Ее рука замерла. Затем он почувствовал тепло ее тела, прислонившегося к его, ее дыхание на своем лице, легкое прикосновение ее губ к его. Ее дрожь. Услышал, как часто она дышит.

Она отодвинулась.

Он почувствовал всколыхнувшуюся волну воды, порожденную стремительным движением. Ощутил пустоту там, где только что была Мадди. Услышал шлепанье босых ног по полу.

Хлопнула дверь и раздался звук поворачивающегося ключа.

Проклятье.

Мадди не стала тратить время на то, чтобы найти свою одежду. Трусы прилипали к попе; она рывком надела промокшую рубашку через голову, натягивая ее так, чтобы она закрывала бедра, пока бежала вниз по ступеням. Босая, она поспешила пересечь кухню и выбежала наружу в темноту.

Обогнув дом по периметру, и спотыкаясь о спутанную, чрезмерно разросшуюся растительность, она наконец достигла извилистой тропы. Она слепо бежала в ночи, ее сердце бешено билось, ее дыхание оглушало, так что она не могла слышать преследуют ее или нет.

Двумя минутами позже ей пришлось остановиться. Она была не в состоянии идти дальше. Уперев руки в колени, она старалась выровнять дыхание.

Когда сердцебиение немного замедлилось, она начала успокаиваться. Достаточно для того, чтобы поздравить себя с хорошо выполненной работой.

Она закрыла рот рукой, подавляя улыбку. Она сделала это. Она надула его в его же игре.

И что это была за игра.

Она присвистнула.

Тогда на какой-то отрезок времени она почти забыла, что это была игра. Тогда она почти доиграла ее до конца.

Она пошла.

Шагая, она продолжала прокручивать в памяти последнюю сцену с Эдди снова и снова. Эдди. Боже. Против таких парней как он должен существовать закон. Только недавно он держал ее в заложниках и она почти сделала это с ним. Опять.

Ее машина была там, где она ее оставила. Неужели это было всего двадцать четыре часа назад? Наощупь в темноте она нашла дверцу, открыла ее и проскользнула на водительское сидение. Она потянулась к зажиганию.

Ее сердце екнуло в неверии.

Нет ключей.

Ключи были в ее шортах.

И ее шорты были в доме.

В его доме.

О, Боже.

Она ударила кулаком по баранке руля. Какая же она идиотка! Полная идиотка!

Она прислонилась лбом к рулю и закрыла глаза.

И что теперь? Она вряд ли могла добраться до города одетой или еще хуже — неодетой, как сейчас.

Ей придется возвращаться обратно.

Нет!

Да.

Я не могу. Я так устала.

Ей придется идти.

Сейчас. Сделай это сейчас же.

Возможно, он все еще заперт в ванной. Возможно, она сможет возвратиться обратно, найти свои штаны, ключи и смыться.

Хорошо, что она не связала свою жизнь с преступностью. С ней постоянно случались всякие неприятности. Пойти ограбить банк, благополучно скрыться и затем вспомнить о том, что забыла ключи на банкомате. У-упс.

Она открыла дверцу и пошатываясь вышла наружу. Влажная футболка прилипала к ней, как вторая кожа.

Это ее наказание — необходимость возвратиться на место преступления.

Она была уже на пол пути к дому Эдди, когда начался дождь.

Она не заслуживала этого. Разумеется, она сваляла дурака, но она же не конченая идиотка, особенно если учитывать ее состояние в тот момент.

Легкий грибной дождь мягко барабанил по лиственному навесу над ее головой. Но затем мягкий грибной дождик зашумел и усилился, пока холодная вода не стала жалить ее кожу, пока почва под ее голыми ногами не превратилась в вязкую и липкую грязь, напоминающую по консистенции пережаренные бобы.

Щурясь от дождя, попадающего в глаза, она заметила огни дома.

Замок.

Место, откуда она так стремилась убежать, где бросила вызов a whole new persona. Единственное сухое и теплое пристанище в бушующий шторм. И сейчас, несмотря на исходящую угрозу, оно было бы весьма кстати. Это была гавань. Убежище.

Теплое, сухое змеиное логово.

Дрожащая и заляпанная грязью, она поспешила под защиту крыльца.

