"Ты думаешь, это так забавно?"

"Да, я так думаю."

Он рассердился, но в то же самое время она почувствовала, что он играет с ней, что он наносит ей этим запрещенный удар.

"Что, если Джонатан — какой-нибудь старпер, больной сифилисом?"

"Он не стар. Я могу сказать это по его голосу."

"Его голос." Его собственный голос выражал высокомерное недоверие. "Ты точно могла услышать это? Если ты услышишь его снова, то сразу узнаешь его?"

"Конечно," соврала она.

"Мадди. Иди сюда. Забудьте об этом парне, Джонатане. Он — проигравший."

"Ты не прав."

"Что в нем такого, чего нет во мне?"

Она даже не знала, с чего начать. Все. "В нем есть все, чего нет в тебе."

Он тяжело вздохнул.

Мог ли он поверить ей?

Он сжал ее обеими руками.

"Не трогай меня! Когда ты трогаешь меня, я не могу думать." Она не могла разглядеть его в темноте.

Он не отпустил ее. "Что, если я скажу тебе, что я и есть Джонатан?"

"Это смешно."

"Да?" Он слегка встряхнул ее, чтобы она перестала смеяться. "Я — Джонатан. Я — тот, кто звонил на радио."

"Прекрати." Он сумасшедший, любой это скажет. "Позволь мне уйти." Она пробовала освободиться, но он держал сильно.

"Мадди, это правда."

"Лгун!"

Он начал говорить ей вещи, которые мог знать только Джонатан.

О ней. Что она любит и не любит. Ее чувства. Ее тайны. Ее опасения.

Она закрыла уши руками, не желая больше слушать. Это было похоже на то, что кто — то прочитал ее дневник, только хуже, потому в этом было больше предательства.

"Джонатан рассказал всем об этом? Обо мне?"

"Это ты рассказала мне. По телефону."

Она цеплялась за то, что, как она уже понимала, было неправдой. "Это он сказал тебе. Джонатан."

"Это я" сказал Эдди мягким, глубоким, уверенным голосом.

"Нет."

"Да."

Она не знала, когда все изменилось, когда она внезапно поняла что все, что он говорил ей, было правдой. Но внезапно она поняла это.

"Ты сукин сын," произнесла она медленно, пытаясь собраться с мыслями, и терпя неудачу.

"Ты сукин сын." Она начала бить его кулаками по груди. Он попробовал прижать ее к себе. Она ударила его снова. Она оттолкнула его. Он позволил ей вырваться.

"Это была какая-то шутка, какая-то больная игра? Даже встреча здесь. Это была проверка, чтобы узнать, как далеко я могу зайти? "

"Нет."

Бежать.

Бежать отсюда.

"Я все рассказала тебе" Она прижала руку к груди, ее голос был напряжен. "Все глубоко личные вещи. Они шли от меня. От меня! И все время ты смеялся. Точно так же, как ты смеялся, когда я сказал, что я любила Джонатана."

"Боже."

На соседнем дереве послышался звук крыльев испуганной птицы, бьющихся в темноте.

Она сдержала рыдание. Какое имело значение то, что он узнал бы, что она плачет? Он знал все остальное о ней.

Она никогда не должна была приезжать в Штат Небраска.

Какой дьявол жил в Штате Небраска?

Сукин сын перед нею, вот он.

Она снова ударила его, жалея, что не достаточно сильная, чтобы причинить ему сильную боль.

Она развернулась.

И побежала.

Побежала прочь.

Она ничего не видела.

Это не имело значения. Ничто не имело значение.

На автопилоте она летела вниз по лестнице. Все было хорошо до последнего пролета. Она споткнулась и упала в песок и грязь у основания башни.

Эдди, должно быть, бежал за ней, потому что внезапно он появился, и его руки скользили по ней, нащупывая повреждения.

Она оттолкнула его руки. "Не трогай меня!"

Она теряла его. Она знала, что она теряла его, но ей было все равно.

"Никогда больше не трогай меня!"

