Тишина действовала ей на нервы. На лестнице было так темно, что она едва различала площадку верхнего этажа. Десять лет назад она в последний раз спустилась по этим ступеням с чемоданом в руке. Ей тогда казалось, что она уезжает навсегда. Сэйри плохо представляла свое будущее, но была готова встретиться с ним лицом к лицу.

И теперь она боялась и тревожилась не меньше. Сэйри ступила на первую ступеньку и почувствовала себя увереннее. На этот раз ей будет легче. На площадке она остановилась, посмотрела на портрет матери и почувствовала привычный прилив тоски по дому. Но скучала ли она именно по этой женщине на холсте, или ей просто не хватало человека, к которому можно было бы прийти за утешением, советом и который любил бы ее без всяких условий?

Холл на втором этаже освещали две ночные лампы, включенные в розетку у плинтуса. Ее шаги приглушала ковровая дорожка, которой всегда так гордилась Лорел. Она досталась ей в наследство от одной из прабабушек. Когда-то эта дорожка лежала в семейном особняке ее матери.

Дверь в спальню Дэнни была закрыта. Сэйри замедлила шаг, но прошла мимо, не открыв ее. Она чувствовала, что если зайдет в комнату младшего брата, то это будет равносильно осквернению его могилы. События были еще слишком свежи, чтобы копаться в вещах Дэнни.

Дверь в комнату Криса была распахнута настежь. Если верить Селме, то он вернулся в свою старую спальню сразу же, как только его жена уехала в Мексику.

– Мы обставили его спальню немного иначе, чем это было до его женитьбы, – сказала ей экономка.

Сэйри заглянула через порог и поневоле признала безупречный вкус, с которым она была оформлена. Мебель хорошего качества, ничего вычурного, нейтральная цветовая гамма, комната была истинно мужской и элегантной. Именно так Сэйри сама бы обставила комнату холостого мужчины.

Из-под двери спальни Хаффа пробивался свет. Прежде чем постучать, Сэйри дважды опускала руку. Дверь распахнулась неожиданно, на пороге возник Хафф.

Хафф вынул изо рта тлеющую сигарету и с интересом посмотрел на дочь.

– Я ждал Криса или Бека.

– Я пришла поговорить с тобой.

Он нахмурился.

– Судя по твоему тону, ты намерена укусить меня за задницу.

– Это ты науськал своих псов на Кларка Дэйли?

Хафф снова сунул сигарету в рот и отступил в комнату.

– Заходи. Нам лучше все выяснить сейчас.

Сэйри вошла в его спальню, которую тоже обставили заново. Пока она жила дома, главная спальня оставалась такой, как при жизни ее матери. Но в какой-то момент оборочки, кружева и вышивку, которые так любила мать, заменили шторы и покрывала более строгого стиля.

Хафф указал на столик на колесах.

– Налей себе выпить.

– Я не хочу пить, я хочу услышать ответ. Ты отдал приказ избить Кларка Дэйли?

– Я не знал, что это окажется Кларк.

– Но ты спустил своих ублюдков с цепи.

Хафф опустился в низкое кресло, глубоко затянулся.

– У меня есть верные парни. Я приказал им положить конец всем разговорам о забастовке, и меня мало заботило, как они этого добьются. – Он ткнул сигаретой в ее сторону. – Я не позволю моим рабочим получать у меня зарплату и при этом пикетировать мое же предприятие. Если хотят быть рядом с Нильсоном и его агитаторами, отлично. Но не в рабочее время и не за мои деньги, – Хафф повысил голос.

– Они его могли убить.

– Не убили же. Мне сказали, что он поправится. – Хойл загасил сигарету. – Честно говоря, я удивлен, что у Кларка Дэйли хватило мужества подстрекать к забастовке.

– Он бы этого не сделал, если бы… я его не попросила.

Хафф был явно удивлен. Он несколько минут молчал, пораженный, потом зашелся хохотом вперемежку с кашлем.

– Ничего себе, черт побери! Надо было мне догадаться. У Кларка Дэйли не хватило бы храбрости самому такое затеять. Последние годы он попросту катился под откос, слизняк безвольный.

– Это ты так думаешь, Хафф. Но ты не прав. Кларк – прирожденный лидер. Это ты подставил ему ножку, лишил возможности учиться, ты украл у него надежду и веру в собственные силы.

– Смени пластинку, Сэйри. Неужели ты не устала? Парень сам напросился на неприятности.

– Кларк давно мужчина, Хафф. И он снова доказал, что может быть лидером.

