Весь этот поток радиограмм, обрушившихся на радиорубку гидромонитора, был адресован Волкову.

Но ни самого Волкова, ни телеграммы о его прибытии не было. Всем собравшимся в салоне капитана было ясно, что вместе с Ходовым, которого ждали с минуту на минуту, прилетит, очевидно, и сам Волков, приказавший переправлять ему корреспонденцию сюда.

Александр Григорьевич порывисто распахнул дверь в салон:

— Встречайте! Летят!

Федор и Алексей поспешно оделись и вышли на палубу. В лучах прожекторов вертелись серебристые вихри снежинок. Матросы сметали с палубы снег. Он лежал на поручнях, на крышах ларей, в углублениях иллюминаторов. Ванты казались сделанными из толстых белых веревок.

Вскоре Волков и Ходов поднялись на борт корабля.

Галя, в ожидании притаившаяся у реллингов, бросилась к отцу. Волков поцеловал дочь, поздоровался со всеми встречавшими его моряками и строителями и распахнул пальто с меховым воротником, словно давая этим понять, что торопится снять его.

— Устали с дороги? Может быть, отдохнете? — спросил Федор на правах хозяина корабля.

— Какое там устал! — рассмеялся Волков. — Выспался. В Москве не всегда удается. Я думаю, что мы, не теряя времени, соберемся у Василия Васильевича.

— Прошу, — пригласил Ходов. — И вас также, — обратился он к Гале.

— Нет, зачем же? — смутилась она. — Я ведь не руководитель.

— Как хотите, — сухо сказал Ходов и решительно направился к салону.

Алексей шел рядом с Ходовым.

— Василий Васильевич, хочу срочно доложить вам о новых возможностях.

— Доложите заместителю председателя Совета Министров, — оборвал Ходов.

— Но это очень важно, Василий Васильевич! — настаивал Алексей.

— На совещании, — сухо ответил Ходов и отвернулся.

Алексей пожал плечами и замедлил шаг. Его догнал дядя Саша.

— Кажется, дело плохо. Даже слушать не стал, — шепнул он. — Может быть, решение уже принято?

— Разберемся, — сказал дядя Саша Алексею, кладя руку на его плечо.

Галя шла рядом с отцом.

— Как мама?

— Письмо привез. Платок теплый прислала, — улыбаясь, ответил Николай Николаевич.

Гале очень хотелось спросить, зачем прилетел отец, но не рискнула. Она осталась у запертых дверей салона. Матросы и строители подходили к ней и почему то шепотом спрашивали:

— Ну как?

Галя пожимала плечами.

— Итак, товарищи руководители, — начал Волков, — положение на стройке грозит срывом правительственного задания и далее нетерпимо.

Волков словно отрубал каждое слово, и в этой его манере говорить, как и в спокойной уверенности Ходова, Алексей угадывал предопределенное решение. Он опустил голову. Волков продолжал:

— Я прошу руководителей строительства, начиная с товарища Ходова, назвать мне ту помощь, которую вам надо оказать людьми, материалами и машинами, чтобы выправить положение.

— Я уже докладывал, Николай Николаевич, — начал Ходов. — Для выправления положения нужно немедленно вернуться к прежнему методу работ на опытном участке. Однако время упущено. Чтобы наверстать потерянное, нужно увеличить число строителей, добавить строительные механизмы и немедленно реализовать выделенные нам фонды на трубы. У меня все.

— У вас все, — задумчиво повторил Волков и оглядел остальных присутствующих. Он встретился глазами с настороженным взглядом Алексея, заметил скованное лицо Федора, выколачивающего трубку, обратил внимание на запущенную в густую бороду руку Александра Григорьевича. — Так, — продолжал он. — Это мне ясно. А что потребуется для строительства, чтобы закончить мол в срок, строя его без труб?

Лицо Василия Васильевича потемнело. Однако он прежним, чуть скрипучим, спокойным голосом сказал:

— Можно построить мол и без труб. Для этого, товарищ Волков, необходимо: удвоить армию строителей, утроить наличный парк автомашин-вездеходов, утроить наши грузоподъемные средства. У меня все.

— Ясно, — Волков записал что-то себе в блокнот. — А вы что скажете, товарищ Карцев?

— Простите, можно мне задать вопрос? — встрепенулся Алексей.

