кровь. Он ранен!

Сэм вскочил. Рука наливалась болью. Только сейчас он заметил лежавшую рядом ветку и свежий излом в дереве.

Сэм зажал рану рукой и снова побежал.

— Не плачь, не плачь, не смотри…

Он бежал с закрытыми глазами и приказывал себе не думать о боли. Не думать о маме, папе или Изабел. Нужно добраться до безопасного места, и как можно быстрее.

Но он не может дышать! Не может!

Он из последних сил глотал воздух. И тут перед ним неожиданно возникла школа. Там, в кабинете медсестры есть запасной ингалятор!

Он стал колотить в дверь, крича:

— Это Сэм! Это Сэм!

Он дрожал от боли. В груди зловеще свистело. Сил на то, чтобы стучать, не осталось.

— Это я, Сэм! — попытался он крикнуть снова, но тьма неожиданно затянула его в мутный водоворот, и все исчезло.

Они звали Сэма в два голоса. Окна машины были открыты, и салон заливало дождем. Как он успел убежать так далеко?