– Точно, Дэйли приведет тебя в любой бар в округе.

– Рабочие слушали его, Хафф. Бек сказал, что друзья Кларка были готовы уйти с работы этим вечером, чтобы отправиться на его поиски. Это говорит о том, что Кларк может внушить уверенность другим.

Хафф сердито вскочил с кресла.

– На что еще тебя вдохновил Кларк Дэйли, кроме непослушания? Ты перестала подчиняться мне.

– Мне было восемнадцать лет. Нам не требовалось твое разрешение, чтобы пожениться.

Хафф подошел к столику на колесах, резким движением плеснул виски в стакан и выпил одним глотком.

– Хорошо еще мне нашептали о твоих планах, и я сумел остановить тебя.

– Ну, конечно, ты повел себя как герой, Хафф. Ты охотился за нами, как за преступниками, пригрозил уволить отца Кларка, если нам все-таки удастся оформить брак. Ты терроризировал родителей Кларка, ты терроризировал нас с ним.

– А ты бы предпочла, чтобы я просто застрелил паренька? – взревел Хафф. – У меня было право прикончить его.

– Право? Какое право?

– Дэйли бросил мне вызов. Он заслужил…

– Ничего подобного, Хафф. Кларк всего лишь любил меня.

– Он тебе не пара.

– Это только по-твоему, а ты рассуждал как эгоист.

– Ты могла крутить с ним роман в школе, но твоим мужем должен был стать мужчина из такой семьи, как наша.

Сэйри откинула голову и горько рассмеялась:

– Хафф, такой семьи, как наша, больше нет.

– Не играй со мной в эти игры, Сэйри. Ты прекрасно понимаешь, о чем я говорю, – проворчал он. – Твой муж должен был быть из семьи со связями, с деньгами, а не из семьи простых работяг.

– Чушь! Это было чушью уже тогда, когда ты воспользовался этим предлогом, чтобы разлучить меня с Кларком, остается чушью и теперь. Дело не в деньгах, Хафф, а в том, что не ты выбрал Кларка для меня.

– Мне надоело слушать, как ты во всем винишь меня, – отмахнулся от нее Хафф. – Я всегда хотел для своих детей только самого лучшего.

– Нет, ты хотел одного: чтобы все было по-твоему! – Сэйри тоже заговорила громче. – Мы обязаны были поступать по-твоему. Ты не потерпел бы ничего, что не придумал сам. – Она глубоко вздохнула, а когда заговорила снова, ее голос зазвучал тише, стал хриплым от нахлынувших чувств. – То, что тебе не по нраву, ты уничтожал.

Хафф буквально жег ее взглядом, наливая себе еще виски. Со стаканом он вернулся в кресло и снова закурил. Он тяжело дышал. Сэйри чувствовала исходящий от него запах алкоголя, несмотря на разделявшее их расстояние.

– Кричи на меня сколько душе угодно, девочка. Бушуй, плачь, топай ногами, ты не дождешься от меня извинений. Когда я был всего лишь ребенком, вот таким, – Хафф показал высоту от пола не больше метра, – я поклялся, что стану родоначальником семьи Хойл, и это имя будет что-то значить для людей. Никто не сможет забыть имя Хойлов или не обращать на них внимания. А в семье Хойл не было места для ублюдка от Кларка Дэйли.

Сэйри вздрогнула.

– И ты приказал вырвать его из моего тела.

– На моем месте так поступил бы любой отец.

– Жестокий отец.

– Отец, который видел, что его дочь разрушает…

– Ты вырвал из моего тела моего ребенка! – В три шага преодолев расстояние между ними, Сэйри размахнулась и ударила Хаффа по щеке.

Хафф вскочил. Стакан выпал из его руки и покатился по ковру. Хафф отшвырнул сигарету, сжал руки в кулаки и угрожающе поднял их.

– Давай, Хафф, ударь меня в ответ. Ты ударил меня по лицу, когда в тот день тащил из бильярдной. Я вырывалась, кричала, умоляла тебя этого не делать. А ты знаешь, что на полу до сих пор остались царапины от моих каблуков, потому что я пыталась остановить тебя в тот вечер? Они там. Иди посмотри. Они напоминают о том, что ты не человек, а дьявол во плоти. Когда ты не сумел запихнуть меня в машину, ты ударил меня снова, и я потеряла сознание. Очнулась я в доме доктора Кэроу, в кабинете его отца. Мои ноги были привязаны к опорам, а руки примотаны к столу.