Со временем эта любовь сменилась другой, еще более великой, и, к полному потрясению Изабел, возлюбленным матери стал Иисус. Если бы Люк тоже умер, смогла бы Изабел так же легко забыть о нем? Смерть заставляет вас иначе взглянуть на людей, которых вы любите. Потому что теперь, когда во плоти они больше не существовали, некому было исказить ваши о них представления. Мертвые становились совершенно другими личностями.

— На какую картину пойдем? — спросила она Чарли, когда они шли по парковке. Чарли уже хотел ответить, но поднял голову и кому-то помахал.

— Фред! — крикнул он. Мужчина в бейсболке повернулся, помахал в ответ и направился к ним.

Она ждала, пока Чарли оживленно беседовал с Фредом о шпатлевке и итальянской плитке. Все это время Фред поглядывал то на нее, то на Чарли, и постепенно Изабел стала нервничать.

— Я очень расстроился, узнав об Эйприл! — резко бросил Фред, и Изабел почувствовала, как Чарли словно растворяется в воздухе. Ей хотелось сжать его руку, но он, казалось, отдалился на сотню миль. — Я всегда обожал эту женщину, — тихо продолжал Фред. — Просто был на ней помешан. Какое потрясение! Иногда я жду, что она вот-вот появится из-за угла.

— Я Изабел! — выпалила она неожиданно для себя, и оба уставились на нее. Она протянула руку, но Фред не сразу ее пожал. Она почувствовала, как горит лицо.

Разговор длился не слишком долго. Фред упомянул о ресторане, который ремонтировал, и перед уходом снова пожал Изабел руку:

— До свидания.

— Меня зовут Изабел, — напомнила она.

— Почему ты не представил меня? — спросила она Чарли немного погодя.

— Я растерялся. Не ожидал его увидеть.

Он шагал рядом. На углу целовалась парочка. На другой стороне улицы девушка, завопив, прыгнула в объятия бойфренда и уткнулась ему в шею.

Изабел снова взяла руку Чарли и больше не отпускала.

Как-то Чарли, вернувшись домой, нашел записку от Сэма. Тот спрашивал, не может ли он переночевать в доме друга.

«Позвони, если согласен», — добавил Сэм.

Он впервые после аварии захотел переночевать у друга. Обычно из-за астмы оставался дома. В последний раз ему позвонили родители мальчика, потому что Сэм задыхался, а ингалятор не помогал. Родители были в панике и не знали, что делать.

— Может, вызывать «скорую»? — испуганно спрашивал отец, и Чарли схватил ключи от машины:

— Звоните. Я сейчас приеду.

Сэм до утра оставался в приемном покое, с капельницей. А после этого мальчик больше никогда не приглашал Сэма, и каждый раз, встречая Чарли, его отец смущенно отводил глаза в сторону, словно ему не терпелось убраться подальше.

Теперь Сэм собирался переночевать у своего приятеля Кита, отец которого был доктором. Чарли позвонил по номеру, оставленному Сэмом, и поговорил с матерью Кита.

— Мы так рады, что Сэм может остаться с нами. Мы о нем позаботимся, — заверила она столь искренне, что Чарли был готов ее обнять.

Все же без Сэма дом казался пустым и холодным. Конечно, следовало бы пригласить Изабел. Но он не знал, что почувствует, увидев ее здесь, в доме Эйприл.

Он снова вышел. Прогулялся по главной пешеходной улице, полной магазинчиков и ресторанов, где были расставлены скамьи и росло несколько узловатых деревьев. Они с Эйприл часто гуляли здесь, когда еще не были женаты, и позже брали с собой Сэма. Он любил присущую маленьким городкам безмятежность этого места, ощущение общности и то обстоятельство, что здесь все друг друга знали. Но сейчас он был поражен тем, как изменилась улица. Когда тут появился итальянский ресторан? Когда закрылся игрушечный магазинчик, который так любили они с Эйприл? Где книжная лавка? Можно подумать, что Эйприл, умирая, забрала с собой целые кварталы города.

Чарли прошел мимо соккерного поля. Там играла команда «Блу Капкейк». После гибели матери Сэм так и не вернулся в команду. Не хотел играть. Впрочем, ему всего лишь позволяли принести воду или поднять улетевший мяч. Не более того.