Она вскочила на ноги и начала взбираться по песку. Она резко распахнула автомобильную дверь и села в машину. Она завела машину и вдавила в пол педаль газа.

Автомобиль летел вперед с большей скоростью, чем мог для своих лет, Мадди сжала руль, плохо видя дорогу через покрытое росой ветровое стекло, в ее глазах стояли слезы.

В один момент она пролетела вслепую по переулку, следующее, что она запомнила — удар и хруст металла.

Эдди бежал.

Спотыкаясь, не понимая, куда бежит, он только знал, нужно добраться до Мадди.

Пусть с ней все будет хорошо, молился он. Даже если она никогда не заговорит с ним снова, пусть с ней все будет хорошо.

Он резко распахнул автомобильную дверь.

Он склонился над ней, ее лоб лежал на руле.

"Мадди! Мадди, все хорошо? Боже, Мадди"

Она подняла голову.

Медленно, очень, очень медленно, она повернула лицо к нему. Он увидел, что она плакала. Она плакала. Слезы катились по ее щекам, ее нос был красным, ее губы распухли. Но она не выглядела раненной. Не с физической точки зрения.

"Я не могу поверить" Она сдержала дрожащее дыхание. "Я не могу поверить, что нет никакого Джонатана." Она положила голову на руль.

Это выглядело так, как будто она только что узнала, что кто-то, кем она дорожила, внезапно умер.

Боже, Мадди.

Как все могло стать настолько запутанным?

Сначала он надеялся, что она будет рада видеть его, видеть Эдди. А затем, когда она начала говорить о Джонатане, Эдди просто возненавидел его. Потом он вспомнил, что он и был Джонатаном.

Он не хотел причинить ей боль. Никогда.

Он потянулся и повернул ключ зажигания, выключая двигатель. Ее автомобиль был разбит. Он удивился бы, если бы он подлежал ремонту. "Нужен эвакуатор."

Он присел около нее, в открытой двери. "Мадди, я — Джонатан."

Она покачала головой "Нет, это не ты. Он был кем-то, кем ты притворялся. Это была игра."

"Те вещи, о которых мы говорили, шли от меня. Они шли от моего сердца. Это не была никакая игра."

"Почему ты изменял имя?"

"Когда ты спросила, как меня зовут, я запаниковал. Я не знал, что ответить. Так получилось. А затем, было слишком поздно говорить правду. И когда я говорил с тобой, я был Джонатаном. В течение долгого времени, я попробовал не думать об этом, попробовал отключиться. Внезапно эта часть меня, которую я отрицал, вернулась."

Она выпрямилась, чтобы посмотреть через ветровое стекло на ствол дерева прямо перед ней. "Ты смеялся. Ты смеялся, когда я сказала, что я люблю его. Как ты мог сделать это?"

"Я сожалею. Я смеялся, потому что я не мог поверить своей удаче. Я не смеялся над тобой. Мадди. Милая, милая Мадди. Я никогда бы не посмеялся над тобой. Ты сказала, что ты любила Джонатана. Я понял, что это означает, что ты любишь меня, любишь Эдди."

Он наблюдал за ее лицом, чтобы увидеть, что она думает о его словах.

Он не хотел потерять ее. Не сейчас. Не после расстояния, которое он проехал, чтобы найти ее. "Возможно, я никогда не смогу быть таким, каким ты хочешь меня видеть, но не отталкивай меня. Дайте нам шанс. Мы заслуживаем этого."

Солнце поднималось над горизонтом, бросая на мир мягкий свет.

Любовь.

Вот на что похожа любовь.

На восход солнца.

"Ты хочешь, чтобы я любила тебя?" спросила она спокойно, слезы дрожали на ее ресницах.

Это был большой риск, так открываться перед ней, но он должен был сказать ей правду. Он был должен ей правду. "Да. Черт побери, да." В его голосе звучал пыл его признания.

"А что насчет женщины, в которую ты был влюблен, та, которая уехала?"

"Это была ты. Энид сказала мне, что ты вернулась в Аризону."