Что-то коснулось ее ноги. Она подпрыгнула и пронзительно вскрикнула.

Собака, осознала она с облегчением.

— Х-хорошая собачка. — ее губы окоченели. Она едва могла говорить. Она потрепала его по голове. Счастливец. Он был сухой и теплый.

Дождь превращался в ливень. От раската грома задрожало шаткое крыльцо. Вспышка молнии осветила небо.

Она положила руку на дверь и медленно повернула ручку.

Она украдкой заглянула внутрь.

Никаких следов пещерного человека.

Она вступила внутрь, выйдя из грязной лужи.

Если она сможет найти шорты, то ключи будут у нее. Но нахождение ключей означает, что ей придется проделывать весь путь обратно до машины.

Сможет ли она?

О Боже.

Она так замерзла. Ее зубы неконтролируемо стучали друг о друга.

Она заметила телефон.

На стене кухни. Старый, желтый, дисковый.

Разумеется, у него был телефон. Как иначе к нему могло поступать продовольствие?

Как иначе он мог вызвать доктора?

Пока она пересекала кухню очередной раскат грома сотряс дом и вспышка молнии осветила помещение.

Затем грозовая мощь сошла на нет, оставив ее в полной темноте.

С образом телефона в голове она сделала три шага и наткнулась на стену. Ее руки шарили по стене, пока не коснулись пластика.

Ее пальцы настолько закоченели, что она с трудом двигала ими, с трудом находила выемки. Она набрала номер. 9-1-1 и подождала.

Запись автоответчика — Девять один один пока не доступно в этой области.

Не доступно? Что это за глухомань такая, где нельзя даже набрать 911? Это словно не иметь туалета, где спускается вода.

Эвелин. Она позвонит Эвелин. Какой у нее номер? 678? Или 687? В таком случае, надо попробовать оба.

Пальцы обхватили ее запястье.

Она закричала и бросила трубку. Она ударилась о пол с клацающим звуком дешевого пластика.

— Привет, Мадди.

Голос Эдди шел из темноты, отчасти изумленный, отчасти рассерженный.

Отчасти страшный.

Ее сердце забилось быстрее. Она ощутила стеснение в груди, выжимающее воздух из легких.

— Привет — прохрипела она.

— Держу пари ты вернулась, чтобы проверить все ли со мной в порядке, не так ли?

— Д-да. Как ты узнал?

— Это не так.

— Что не так?

— Я не в порядке.

Его рука отпустила ее запястье. Она сделала шаг назад.

Ее затылок соприкоснулся со стеной.

Обе руки сжали ее руки.

Вспышка молнии на короткое мгновение осветила помещение, достаточно, чтобы она увидела его горящие глаза, влажные волосы и голую грудь. И затем все опять погрузилось в темноту.

— Или ты возвратилась довершить то, что мы начали?

Его тело придавило ее. Жар и холод. Она хотела обвиться вокруг него, впитать его тепло.

Он просунул колено между ее ног. На нем снова были джинсы. Она ощутила грубую ткань на внутренней поверхности своих бедер, ощутила тепло, поднимающееся вверх по ногам.

В этот момент вновь засверкали молнии.

Темные, разгневанные глаза в каких-то дюймах от нее.

Но затем эти глаза отодвинулись от нее, словно чтобы получше ее рассмотреть. И пока она наблюдала, то увидела, что тьма в них рассеивается и уступает место замешательству и чему-то вроде беспокойства.

— М-мои ключи.

Слова с трудом срывались с ее окоченевших губ.

— Я з-забыла свои к-ключи.

Она почувствовала, как его пальцы провели по ее холодному от дождя лицу. Его брови сошлись и он медленно покачал головой.

— Ты замерзла.

Он оглядел ее с ног до головы.

— Оставайся тут.

Он собрался уходить, затем, похоже дважды подумал прежде чем сделать это.

— Не уходи. Ты не уйдешь, ведь так?

Она уставилась на расползающуюся лужицу у своих ног; изнеможение накатило на нее. Уходить? Она не могла двигаться.

Мгновением позже он вернулся, обернул вокруг нее одеяло и подоткнул под подбородок. Она захватила концы обеими руками и крепко вцепилась в них, дрожа всем телом.