Волков поморщился. Алексей смутился.

— Я, кажется, ясно сформулировал свой вопрос, — холодно сказал Волков. — Присоединяетесь ли вы, заместитель главного инженера, к требованиям, выдвинутым начальником стройки?

— Нет, не присоединяюсь, — ответил Алексей.

Ходов медленно повернулся к Алексею.

— Я думаю, что, перейдя всем строительством на метод стройки без труб, мы можем примерно вдвое уменьшить существующую армию строителей, — закончил Алексей.

— Уменьшить? — Волков пристально посмотрел на Алексея, потом мельком взглянул на напряженные лица Федора и Александра Григорьевича.

Ходов едва сдерживал себя, барабаня пальцами по столу.

— Да, уменьшить, — подтвердил Алексей. — Нам также не потребуется значительной части оборудования, если…

— Товарищ Карцев! — прервал Ходов. — Я прошу вас быть серьезнее. На нашем совещании председательствует член правительства.

— Подождите, — остановил его Волков. — Я не сомневаюсь в серьезности товарища Карцева. Очевидно, у него имеются какие-то основания так говорить, тем более, что и другие товарищи, надо думать, осведомлены о планах товарища Карцева.

Федор и Александр Григорьевич кивнули. Хмурый Ходов, сидя на стуле, выпрямился, как по команде «смирно».

— Мы сможем перейти всем строительством на быстрый метод стройки мола без труб, — пояснил Алексей, — если правительство выделит нам нужное количество вертолетов.

— Опять проекты! — не сдержался Ходов. — Когда, наконец, вы поймете, что у нас тут, прошу прощения, не экспериментальные мастерские, а стройка! Стройка в чрезвычайно тяжелых условиях! — вышел из себя Ходов, продолжая, однако, сидеть на стуле в неестественной позе, не касаясь спинки.

— Подождите, — снова остановил Ходова Волков. — Могу я узнать детали вашего плана, товарищ Карцев?

— Конечно, — обрадовался Алексей. — Мы разработали схему нового технологического процесса. Моя вина, что я не успел доложить ее начальнику строительства.

Ходов быстро взглянул на Карцева.

— Я сейчас попрошу Волкову принести все чертежи, — Алексей поднялся.

— Можно посмотреть не только чертежи, — вставил Федор.

Волков повернулся к нему:

— Что вы имеете в виду, Федор Иванович?

— Проехать на опытный участок, — ответил Федор, кладя на стол трубку.

— Наши комсомольцы успели реализовать новый технологический процесс на своем участке, — разъяснил парторг.

— Вот как! — сказал Волков, поднимаясь. — Подождите, товарищ Карцев. Можете не ходить за чертежами. Посмотрим, как это выглядит в натуре. Жаль, что вы не успели доложить Ходову.

— Прошу прощения, товарищ Волков, — мрачно вставил Ходов. — Это я виноват, не выслушал товарища Карцева, потому что не хотел задерживать начало заседания.

— Хорошо. Поедем, — решил Николай Николаевич. — Далеко это?

— Не очень, — ответил Александр Григорьевич. — Но вы замерзнете, Николай Николаевич. Надо одеться потеплее.

— Найдется ли одежонка впору? — рассмеялся Волков.

Волкову принесли доху, которая человеку обычного роста доходила до пят. Николаю Николаевичу она была чуть ниже колен.

Николай Николаевич вышел на палубу и увидел Галю.

— Вот и хорошо, поедем с нами!

Галя села в вездеход с Николаем Николаевичем. Ходов неприветливо пригласил Алексея в свой вездеход. Федор и Александр Григорьевич уехали вперед.

— Ну как, Галчонок, дела? — спросил Волков, кладя руку на Галин рукав, когда они уселись рядом на сиденье. — Говорят, закончила разведку грунтов?

— Папа, — тихо сказала Галя, — я так счастлива! — и она уткнулась лицом в мягкий мех дохи.

Отец гладил ее по голове. Ему показалось, что дочь плачет.

— Ну вот! — с укоризной говорил он. — Небось на острове Исчезающем не ревела.

Плечи девушки стали вздрагивать еще сильнее.

— Ты мне хоть о новом методе расскажи, наверное, над ним тоже работала, — спросил отец.