Зазвонил телефон. Изабел. Несмотря на пьянящую радость, сердце тут же стиснуло болью. Сможет ли он полюбить ее так, как любил Эйприл? Сможет ли доверять? Пойдет ли это на пользу ему… и, что важнее всего, — Сэму?

— Алло, — сказал он, но никто не ответил.

Изабел… Изабел…

Он взглянул на телефон.

Она не оставила сообщения…

Как-то вечером, когда Чарли ей не позвонил, Изабел не смогла усидеть на месте. О, он, конечно, занят с Сэмом, или какие-то другие дела.

И все же она взяла велосипед и поехала по темным улицам. Остановилась у дома Чарли. Одно окно наверху светилось, но в остальных было темно. Она долго смотрела на дом. Еще минута, и она вернется к себе. Но тут дверь открылась, вышел Чарли в пижаме и халате и немедленно направился к ней.

— Что я здесь делаю? — усмехнулась она.

— Не уходи, — попросил он.

— А Сэм?

— Мы закроем дверь. Заведем будильник. Ты уедешь до того, как он проснется.

Он стал целовать ее шею, и живот свело от желания.

— Пожалуйста, — попросил он.

Изабел провела у него ночь. И ушла на рассвете, до того, как пробудилась улица. Воздух был холодным и ясным, и никого вокруг не наблюдалось, если не считать соседки, знавшей ее с тех пор, как она следила за домом Чарли.

— Доброе утро, — окликнула Изабел, и женщина лениво помахала в ответ, словно не было ничего необычного в том, что Изабел вышла из дома в шесть утра. Можно подумать, Изабел просто жила где-то рядом.

Она вертела педали, и в ушах пел ветер.

Изабел привыкла встречаться с Чарли два-три раза в неделю. Иногда Чарли приходил к ней. При Сэме они старались не держаться за руки, не касаться друг друга.

Когда Чарли забылся и обнял Изабел за плечи, Сэм посмотрел на них, и отец мгновенно сделал вид, что отряхивает футболку Изабел.

Как-то она опаздывала на работу, но появился Чарли с корзиной еды.

— Тут есть чем перекусить, — объявил он.

Через неделю она покупала апельсины у зеленщика и наткнулась на Чарли у полки с сырами.

— Сегодня веду Сэма в боулинг. Хочешь с нами? — предложил он.

Однажды вечером, когда они собрались на спектакль, она услышала слабый свист в легких Сэма.

— Ты иди, а мы догоним, — предложил встревоженный Чарли, но она увидела, каким потрясенным стало лицо Сэма, и покачала головой.

— Давай-ка достанем твой ингалятор, малыш, — сказала она и сидела на диване рядом с Сэмом, тихо с ним разговаривая, пока лекарство не подействовало. Пока дыхание не выровнялось. — Ну вот, — прошептала Изабел, обнимая его. А подняв голову, встретила изумленный взгляд Чарли. — Что? — спросила она.

Чарли покачал головой.

— Ты была такой спокойной.

Теперь работы стало поменьше. И хотя она больше времени проводила с Чарли и Сэмом, все равно нервничала по этому поводу.

— Возьми отпуск, — предложил Чак. — Я позвоню тебе, когда будут заказы.

Изабел ошеломленно молчала. Ей платили только за рабочие дни. Отпуск не оплачивался, но она так редко его брала, что это значения не имело. Одно дело приходить и изображать деятельность. Пытаться не замечать странные взгляды клиентов, когда те понимали, кто перед ними. И совсем другое — если тебя просят пока не приходить.

А вдруг заказы вообще иссякнут?

Она просмотрела счета. В этом месяце она заработала недостаточно, чтобы их оплатить. А как же насчет следующего? И того, что за ним? Куда она пойдет, и что с ней будет? Она не может просить денег у Люка, и даже если решится на это, даст ли он взаймы? И как она сумеет отдать долг? Если она поедет в школу фотографии, ей могут назначить стипендию, но она узнает об этом не раньше лета и прекрасно понимает, как глупо рассчитывать на нечто подобное.

Если она все расскажет Чарли, тот посочувствует и постарается ее рассмешить. Но она хотела не этого и даже не была уверена, так ли ей необходимо откровенничать с ним. Все, похоже, постоянно менялось: Чарли, ее работа и даже жизнь.